— Да. Просто столько всего свалилось — Джози, Такер. Мы с Джози, наверное, скоро снова переедем в Седартон. Я еще позвоню тебе сегодня или завтра.

Колл взял с нее обещание звонить в любое время, если понадобится его помощь, Эмма попрощалась и повесила трубку. Она все никак не могла отбросить мысли о Джози и близнецах.

Джози еще никогда не видела такого беспорядка, как сегодня за обедом, когда она кормила детей. И она еще никогда не чувствовала себя такой обессилевшей. Хорошо хоть Стеффи ела, Сэмми же наотрез отказался от еды. Он покашливал, но ведь Эмма знала об этом и предупредила бы, что надо обратиться к врачу.

Джози пыталась покормить его яблочным пюре, но он не только не стал есть, но и опрокинул миску на стол и на себя тоже. А Стеффи вся перемазалась в пудинге. На полу они разбросали игрушки, разлили еду, повсюду напачкали. Джози бессильно смотрела на царивший кругом разгром. Нет, она не справится с ними. Она не сможет.

А шериф Мэлоун с самого первого дня обращается с ней как с опасным преступником. Джози слышала, как Эмма и он ругались из-за нее. Он хотел, чтобы она, Джози, приняла на себя все свои обязанности, но Джози не могла сказать ему ничего определенного. Все, от чего она убежала в августе, никуда не делось. Вот оно, здесь — все проблемы, от которых ей хотелось сбежать опять. Но она не может — из-за Эммы. И все-таки ей надо хотя бы немного отдохнуть. Может, тетушка Джерти сможет приехать помочь? Джози очень скучала по дому в Седартопе. Может, там, в своей комнате, она подумает обо всем и решит наконец, чего же она хочет и как следует поступить?

Джози взяла листок с телефонными номерами и позвонила тетушке Джерти.

Дела с магазином продвигались. Сегодня Эмма уже помогала Камилле и Бетти подписывать ценники и раскладывать товары. И все вместе они учились работать с кассовым аппаратом. Было почти пять вечера, когда они закончили. Зазвонил телефон. Камилла передала трубку Эмме.

— Это тебя. Такер. Голос у него какой-то… странный.

Эмма взяла телефон.

— Такер, что-то случилось?

— Что-то с Сэмми. Я заехал домой проверить, как тут дела. С детьми сидит тетушка Джерти. У Сэмми какой-то странный кашель — глубокий и глухой, и мне он не нравится. Я позвонил Джексону, он велел привезти ребенка к нему в больницу. Ты сможешь туда подъехать?

— А где Джози?

— Тетушка Джерти не знает. Джози позвонила ей и попросила остаться с детьми ненадолго, но не сказала, куда едет и когда вернется. Эмма, я отвезу Сэмми в больницу. Не нравится мне, как он дышит.

Взволнованный голос Такера напугал и Эмму. Она поняла, что у малыша, видно, что-то серьезное.

— Поезжай, — велела она. — Я подъеду как можно скорее.

Быстро попрощавшись с Бетти и Камиллой, на ходу объясняя им, в чем дело, она надела пальто и выскочила на улицу.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Эмма примчалась в больницу и сразу же бросилась к столику регистрации.

— Шериф Мэлоун должен был привезти ребенка. Где они?

Одна из медсестер проводила Эмму по коридору. Эмма сразу же увидела Такера у одного из кабинетов.

— Сэмми там? С ним все в порядке?

— Джексон осматривает его. Он попросил меня подождать здесь.

— Я не могу ждать. Я войду.

Такер не успел остановить ее, и Эмма вошла в кабинет. Джексон склонился над малышом со стетоскопом. Сэмми плакал, но плач его прерывался кашлем.

— Как он?

Джексон поднял голову.

— Я еще не закончил. Еще надо бы сделать рентген, анализ крови, тогда мы будем знать наверняка, в чем тут дело. Почему бы вам с Такером не подождать снаружи?

— Но я хочу быть с ним.

— Я побуду с ним, Эмма. Я ведь его брат.

Эмма подошла к Сэмми, погладила его по головке и поцеловала горячий лобик.

— Хорошо, я подожду с Такером. Но только скажи нам, когда закончишь, хорошо?

Джексон кивнул.

Эмма вышла и села рядом с Такером на диванчик. Он сразу же взял ее за руку, видя выражение ее лица. Эмма никак не могла унять дрожь. Такер обнял ее за плечи, и они так и остались сидеть.

Казалось, что они провели так несколько часов. Всякий раз, когда Эмма смотрела в глаза Такера, она видела в них боль и воспоминания о другом таком же случае в больнице, когда погиб его сын и уже невозможно было что-либо сделать. И она молилась. Только бы теперь не оказалось слишком поздно.

— Я во всем виновата, — сказала Эмма. — Зря я оставила Джози одну с детьми.

Но Такер покачал головой.

— Ты ни в чем не виновата. Сэмми последние пару дней чувствовал себя плохо. Я видел это, но не хотел вмешиваться и говорить тебе, что его нужно отвезти в больницу, хотя должен был. Точно так же, как когда заболел Шэд. Я виноват, что он умер, и если что-то случится и с Сэмми…

— Нет! — Эмма почти выкрикнула. — Нет, это не твоя вина, и в смерти Шэда ты не виноват.

— Спасибо, Эмма. Но я знаю лучше. Если бы я не был полицейским и чаще находился дома, может, Шэд остался бы жив. И если бы я заботился о Денизе и ее чувствах, она знала бы, где меня искать. Если бы наши отношения были прочнее, мы бы прошли через все трудности вместе.

Голос его звучал тихо, и в нем слышалось страдание. Эмме хотелось помочь ему, снять точившую его боль, убедить, что он ни в чем не виноват. Она обхватила его голову обеими руками.

— Такер, послушай, в том, что произошло, нет твоей вины. Ты должен мне верить. Дети могут заболеть независимо от того, находимся ли мы рядом или нет. Сэмми и раньше простужался, я не могла предполагать, что у него что-то серьезное. Что тут поделаешь? Я не могла предотвратить его болезнь, точно так же как и ты не мог предотвратить болезнь твоего сына. Детей нельзя посадить под колпак, оберегать их каждую минуту. Такер, ты не должен постоянно носить в себе чувство вины. Так ты никогда не сможешь стать счастливым, и твоя рана никогда не заживет. Ты должен простить себя за то, что ты всего лишь человек и не мог знать всего. Мы не всегда поступаем правильно, и каждый человек имеет право на ошибки. Ты не можешь винить себя в смерти Шэда.

Может быть, она и в самом деле права? — думал Такер. Пусть он не был хорошим мужем и отцом, но бичевать себя все равно нет смысла. Это ничего не изменит и не вернет.

Он посмотрел на нее и вспомнил, что отказался от близких отношений с ней, от любви и вообще от женщин после брака с Денизой. Из-за жены он чувствовал себя неудачником. Она винила его в смерти сына, да и он сам винил себя. Просто им обоим нужно было найти козла отпущения, а потом она ушла с тонущего корабля.

Но Эмма не из тех женщин, которые могут бросить в беде. И корабль она первой не оставит. Она умеет любить, заботиться и быть верным другом, второй половинкой.

Он теперь тоже стал мужчиной, который мог быть второй половинкой для кого-то. Жизнь в Сторквилле очень сильно изменила его. Но ему все еще было страшно сделать последний шаг и открыть свое сердце Эмме и близнецам. До сегодняшнего дня.

Он любит их и Эмму. Она нужна ему как никто на свете. Такер хотел, чтобы она стала его женой, чтобы всегда была рядом с ним.

Он накрыл ее руку своей, не зная, как высказать все, что он чувствовал. Дверь открылась — вошел Джексон.

— У Сэмми бронхит. Мы оставим его в больнице — нужно пройти курс лечения. Он везунчик, наш малыш. Все обойдется. Я отправил его в педиатрическое отделение, и, если хотите, вы можете сейчас туда пойти.

— Можно мне остаться сегодня с ним? — спросила Эмма.

— Я улажу насчет этого. А сейчас мне пора делать обход. Скоро я приду, навещу его. — Джексон похлопал Эмму по плечу. — Не волнуйся, с ним все будет в порядке.

Такер понимал, что сейчас не время говорить об их отношениях. Сейчас ей больше всего хотелось быть рядом с Сэмми, и он понимал ее чувства.

Они вдвоем спустились в детское отделение и вошли в палату, где лежал Сэмми. Там стояло две кроватки, но одна была пуста. Эмма склонилась над Сэмми.