— Ну а теперь ты и сама можешь догадаться, что племянник той старой дамы и наш Генри — одно и то же лицо.

— Ну конечно! — Вики щелкнула пальцами. — Теперь все сходится.

— Что именно?

Она рассказала ему о разговоре, который состоялся в ту ночь, когда она заметила незваных гостей. Лоренс смотрел на нее пристально и молчал.

— Так один из них был?..

Он поднял руки и энергично замотал головой:

— Это был не я, милая. Не в ту ночь. Должен признаться, я виноват, что так напугал тебя в ту ночь, когда хотел посмотреть на таинственные портреты Генри. Тогда я и узнал, что он подозревает меня. Прости, милая.

Она сделала недовольную гримасу и резко спросила:

— А как ты попал в экспедицию?

— Через Лео.

— Лео! — Вики резко выпрямилась. — Но как?..

— Я знаю его уже несколько лет. Он был одним из самых богатых моих клиентов.

— Ты хочешь сказать, Лео все это время обо всем знал? — Вики не смогла сдержать удивления. — И ты доверился ему?

— У меня не было другого выбора, — Лоренс пожал плечами. — Несмотря на свою внешнюю заносчивость, он не так уж плох.

Вики молчала. Она инстинктивно не могла согласиться с тем, как легко Лоренс отстаивал незапятнанность — если так можно было выразиться — Лео во всей этой истории. Ее старое недоверие к Лео внезапно проснулось в ней с новой силой.

— Что действительно меня удивляет, — задумчиво проговорил Лоренс, — так это как Свендсену удалось напасть на мой след, то есть, как он узнал, что я здесь, в экспедиции.

Вики кое-что вспомнила.

— Знаешь, я полагаю, — внезапно сказала она, — что у Генри есть твой паспорт.

— У него есть паспорт, — ответил ей Лоренс, — но, к счастью, это не тот, — он вытащил из внутреннего кармана объемистый бумажник и достал из него тонкий синий прямоугольник. Она рассмотрела его при свете зажигалки. Все детали были четкими, это был, без сомнения, подлинный документ. Она молча протянула его обратно. Лоренс, казалось, что-то обдумывал про себя. Наконец она спросила:

— А откуда у тебя два паспорта? Генри уверен, что Нельсон Аррольд — твое настоящее имя, а Терл — вымышленное.

— Генри сумел сделать два очень точных предположения, но он не знает всего. Нет, Вики, Аррольд — мое имя для бизнеса. А что касается второго паспорта — этого я тебе не скажу. Чего ты не знаешь, того не сможешь рассказать, — он переменил позу и протянул ей пачку сигарет. — Ты представляешь, как на тебя начнут давить, когда ты вернешься в лагерь?

Она кивнула, ее лицо помрачнело. Затем она отбросила эту невеселую мысль и спросила:

— Что ты будешь теперь делать?

Она почти обрадовалась, когда он, избегая прямого ответа, сказал:

— Чем меньше я тебе скажу, тем лучше, милая. Но я думаю выкрутиться. Если мне это удастся, больше я не стану связываться с темными делами. Кроме того, — он смотрел куда-то вдаль, — мне надо подумать о своей младшей дочери. Она не ладила с матерью, и когда ей исполнилось шестнадцать, она перебралась жить ко мне, чтобы вести хозяйство. Думаю, я еще должен кое-что сделать для нее, — его губы дрогнули. — Правда, я вспомнил об этом немного поздно.

Они помолчали, занятые своими собственными думами. Затем он сказал:

— Скоро рассвет, — подождал и добавил, — ты будешь вспоминать обо мне, когда все это закончится?

— Конечно, — горячо ответила она. Горло перехватило, она с трудом проглотила комок. Теперь она видела, что была привязана к Лоренсу гораздо больше, чем предполагала.

Он встал, помог ей подняться, и они двинулись по плоскому скалистому уступу. Первые проблески рассвета озарили небо и тронули долину. Свежая, словно умытая, она сияла красками: буйная зелень смешивалась с коричневой землей и желтыми, словно покрытыми охрой, скалами. Внезапно Лоренс замер и отступил в тень.

Вики удивленно посмотрела на него, а затем стала оглядывать местность. Она напрягала глаза, но не видела ни души, ни единого движения. Затем она услыхала звук, который его настороженное ухо уловило раньше. Теперь он был ясно слышен: слабое тарахтение мотора в застывшем воздухе. Она также отступила под прикрытие выступающей гряды и стала наблюдать. Наконец, далеко внизу они увидали джип, который решительно, подобно хлопотливому муравью полз по дороге. Немного погодя за первым автомобилем показался второй, следовавший в некотором отдалении.

Она могла даже различить фигуры. Впереди сидел Грант, а рядом — ее отец и… Вики прикусила губу. Это был не Генри Свендсен. Генри… Она услышала смех Лоренса:

— Господи, Боже мой! Они взяли с собой Бен Али!

Теперь и она узнала десятника и подумала о бесчувственной фигуре, которая распростерлась у нее под ногами, когда она собиралась прыгнуть в лендровер в погоню за Лоренсом.

Она взглянула на него:

— Он ранен, Лори. Я имею в виду — мистер Свендсен.

— Или он или я, Вики. Он не собирался меня жалеть.

Вики вспомнила неумолимые бесцветные глаза Генри Свендсена и тайную жестокость, которую она уловила за его спокойными манерами, и поняла, что у Лоренса действительно не было выбора.

Он прервал ее мысли, сделав жест, указывающий на джипы внизу:

— Вот они, милая. Тебе остается только закричать. Но помни, здесь нет ни изумруда, ни золотой статуэтки. Их придется искать в другом месте.

Не отвечая ни слова, она переживала суровую внутреннюю борьбу. Ей нужно было принять решение, которое касалось Гранта, отца, остальных участников экспедиции. Но если Лоренс говорил правду, — а она почему-то была уверена в этом, — то они нисколько не преуспели в поисках пропавших сокровищ.

Внезапно она поняла, что не сможет предать Лоренса. Ее губы задрожали от внутренней муки и она наклонила голову, чтобы скрыть слезы, готовые сорваться с ее ресниц. Лоренс молча стоял рядом с ней, не делая попытки коснуться ее, ожидая. Наконец она подняла искривленное страданием лицо и прошептала:

— Я не могу. Ах, это бесполезно. Я не могу!

Она покачала головой и не видя ничего, отвернулась в сторону. Он обнял ее за плечи, мягко притянул к себе и тихо произнес:

— Я никогда не забуду этого. Может быть, придет день, и я смогу тебя отблагодарить.

Она не отвечала, и некоторое время они стояли неподвижно и молча, подавленные своим горем. Наконец она подняла взгляд и спросила обеспокоенным тоном:

— Но как ты пойдешь? У тебя есть пища, деньга? А таможня, они же могут остановить тебя?

— Я слишком мало везу с собой, чтобы у меня были неприятности на таможне. Весь мой багаж здесь, — он указал на парусиновую сумку, висевшую у него на боку. — Не волнуйся за меня, — по его губам промелькнула тень прежней веселой улыбки. — Единственное, что меня сейчас заботит, — это ты, как ты вернешься назад. Знаешь, я даже рад, в каком-то смысле, что ты оказалась здесь. Если бы еще меня не мучило желание… — он остановился, и она бросила на него быстрый, удивленный взгляд.

— Какое желание? — она не смогла удержаться от этого женского вопроса. Он вздохнул и потрепал ее за подбородок.

— Не обращай внимания. Я просто сошел с ума. Это все из-за этих рассказов.

— Я сама словно сошла с ума, — она почти хихикнула.

— Это из-за того, что ты не спала всю ночь, — легко сказал он. Она покачала головой, чувствуя его теплую руку на своем плече. В ткань их дружбы вплелась новая нить.

— Это Грант, верно? — неожиданно спросил он, и она кивнула, нисколько не удивляясь его проницательности.

— Ты всегда все понимал. Иногда даже раньше, чем я сама об этом догадывалась.

— Что, правда, никому не приносит пользы. Интересно…

— Здесь не может быть никакой пользы — помимо всего, он женат.

— Хм. Ты судишь по тому письму, которое показывал Финч. Но это только слухи, не более.

Она отвернулась.

— Мне не хочется обсуждать это.

— Ну как знаешь. Однако все же не спеши с выводами, — Лоренс потянул себя за нижнюю губу. — Я тебе кое-что скажу. Фэрфакс полагает, что ты совершенно его не переносишь.