Тов. Подвойский первый произнес фразу: «Революция не кончилась; она еще только начинается» [25].
Констатируя, что «революция не кончилась, а только еще начинается», тов. Подвойский тем самым говорил, что пролетариат еще не воспользовался плодами победы ж что ему предстоит отчаянная борьба за власть. Это давало нужную встряску партийной мысли, создавало верную марксистскую перспективу и вселяло боевое, революционное настроение.
Активную поддержку эта точка зрения получила в лице тов. В. М. Молотова (Скрябина). Он был тогда членом бюро ПК и на одном из первых заседаний ПК делал доклад по текущему моменту. Доклад был серьезный и обстоятельный, но без авиловского громоздкого академизма о приходился как нельзя более кстати.
Тезисы доклада Молотова были отчетливо большевистские. О поддержке Временного правительства, даже «постольку-поскольку», там не было и речи. Из классового анализа борющихся сил тов. Молотов делал выводы о необходимости для рабочего класса, а значит, и для его партии, продолжения борьбы с буржуазией, ставшей у власти. Лозунг углубления и расширения революции красной нитью проходил через весь его доклад.
Во время доклада тов. Молотова приехал из Москвы М. С. Ольминский (Александров) [26]. Тов. Ольминский сделал краткое сообщение о развитии революционных событий в Москве, о настроениях московских рабочих и МК [27]. Из его слов можно было сделать вывод, что московские товарищи настроены левее и работа МК спорится дружнее.
После сообщения тов. Ольминского начались прения по докладу тов. Молотова, и когда кто-то уклонился в теоретические абстракции авиловского типа, то Михаил Степанович не выдержал и негодующе перебил: «У нас в Москве товарищи умеют с двух слов понимать друг друга и не теряют времени на праздные споры». После окончания заключительной речи тов. Молотова тов. Ольминский и я подошли к нему и завели разговор по поводу тезисов доклада.
По существу основных положений у нас троих не было разногласий. Но тов. Ольминский и я считали, что при всей правильности классового анализа революции, сделанного докладчиком, и намеченной им партийной тактики его выводы нуждаются в некоторой поправке. Лично я придерживался тогда таких взглядов: Временному правительству со стороны пашей партии не может быть оказано ни малейшего доверия в силу его буржуазного состава, среди которого единственный «социалист» Керенский — простой заложник буржуазии. Отсюда следовало, что объективным ходом исторического процесса наша партия вовлекалась в борьбу за власть с Временным правительством. Но раз революции еще угрожает «черная опасность» со стороны реставрации, то, не прерывая борьбы с Временным правительством, нам необходимо его в этой борьбе поддерживать до тех пор, пока не минует непосредственная контрреволюционная угроза.
Тов. Ольминский настаивал приблизительно на той же поправке, и в общем во время спора мы взаимно поддерживали друг друга. Конечно, такие небольшие расхождения в оттенках мнений существенного значения не имели.
В возможности контрреволюционных вспышек со стороны издыхающего царизма нам пришлось убедиться в эти же дни. Помню, во время одного заседания из Царского Села приехала некая местная жительница, член нашей партии. Она сообщила, что с фронта на Петроград движется отряд георгиевских кавалеров под командованием генерала Иванова. Она добавила, что, еще не доезжая Царского, перед поездом разобрали путь, а Царскосельский уездный комитет партии, с своей стороны, выслал агитаторов навстречу георгиевским кавалерам. Дополнительные сведения, сообщенные товарищем из Царского Села, показывали, что георгиевские кавалеры были обмануты рассказами об анархии и резне в Петрограде. Эти предшественники последующих контрреволюционных походов на Петроград были введены в заблуждение теми же самыми методами: все политические интриганы, все враги революции для возбуждения ненависти малосознательной солдатской массы против революционного авангарда — питерских рабочих — пользовались одними и теми же баснями об анархии в Петрограде. Так поступили: Временное правительство 3–5 июля, Корнилов в конце августа и, наконец, Керенский в исторические дни Великой Октябрьской революции.
Но, в отличие от всех остальных белогвардейских походов на Петроград, это первое контрреволюционное одурачение фронтовиков не вызвало волнения за судьбу революции и не потребовало крайнего напряжения со стороны партии. На заседании ПК к сообщению о походе генерала Иванова отнеслись очень спокойно. По-видимому, никто не придавал серьезного значения этой опасности. Все дело ограничивалось тем, что несколько товарищей добровольно вызвались немедленно отправиться к эшелону генерала Иванова для разъяснения георгиевским кавалерам политической ситуации. Среди добровольцев была и товарищ Ольга Сольская, выступавшая большей частью с анализом классовых отношений в деревне и обнаружившая в то время легкий уклон в синдикализм.
Кроме посылки агитаторов ПК принял еще кое-какие меры для усиления работы среди петербургского гарнизона и для обеспечения сугубой бдительности.
Само собой разумеется, что ПК имел живые и непосредственные корни среди рабочих, делегировавших в его состав представителей от районов; с другой стороны, старые рабочие, пенисты времен подполья, по выходе из тюрьмы в февральские дни автоматически становились членами нового ПК. Но уже тогда, в первые дни своего легального существования, ПК, кроме того, имел крепкие связи с солдатами питерского гарнизона.
Едва ли не первой частью, пришедшей в живое общение с нами, был 1 пулеметный полк [28], впоследствии ставший опорой большевизма и взявший на себя инициативу в деле выступления 3–5 июля. Тогда еще его физиономия была неясна, также как и остальных полков, расположенных в Петрограде. Все они переживали период первоначального идейного оформления и с жадностью внимали словам ораторов разных партий, настойчиво желая разобраться в политических разногласиях.
Однажды в эти дни тов. Сулимов доложил комитету, что вечером состоится общее собрание 1 пулеметного полка для выборов в Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, и предложил выработать наказ. ПК согласился, и составление наказа было поручено тов. Сулимову и мне. Мы удалились в соседнюю комнату и принялись за работу. Через час наказ был готов. Написанный в духе «приказа № 1» [29], он, однако, шел дальше его, требуя, например, выборности офицеров. Петербургский комитет утвердил редакцию наказа. Тов. Сулимов прямо с заседания направился в Народный дом. Там, в солдатской аудитории, наша партия одержала одну из первых побед: наказ был принят, и в Совет прошли большевики. Мы тогда радовались удаче. Но, по существу, это был единичный успех в одном полку: для руководства политическим пробуждением всего многотысячного гарнизона требовалась специальная организация. Возбудить этот вопрос мне так и не удалось. Я не хотел поднимать его на заседании комитета, предпочитая первоначально переговорить о деталях с руководителями ПК. Но текущая работа поглощала все время товарищей, а я вскоре уехал в Кронштадт.
Позже при ЦК нашей партии создалась Военная организация; в ее строительстве и работе принял активное участие тов. Подвойский. Но это было уже после возвращения в Россию тов. В. И. Ленина [30].
Приезд Владимира Ильича вообще положил резкий рубикон в тактике нашей партии. Нужно признать, что до его приезда в партии была довольно большая сумятица. Не было определенной, выдержанной линии. Задача овладения государственной властью большинству рисовалась в форме отдаленного идеала и обычно не ставилась как ближайшая, очередная и непосредственная цель. Считалась достаточной поддержка Временного правительства в той или иной формулировке, с теми или иными оговорками и, разумеется, с сохранением права самой широкой критики. Внутри партии не было единства мышления: шатания и разброд были типичным бытовым явлением, особенно дававшим себя знать на широких партийных и фракционных собраниях. Партия не имела авторитетного лидера, который мог бы спаять ее воедино я повести за собой. В лице Ильича партия получила своего старого, испытанного вождя, который и взял на себя эту задачу.
25
В первой публикации абзац начинался так:
«Наконец, левое крыло Пека было представлено Николаем Ильичом Подвойским. Николай Ильич первый произнес смелую но тем временам фразу: «Революция не кончилась; она еще только начинается». Далее следовал текст:
«Нужно иметь в виду, что быстрота победы, почти бескровно достигнутой, мгновенный переход на сторону революция широких слоев «обывательщины» и быстро перекрасившихся царистов, отсутствие всякого сопротивления, вместо ожидавшейся долгой я тяжелой борьбы, — в то время опьянили безудержной радостью я вскружили голову многим товарищам.
На фоне небывалого праздника — свержения царизма — но так легко было сохранить хладнокровную рассудительность. Стремительное и легкое крушение сгнившего на корню самодержавия могло содействовать иллюзии, что с гибелью романовской монархии революция закончена и для России наступает фаза мирного, эволюционного развития посредством борьбы за большинство и первенство в Советах рабочих и солдатских депутатов.
Эта благодушная иллюзия, как легко понять, была объективно реакционной и политически вредной, по существу меньшевистско-эсеровской и в большинстве случаев приводила в болото правого большевизма, то есть к безоговорочной поддержке Временного правительства. Заслуга тов. Подвойского в эти дни состояла в том, что он резко повел борьбу с обывательским большевизмом» (Пролетарская революция. 1922. № 8. С. 50).
26
М. С. Ольминский приехал в Петроград 6 (19) марта 1917 г. и в тот же день присутствовал на заседании Петербургского комитета партии. «Насколько помню, — писал он, — меня вызвали для работы в «Правде» (Пролетарская революция. 1922, № 8. С. 51).
27
Московский комитет РСДРП (б) (МК) — руководящий орган московских большевиков, сыгравший важную роль в свержении царизма и победе Октябрьской революции 1917 г. Впервые образован весной 1898 г. Неоднократно подвергался полицейским разгромам, но восстанавливался. Переход в марте 1917 г. от подпольных условий работы к легальным вызвал изменения в организационной структуре МК. В первый легальный МК (собрался вечером 27 февраля (12 марта) 1917 г.) входили Р. С. Землячка, Г. К. Голенко, В. А. Обух, М. С. Ольминский, А. М. Орехов, И. И. Скворцов-Степанов, П. Г. Смидович. 3–4 (16–17) апреля 1917 г. состоялась I общегородская конференция РСДРП (б), представлявшая 6 тыс. членов партии, она избрала МК.
28
Первый пулеметный полк Петроградского военного округа был сформирован в начале первой мировой войны. В феврале 1917 г. в нем насчитывалось 19,5 тыс. солдат, около 1,5 тыс. пулеметов, 5 тыс. винтовок. Полк дислоцировался в Ораниенбауме. Инициатор Ораниенбаумского восстания и похода восставших войск на Петроград 27–28 февраля (12–13 марта) 1917 г., которые содействовали закреплению победы Февральской революции в Петрограде. В марте — начале июля самый революционный полк петроградского гарнизона. До середины марта 1–3 батальоны размещались в Народном доме. Полк первым в гарнизоне установил связь с Петербургским комитетом РСДРП (б), стал инициатором вооруженной демонстрации в июле 1917 г. за передачу всей власти Советам.
29
Приказ № 1 Петроградского Совета принят 1 (14) марта 1917 г. на объединенном заседании рабочей и солдатской секций. Он узаконил самочинно возникшие солдатские комитеты в армии. Приказом устанавливалась подчиненность воинских частей во всех политических выступлениях Совету рабочих и солдатских депутатов и выборным солдатским комитетам. Приказы военной комиссии Государственной думы предписывалось выполнять лишь в тех случаях, если они не противоречили приказам и постановлениям Совета. Согласно приказу оружие должно было находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов.
Приказ наделил солдат гражданскими правами, ставил их в равное положение с офицерами вне службы и строя, запрещал грубое обращение с солдатами, отменял титулование. Хотя приказ был отдан только по Петроградскому военному округу, им руководствовались во всей армии и на флоте.
Приказ способствовал демократизации армии. Однако в нем не получило отражение главное требование солдат — выборность командного состава в армии и на флоте.
30
В первой публикации абзац начинался так: «В то время я мало знал т. Подвойского и не подозревал, что в нем скрывается энергичный военный организатор. Поэтому я не обратился к нему, и кроме тов. Политикуса о моем проекте почти никто не знал» (Пролетарская революция. 1922. № 8. С. 53).
31 марта (13 апреля) 1917 г. при Петербургском комитете РСДРП(б) была организована Военная организация («военка»), руководившая революционной работой в войсках для организации и укрепления вооруженных сил революции. Учредительное собрание Военной организации избрало руководящий орган — Президиум в составе 9 человек, во главе с Н. И. Подвойским и В. И. Невским. С 15 (28) апреля «военка» стала выпускать газету «Солдатская правда». В апреле Военная организация при ПК РСДРП (б) практически играла роль всероссийского центра. Это особое положение петроградской «военки» было закреплено специальным решением ЦК РСДРП (б) от 10 (23) апреля, которым она была преобразована во Всероссийскую военную организацию при ЦК РСДРП (б). В таком качестве «военка» просуществовала с 15 (28) мая 1917 г. до 15 марта 1918 г.