Итак, мы видим, как Пустота, начав движение под воздействием своего

намерения к становлению созидающей,

побуждаемая таким образом

сыном к дружбе,

отправляет своего «единородного Сына» исполнить этот замысел.

Намерение, сын Невыразимого

и олицетворение

любви в действии,

создаёт из собственной женской полярности проявленную вселенную. Из-за этого

сын

становится отделён, в первую очередь, от своего женского двойника, а,

обретя плоть

и став

сыном человеческим,

он также становится отделён от

нагваля

из-за отождествления с формой. Потерянный и оставленный на

кресте материи сын Невыразимого, который также сын человеческий,

не имеет иного выбора, кроме как начать сражаться в поисках обратного пути к

отцу,

развивая своё осознание в процессе

превращения, преобразования

и

преображения.

Такова природа

безусловной любви в действии,

и таково предание о

Мистерии Голгофы,

являющейся также в корне своём и

загадкой восприятия и осознания.

Мы

попросту не способны постичь её, ведь мы не знаем ни того, как

Один,

то есть

Пустота,

становится

Тремя,

ни подлинной природы

намерения.

Но из нашего опыта

выражения намерения,

мы знаем, что это действительно наивысшее выражение истинной

любви,

любви, связывающей

отца

и

сына

воедино в акте

дружбы,

любви, предельная безусловность которой совершенно ошеломляет человеческий разум. Перед лицом столь мучительно прекрасного выражения любви воин может только лишь в подлинном смирении склонить голову, ведь он знает, что скудость его человеческих ресурсов не позволит ему разгадать загадку

бытия,

и всё же он способен попытаться

понять

её, стремясь жить предельно безупречной жизнью. На собственном опыте воин знает, что

загадка восприятия и осознания -

внутри него, а потому в самой глубине своего сердца он знает, что

Мистерия Голгофы

не «где-то там», она является его собственным

окончательным путешествием

на

Пути с Сердцем,

путешествием

сына человеческого

обратно к

отцу.

Сможет ли он когда-либо, как выразил это Фрэнк Герберт, «совершить прыжок к истоку этой плоти и познать себя таким, каким был однажды», то есть познать себя

сыном Невыразимого,

«остаётся окутанным туманами будущего». Но воин знает, что «всё, на что способен человек, - его». И он знает, что «каждое его действие может совершить это».

Завершая рассмотрение второго озарения, следует в очередной раз подчеркнуть настоятельную необходимость помнить о том, что хотя мы ведём речь о

нагвале

и о его

намерении,

по сути они едины. Невозможно отделить осознание от

существования,

а потому разделение - только лишь

иллюзия

в

разуме.

Нет подлинного разделения как такового, есть лишь разделение полярностей, существующих в проявленной вселенной как всеобщее

состояние осознания,

осознания, в котором

разум

выражает

разделение,

а

намерение

выражает

всеохватность,

согласно замыслу развития осознания. Однако в конечном счёте

разделение

и

всеохватность

представляют собой две стороны одной монеты -

намерения, сына Невыразимого,

который есть также

сын человеческий,

развивающееся осознание. В

разуме

человека господствует

иллюзия разделения,

но в

сердце

каждого мужчины и каждой женщины таится также неоспоримое

ощущение,

что жизнь не является такой, какой кажется, и что дух,

нагваль

всех нас, неизмеримо больше, чем наш мелочный мозг способен вместить в себя в рамках нормального осознания.

Никто из нас не может прикрываться неведением, но в то же время

ощущение,

являющееся чистейшим выражением жизни,

нагваля,

совершенно игнорируется в пользу различных идей, рождённых рациональным разумом и фиксированной картиной мира, которая базируется на неисчислимом множестве предубеждений, что сводятся к чистой отделённости. Вновь и вновь человечество демонстрирует своё крайнее сопротивление и презрение по отношению к всеохватности, к замыслу

нагваля,

но при этом из года в год празднует Пасху - древнее празднество

Oesteramoon

,

празднество невыразимой Мистерии Голгофы. Какой фарс! Какое трагическое доказательство безумной гордыни человечества и ошеломляющего пренебрежения! Христос ярко выразил это в таких словах: «Отче праведный! и мир Тебя не познал; а Я познал Тебя» [16].

Пытаясь поведать как можно больше об этом мучительно прекрасном озарении, я сделал многое, но в то же время все мои усилия едва ли способны воздать должное величию этого озарения. Истинное учение просто не может быть выражено словами, а потому всё, что я могу сделать - лишь указать вам верное направление. Мистерию Голгофы постичь не легко,

но, стремясь слушать

сердце

и следовать за ним, мы способны шаг за шагом постигать

замысел

и

смысл,

присущий

развивающемуся осознанию.

То, что

начинается с иррационального

ощущения,

способно и должно стать объективной реальностью, если мы стремимся познавать, охватывая

превращение

и

преобразование,

если мы стремимся искать

трезвость,

которая поведёт нас к

смерти старого

и достижению подлинного

преображения.

В завершение я оставляю вас наедине с волнующими словами последней молитвы Христа за своих учеников, молитвы, которая также является молитвой за

всех,

кто пытается следовать по Пути с Сердцем, стремясь отыскать обратный путь к

отцу.

«Отче! пришёл час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя, так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную. Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа. Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира.

Я открыл имя Твоё человекам, которых Ты дал Мне от мира; они были Твои, и Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твоё. Ныне уразумели они, что всё, что Ты дал Мне, от Тебя есть, ибо слова, которые Ты дал Мне, Я передал им, и они приняли, и уразумели истинно, что Я исшёл от Тебя, и уверовали, что Ты послал Меня. Я о них молю: не о всём мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои. И всё Моё Твоё, и Твоё Моё; и Я прославился в них. Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твоё,

тех,

которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы. Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твоё; тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание. Ныне же к Тебе иду, и сие говорю в мире, чтобы они имели в себе радость Мою совершенную. Я передал им слово Твоё; и мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла. Они не от мира, как и Я не от мира.

Освяти их истиною Твоею; слово Твоё есть истина. Как Ты послал Меня в мир,

так

и Я послал их в мир. И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною.