Изменить стиль страницы

Рудольфа, как защитника искусств, часто сравнивают с членами семьи Медичи, которые своими либеральными указами стимулировали развитие искусств в Италии и дали многим гениям возможность свободно творить. Однако германский монарх уж слишком сильно любил и хвалил итальянскую живопись, из-за чего большинство художников в Праге стали попросту копировать итальянский стиль, не внося в искусство ничего своего.

Глава VII

В поисках философского камня

Что в их Тайне, кроме иллюзий и обмана, кроме сожженного угля и перегнанного спирта! Как могут они, скрываясь за именами Гебера, Арнольда, Луллия или Бомбаста фон Гогенхайма, творить чудеса и обманывать природу?! Как будто титул Философа, этот славный титул, можно выплавить в пламени горна!

Бен Джонсон. Маска

Альбрехт фон Больштедт, больше известный как Альберт Великий (Albertus Magnus), крупный ученый Средних веков, составил список качеств, которыми должен обладать тот, кто вознамерился добыть Философский Камень. В своем трактате «Алхимия», написанном в XIII столетии, он говорит так:

I. Алхимику следует быть сдержанным и благоразумным, и никому не раскрывать результатов своих операций;

II. Он должен в одиночестве жить в собственном доме, и в доме этом должны иметься две или три комнаты, предназначенные для экспериментов;

III. С осторожностью должен он выбирать дни и часы для трудов;

IV. Он должен обладать упорством, прилежанием и терпением;

V. Должен он согласно установленным правилам изготавливать порошки, проводить сублимацию, фиксацию, обжиг, растворение, дистилляцию и коагуляцию;

VI. Ему следует использовать только сосуды из стекла или обожженной глины;

VII. Он должен быть в достаточной мере богат, чтобы покрыть расходы на свои занятия;

VIII. Также надлежит ему избегать всяких дел и контактов с дворянами и членами королевских семей.

Весьма мудры были эти советы, но, к сожалению, адепты герметического искусства очень редко следовали последним двум пунктам, бросаясь очертя голову в захватывающую погоню за благосостоянием, не считаясь с ценой, которую приходилось им платить впоследствии. Все они боролись за эфемерную благосклонность и опасное покровительство богачей и сильных мира сего. Пожалуй, исключением из этого правила был один адепт из Вестфалии, имени которого история не сохранила, но чье мастерство в искусстве трансмутации привлекло интерес Рудольфа. Император послал своею поверенного, чтобы тот пригласил алхимика ко двору, но Адепт отверг все посулы, заявив: «Если я являюсь обладателем Философского Камня, то зачем мне император, если же я не знаю Тайны, тогда зачем я императору?» Так что поверенный вернулся в Прагу без остроумного сочинителя эпиграммы, и Рудольфу пришлось оставить упрямого Адепта в покое.

Во времена правления Рудольфа алхимия процветала не только в Богемии, но и по всей Европе, так что великий император был не единственным, кто пытался заигрывать с этой вечно манящей и вечно отказывающей кокеткой. Фредерик, герцог Гейдельбергский, также был посвящен в сию науку, и странствующие алхимики всегда находили радушный прием в его замке. Он тратил на бесплодные эксперименты такие огромные средства, что его советникам пришлось принять меры и издать ряд ограничивающих резолюций. Август, курфюрст Саксонии, не только нанимал за немалые деньги адептов, но и сам работал в своей личной лаборатории в Дрездене, в доме, который горожане прозвали «золотым». Ему, кажется, даже удалось приблизиться к чуду выделения «тинктуры», и в 1577 г. он написал итальянскому алхимику Франческо Форенсе: «Я достиг такого совершенства в трансмутации, что ежедневно могу получать три унции золота из восьми унций серебра».

Один из наемных мастеров Августа, Давид Бойтер, с ранней молодости трудился в королевских лабораториях, прекрасно разбирался в свойствах металлов и одно время работал при монетном дворе. Однажды, когда Бойтер работал в своих покоях, одновременно служивших ему лабораторией, спальней и гостиной, он увидел какой-то штырь, торчащий из трещины в стене. Алхимик схватился за него и с силой потянул на себя: посыпалась известка, а под ней обнаружилась небольшая квадратная дверца из грубо обтесанного камня, за которой он нашел серебряный ларчик с довольно большим количеством философского Камня. Проверив его качество, он пришел к выводу, что Камень прекрасно служит для трансмутации основных металлов и умножения количества (мультипликации) драгоценных. После этого он бросил работу на своего патрона и начал вести совершенно беспутную жизнь, связавшись с сомнительными личностями и проматывая с ними деньги. Нуждаясь в золоте, он производил проекцию с помощью «магистерия»; одно время он держал это в секрете, но вскоре поведал Тайну Великой Работы двум своим ближайшим друзьям, попросив сохранить ее. Естественно, его друзья из зависти рассказали о его открытии правителю, который тотчас арестовал алхимика и приказал ему трудиться на благо государственной казны, а также обучить его, Августа, тайному процессу приготовления тинктуры. Несчастный, оказавшись в тюрьме, не мог удовлетворить алчности своего деспотичного хозяина и попытался бежать, но был пойман и отослан в Лейпциг, где ему предъявили обвинения во лжи. Он был приговорен к испытанию; суд решил произвести над ним допрос под пытками: адепту отрезали средние пальцы на обеих руках и вновь бросили в темницу, чтобы он не открыл секрета какому-нибудь другому правителю. Тем не менее Август проникся симпатией к молодому человеку, который в течение семи лет верно служил ему, и послал ему письмо, в котором буквально умолял его раскрыть свой секрет, но в ответ Бойтер лишь написал на стене своей камеры: «Пойманные кошки не ловят мышей». Узнав об этом, курфюрст приказал освободить алхимика и позволить ему работать в лаборатории, но под строгим присмотром. Несчастный алхимик, не зная, как угодить своему господину, покончил с собой прямо в лаборатории, когда его страж на мгновение покинул помещение.

Жена Августа, Анна Датская, за щедрость и исключительную доброту прозванная в народе «Матушкой Анной», также была увлеченной искательницей Философского Камня, и в своей личной резиденции, Аннаберге, создала две замечательно оборудованные лаборатории. В больших и малых атанорах там всегда горело пламя. Помимо алхимических занятий Анна была также сведуща в фармакологии и изготавливала лекарственные средства. В лаборатории, предназначенной для медицинских занятий, работал одно время Павел Лютер, сын Мартина Лютера, основателя протестантизма, в другой трудились Давид Бойтер и Себальд Шверцер, о котором будет больше сказано несколько позже.

Из Саксонии, Дании, Италии и с Востока то и дело приходили известия об успешных трансмутациях, которые становились предметом горячих обсуждений на конференциях, проходивших на Золотой Улочке, при дворе и в личных покоях императора. Придворный Мартин Рутцке, поэт де Делле и врач фон Хайек сообщали Рудольфу о самых современных веяниях, а также передавали ему свежие сплетни, но никогда император не бывал таким внимательным и благодарным слушателем, как в тех случаях, когда ему рассказывали о последних успехах в герметическом искусстве. Императору алхимия нужна была как воздух, и он награждал своих верных адептов и советников больше, чем другой знаменитый покровитель искусств и наук, папа Лев X, о котором рассказывали такой анекдот: когда Аурелиус Аугурелли [21]представил ему эпическую поэму в трех томах, прославляющую алхимию, папа вручил поэту пустой кошель, заметив, что человеку, который так хороню знает процесс получения золота, не составит большого труда сей кошель наполнить.

Сущность людей, приходивших к Рудольфу, нетрудно постичь, взглянув на свидетельства истории о поведении сих «просвещенных алхимиков». Эти знатоки оккультных наук, которым якобы были известны секреты получения драгоценных камней, серебра, золота и панацеи от всех болезней, в действительности были лишь обнищавшими обманщиками, которые выискивали богачей, готовых прислушаться к их заманчивым посулам. Несомненно, некоторые из них были и честными романтиками, слепо верившими в достижение своей эфемерной цели, но большинство оставалось обычными шарлатанами, изобретавшими всё новые и новые стратегии осуществления своих низменных планов. Обычно они заявляли, что небольшое количество «тинктуры», которым они обладают, было получено ими от загадочного незнакомца, который явился и исчез неузнанным, или же что оно было найдено в некоем секретном тайнике, в стене разрушенного аббатства или древней церкви, где хранилось веками. Чтобы усилить атмосферу таинственности, обладатели алхимических тайн заявляли, будто бы получили свои знания во время долгих странствий по восточным странам, или же обучились всему от адептов, путешествовавших по миру в поисках Истины.

вернуться

21

Aurelius Augurelli — игра слов, буквально означающая что-то вроде Злат Золотое. — Примеч. перев.