А с моей приспособой, такая вышла история. Сидя на посиделках, услышал краем уха, как одна из девок хвасталась перед подружками своей новой прялкой, которую ей Петро подарил. Поскольку Петро уже давно подбивал к ней клинья, а все многозначительно посматривали потом на него, сидевшего надутым от важности как индюк, это что-то значило. Видимо какой-то ритуал, парень должен любимой девушке прялку своими руками смастерить. А если девка взяла подарок, то видно, все, до свадьбы недалеко. Причем наверняка обычай не казацкий, те невест крали, некогда было подарки дарить, но прижился на чужой территории.

Я это еще по прошлой жизни понял, любой обычай, где девушкам нужно что-то дарить, приживается на новом месте моментально. Вот поэтому решил и я смастерить нашей любимой девушке чего-то из области ткачества. И вовремя вспомнил ножную прялку, хотя правильней это чудо назвать ножным веретеном. Ее можно изготовить целиком из дерева, и штука в хозяйстве очень ценная. В это время девицы все свое свободное время пряли и ткали. Сидя на вечерницах, от нечего делать, прикинул производительность труда пряхи с ручным веретеном. Получалось, что опытная пряха, за час интенсивного труда может напрясть от шестидесяти до восьмидесяти метров нити. В спокойном режиме с разговорами и прибаутками раза в два меньше. Учитывая, что на квадратный метр грубой ткани нужно тысячи четыре метров нитки, а на тонкую, раза в четыре больше, нетрудно посчитать трудозатраты.

Вспомнилось мне мое детство золотое, которое провел у бабушки в селе, и ее прялка-веретено с ножным приводом. В ней было, фактически, только три основных элемента, которые я постоянно лазил собирать, чтоб покрутить колесо, за что, неоднократно, получал от бабушки по рукам. Она меня пугала, мол, нельзя вращать пустую прялку, а то, дескать, ночью ведьма придет свою пряжу прясть. Несмотря на это, или благодаря этому, все элементы прялки так ярко мне запомнились, что просто загорелся идеей воссоздать ее.

Бабкина прялка состояла из основного колеса с ножным приводом, сантиметров шестьдесят в диаметре, которое ремнем соединялось со вторым, меньшим колесом, сантиметров десяти, двенадцати в диаметре, надетым на вал. На этот же вал крепилась рогулька похожая на бычьи рога, так что все эти элементы, собранные вместе, напоминали трезубец с круглой гардой. На вал надевалась довольно большая катушка, которая на нем свободно вращалась. Вот и вся конструкция. На катушку крепился кусок нитки сложенной вдвое, которая шла на один из рогов трезубца, затем вдоль него, и возвращалась к центральному валу образовывая букву "П". Сквозь Т-образную дырку нитка вытягивалась из оси вала. К готовой нитке цеплялись волокна из кудели, и конструкция была готова к работе. Вращение основного колеса приводило к вращению вала с рогулькой и к свиванию нитки. Натяжение еще не свитой нитки, которую удерживали рукой, приводило к вращению катушки вслед за рогулькой. Но как только готовую нитку попускали, она тут же закручивалась на катушку за счет силы трения тормозившей движение катушки. Такая вот получалась самокрутка.

Вроде все просто, но когда это все сооружение, вместе с нитками начинает крутиться и наматываться, зрелище просто завораживающее. Ну и производительность труда пряхи эта изделие должно было повысить, по моим скромным подсчетам, раза в четыре, что было немаловажно для дальнейших планов.

Осенью, чтоб никому не было обидно, я скупил на маскхалаты все полотно, которое согласились продать в селе. Десяток мы осенью пошили, и остатков полотна, на глаз, должно было еще на семь-восемь маскхалатов хватить. А всего нужно было, минимум, тридцать семь маскхалатов. Тридцать два на основную засаду, один наблюдатель, и по двое бойцов, на всякий случай, сдвинутых метров на сто вперед, и назад, от основной засады.

А то обидно будет упускать добычу, если вдруг у татар окажутся пара дозорных или отстающих бойцов. Ну и если, вдруг, кто-то прорвется из засады, будет подстраховка. Причем ставить придется опытных казаков умеющих аркан бросить, вероятность, что ошалевшая лошадь прорвется, на порядок выше, чем уцелевший боец. Но неважно кто прорвется, если, не дай Бог, упустим, придется срываться и быстро уносить ноги с такого хорошего и подготовленного для засады места.

Таким образом, на сегодняшний день образовался дефицит ткани на двадцать маскхалатов. Ясно, что одно мое чудо-веретено ничего не решит, ткань придется докупать, но потихоньку, народ наделает таких самокруток. Девки наши тут постараются, гарантирую. Каждая будет своему парню дырку в голове крутить, чтоб и ей такую приспособу сделал, купил, с неба достал. Придется ребятам головой поработать, или у меня помощи просить. Вот когда народ наделает ниток, мы еще что-то придумаем, чтоб быстрее ткать.

В ходу уже горизонтальный ткацкий станок, по крайней мере, у маменьки такой стоит. Насколько мне помнится, это уже большой прогресс по сравнению с вертикальным. Правда, показался он мне очень несовершенным, сразу несколько рацпредложений в голове возникло. Он полностью ручной, никакого ножного привода нет. Но пока нет смысла его ускорять. Самое узкое место при изготовлении ткани в настоящее время, это прядение. Витье нитей занимает не меньше семидесяти процентов рабочего времени. Вот когда с ним разберемся, тогда за остальные процессы можно браться. А то досок напилим, а паруса шить не из чего, а как без паруса нам в море выходить? Так и получается, одно цепляет другое, пока всю производственную цепочку не вытащишь, будешь на веслах плавать. Кстати, эту самокрутку, которую я мастерю, и надеюсь, недельки за полторы довести до ума, в Европе изобретут лет через сто, так что надо будет подумать, как секрет сохранить. Много на нее планов в будущем, если оно у нас будет.

С подготовкой отряда тоже было все не слава Богу. Ребята закончили тренировать выбор целей в колоне, я уже собирался раздать им самострелы, и приступить к, собственно, стрельбам, но оказалось, что забыл заказать у бати двойные крюки для натягивания, да и с другими необходимыми мелочами поступил аналогично. Все это в очередной раз продемонстрировало старую истину, что хорошо можно делать только одно дело. Поэтому на очередной тренировке придравшись к меткости в метании копья, заставил народ тренироваться бросать копье в неподвижную и движущуюся мишень, а сам созвал командирский состав и начал раздавать поручения.

— Весна не за горами, хлопцы, потом другие дела найдутся, поэтому нужно нам сейчас все к походу сготовить. Запоминайте добре кто, что сделать должен.

— Андрей, ты должен купить триста локтей полотна на халамыды. Вот тебе монеты, должно хватить. Не хватит, скажешь. В селе я еще осенью, все полотно, что бабы продавали, купил, так что тебе по хуторам и соседним селам искать надо. Как полотно будет, договорись с девками, чтоб на вечерницах халамыды нам сшили. Мы их за то медом угостим и подарков с Киева привезем.

— Ярослав ты у деда Матвея ремни боевые закажешь, на всех, у кого их нет. Я сегодня сосчитал, шестнадцать ремней надо. Проверишь. Вот тебе пару монет на задаток, потом, как сторгуешься, скажешь, сколько еще надо.

— Иван, вот тебе мой крюк, беги к моему бате, в кузню, скажешь, атаман сказал, чтоб он всю другую работу бросал, и тридцать крюков таких же отковал. Вот тебе монеты, думаю, хватит, если больше запросит, скажешь, атаман заплатит, когда крюки забирать будет.

— А ты чего не идешь?

— Мне нельзя, боюсь я. Неделю назад наконечники заказывал, тоже эту байку отцу казал. Так что давай лучше ты, а то у бати рука тяжелая, снова к Мотре на лечение попаду, что тогда делать будем?

— Лавор на тебе портупеи. Так ее латиняне называют. Это каждый пусть сам себе по размеру изготовит. Вот я тебе форму из веревок связал. Пусть берут полотно как на вожжи конские, чтоб крепкое было. Такая как моя должна быть, как крюки готовы будут, проверишь, чтоб пришили правильно, за ремень конец крюка цепляться должен, а не за яйца.

— Петро на тебе сетка. Дядько Николай их вяжет, но жадный, что хомяк. Нам нужно сто локтей сетки шириной три локтя. Вот тебе монеты, думаю, хватит.