— Вора, мисс Харвинг.

Она пристально посмотрела на него и не опускала глаз, пока он говорил:

— Мы не можем позволить, чтобы какие-нибудь сантименты заставили нас закрыть глаза на факты, какими бы неприятными они ни были и как бы сочувственно мы ни относились к своим товарищам. Если вам известно что-нибудь, что могло бы привести нас к исчезнувшим предметам или указало бы на человека, похитившего их, вы должны рассказать мне об этом. У нас очень мало времени, — последние слова он произнес с особым ударением. — Если говорить точно, мисс Харвинг, в нашем распоряжении всего три дня, — он сказал это тихо и не спеша, сухим и размеренным тоном, но в его речи ощущалось такое нетерпение, что она удивилась.

— Я не понимаю, — сказала она. — Почему три дня? Мы же еще не закончили. Раскопки — да, но еще столько всего осталось сделать.

Он вскинул тонкую белую руку с растопыренными пальцами, этот жест заставил ее замолчать.

— Вероятно, вы еще не знаете: через три дня сюда нагрянут гости. Журналисты, фотографы… Я уверен, вы легко можете себе вообразить все остальное. Великое открытие, все такое, пропажа самых ценных находок. Целая история, мисс Харвинг.

Ошеломленная, Вики смотрела на него. Она действительно легко могла вообразить себе последствия, если такая история попадет в газеты. На экспедицию ляжет темное пятно, след от которого еще долго будет тянуться за каждым из них после того, как шумиха вокруг этого случая уляжется. Еще хорошо, если… Как он может здесь сидеть и задавать свои бесконечные вопросы? Никто еще не покинул лагерь. Изумруд и золотая статуэтка должны быть спрятаны где-то неподалеку.

— Разве нельзя организовать поиски? — воскликнула она, прекрасно зная, что его реакция на это предложение будет такой же, как и реакция Гранта. И все же ее поразили холодность его тона и ледяная улыбка, когда он сказал:

— Я вижу, вы изменили свое мнение по поводу нашего утреннего разговора.

— Это совсем другое дело, — вспыхнула она. — Вы хотели, чтобы я организовала импровизированный пикник, якобы в честь дня моего рождения, и убедила всех съездить на этот день к реке. Вам нужно было развязать себе руки, чтобы спокойно сунуть свой нос в личные вещи участников экспедиции. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять ваши намерения — особенно после тех фотографий, — на ее лице ясно было написано презрение. — Вы действительно полагали, что я соглашусь принимать участие в этом предательстве? Эти предметы тогда еще не пропали.

— Не были украдены, — поправил он. — Вы явно склонны преувеличенно драматизировать события. Тоже мне — предательство! — он снова улыбнулся. — Теперь вы больше не считаете, что я приехал сюда, чтобы заниматься всякими небылицами?

Она опустила голову, внезапно почувствовав страшную усталость.

Он помолчал, складывая свои бумаги небольшими точными движениями. Когда они были уложены на столе в аккуратную стопку, он снова взглянул на нее. Выражение его лица изменилось.

— Я в трудном положении, мисс Харвинг, — сказал он ей искренним тоном, который странным образом отличался от его прежних бесцеремонных манер. — Я — частный детектив и, следовательно, не имею права производить аресты. Моя работа заключается в сборе информации и в добывании доказательств. Вы, возможно, знаете, что на Ближнем и Среднем Востоке существует ряд стран, с которыми у нас нет соглашения о выдаче преступников. Эта местность также не входит в сферу деятельности Интерпола. Все это затрудняет мою работу. Если я не буду крайне внимателен, этот человек улизнет у меня между пальцами. Не сомневайтесь, он в лагере, он был здесь с самого начала. Его настоящее имя — Арральд, Нельсон Арральд, — Генри Свендсен еще раз улыбнулся, пристально глядя на удивленное выражение, написанное на лице у Вики. Он продолжил:

— Я вижу, вы удивлены, это имя вам ни о чем не говорит. Но я уверен, что имя, под которым он вам известен, удивило бы вас еще больше. Называть его сейчас было бы неразумно — у меня все еще нет бесспорных доказательств — но я уже не сомневаюсь, что вычислил его. И полагаю, ему это известно.

Вики медленно выпрямилась на стуле во время этого признания. Краска сбежала с ее лица, руки и ноги стали странно тяжелыми. Словно со стороны Она услыхала свой голос, удивительно ненатуральный, напряженный и сухой:

— Так вы знаете… вы знаете, у кого статуэтка и… и…

— Да, мисс Харвинг.

Лицо Генри Свендсена затуманилось. Словно в какой-то пелене, перед ее глазами промелькнули лица остальных участников экспедиции: милый, с румяными щеками, профессор Элвис; угрюмый, замкнутый Алан Бриксен; веселый, темпераментный Финч; ее дорогой отец. И Лоренс, самый, пожалуй, любимый из всех, если не считать человека, который словно возвышался над остальными, который так быстро прокрался в ее упрямое сердце.

Мистер Свендсен снова привлек ее внимание.

— Я предполагаю, что он попытается тайком вывезти их. Если так, — холодные серые глаза за толстыми линзами очков стали твердыми, — мы будем начеку. Немного удачи, и ваши пропавшие редкости вновь окажутся у вас, в то время как он… — Свендсен сделал паузу и откинулся назад, сдвинув свою стопку бумаг на край стола медленным рассчитанным движением. В первый раз Вики почувствовала, какая сила скрывается за этой спокойной, почти что чопорной внешностью.

— Вот, мисс Харвинг, у меня есть его паспорт.

Опять наступило молчание, которое показалось Вики невероятно долгим, пока она смотрела на тоненькую книжицу в темно-синей обложке, зажатую между его пальцев. Она не могла избавиться от ощущения, что он похож на фокусника, который вытащил из воздуха игральную карту; если она отведет взгляд хотя бы на мгновение, паспорт вновь исчезнет.

Внезапно она почувствовала, что больше не может этого выносить. Она пробормотала бессвязные извинения и спотыкаясь выбралась из хижины на солнцепек. Несмотря на жару, она дрожала. Ей почудилось, что за холодными, тихими манерами мистера Свендсена она уловила какое-то садистское предвкушение. Испытывая чувство вины, она поняла, что ощущает что-то очень похожее на симпатию к неизвестному злоумышленнику. Неутомимый маленький сыщик не остановится, пока не отдаст свою добычу в руки закона.

Вики заставила себя подавить эту уязвлявшую совесть мысль. Подозрение легко могло пасть на любого из них.

Но… как ей теперь справиться со своими страхами? Кто этот человек?

Ужасный день кое-как подошел к концу. С наступлением ночи напряжение, царившее в лагере, не прошло: все ходили угрюмые, разговаривали осторожно. Подозрительность, словно зараза, поселилась среди них. Вики временно потеряла всякую способность реагировать на что-нибудь еще, кроме того, что уже случилось, поэтому она не удивилась, когда получила величественное требование от Лео предстать перед его взором.

Она застала его в раздраженном настроении, он не мог прийти в себя после посещения Генри Свендсена.

Он потребовал, чтобы она рассказала ему все от начала до конца, отмахнувшись от ее протестов, что она знает об этом не больше, чем все остальные. Она терпеливо отвечала на его вопросы, поражаясь его настойчивости, с которой он старался узнать о содержании ее собственной беседы с мистером Свендсеном. Ее удивило, с каким живым интересом он слушал ее рассказ, особенно когда речь зашла о паспорте. Стоило ли все это ему говорить? Но, разумеется, финансовый интерес и ничего больше побуждал Лео разузнавать все, что касалось экспедиции и ее персонала. И все же ее не покидало странное ощущение. Была во всем этом какая-то фальшивая нота, но как она ни старалась, она не могла определить, на чем основано это впечатление.

В это момент появился Алан Бриксен.

Она пришла к заключению, что на юного студента потенциальные таланты Генри в распутывании преступлений произвели слабое впечатление. Подавив желание резко оборвать его, Вики удовлетворилась тем, что не отвечала на его неуместные упражнения в остроумии. Вскоре ей представилась возможность извиниться и покинуть эту странную пару.