Ив сделала шаг вперед, и звуки органа взмыли ввысь. Потом музыка смолкла, Хантер взял Ив под руку, и они повернулись к священнику. И пока последние лучи солнца лились сквозь цветные стекла витражей, они обменялись клятвами и кольцами.

Когда же в конце церемонии священник сказал: «Теперь можете поцеловать невесту», Хантер приподнял фату, обнял Ив и… Он хотел, чтобы поцелуй был легким, сладким, нежным, но страсть пронзила его подобно удару молнии. Ив ответила так, словно это был самый важный поцелуй в ее жизни, и внезапно гости разразились аплодисментами.

Они приняли поздравления и поехали на прием в пятизвездочном отеле. Все прошло без сучка, без задоринки. Ив была любезна с друзьями Хантера, и под звон бокалов с шампанским вечер пролетел очень быстро. Марта и Джон обняли молодоженов и сказали, что будут ждать встречи после возвращения из Саванны. Потом Ив и Хантер отправились в номер для новобрачных.

Поскольку завтра рано утром они вылетали в Саванну, чемоданы были собраны, и Ив не знала, что делать дальше. Она машинально наблюдала, как Хантер снимает смокинг и разматывает широкий атласный пояс. Словно почувствовав этот взгляд, он подошел к Ив.

— Завтра нам рано вылетать. Пожалуй, пора в постель.

В постель. Вместе с мужем. Окончательно закрепить и подтвердить клятвы, данные этим вечером.

— Хорошо.

Ив принялась снимать фату и запуталась. Хантер отцепил непослушный крючок и спросил охрипшим голосом:

— Тебе помочь с платьем?

Ив знала: от ее ответа зависит, что произойдет дальше. По ее тону Хантер поймет, хочет она отдаться ему или нет.

— Да, пожалуйста. Ты не мог бы расстегнуть пуговицы сзади?

Лазурь его глаз своей глубиной и таинственностью напоминала воды океана. Ив хотелось бы понять, что там. Может, не только желание?

— Повернись, — велел Хантер.

Он принялся расстегивать платье, его пальцы обжигали. Ив задрожала. Хантер расстегнул третью пуговицу… четвертую… а потом его губы скользнули по ее шее, и дыхание Ив пресеклось. Он осыпал ее затылок поцелуями, а Ив все было мало.

Наконец платье упало на пол, образовав у ее ног пышное белоснежное облачко. Ив повернулась, и Хантер, сжав ее в объятиях, прильнул к ее рту с пылом, которого она даже не могла себе представить. Потом он подхватил жену на руки и понес в постель.

Он положил Ив на подушки и принялся расстегивать пуговицы на своей рубашке. Она стала помогать ему. Когда ее ладони коснулись груди Хантера, он с шумом втянул воздух, и Ив ощутила, как забилось его сердце. Они смотрели друг другу в глаза, долго, внимательно, и Ив показалось, что она прочла во взгляде Хантера жажду не только телесной, но и просто человеческой близости.

Они помогли друг другу избавиться от одежды, и тогда Хантер окинул ее голодным взглядом, провел рукой по волосам и выдохнул:

— Ты такая красивая.

— Ты тоже, — прошептала Ив.

Она хотела дать понять мужу, что не боится ответить ему равной страстью, равным пылом. Хантер был ее первым и единственным мужчиной, но сейчас неподходящее время для подобных откровений. Тонкую ниточку, хрупкую связь, возникшую между ними, может порвать, разрушить любое неловкое движение, любое неосторожное слово.

— Я не хочу торопить тебя, Ив. Если ты не готова…

— Я хочу быть твоей женой… по-настоящему… я готова.

И тогда он склонился к ней и стал целовать с такой властностью, что все внутри Ив откликнулось на его призыв. Она ласкала спину Хантера, наслаждаясь его физическим совершенством. Она помнила это чувство… Как часто она грезила о том, чтобы однажды снова испытать его… и внезапно поняла — почему.

Она все это время продолжала любить Хантера Коулберна.

Это было как озарение, как вспышка молнии. А что, если Хантер безразличен к ней? Если не может простить ее ошибку пятилетней давности? Что, если он навсегда останется для нее чужим человеком?

Но сейчас он не был чужим. В его глазах полыхало желание, и Ив, словно загипнотизированная, не могла оторвать взгляда от Хантера. А он ласкал ее до тех пор, пока Ив не задрожала от сладкой муки.

Его прикосновения сделали и ее более смелой. Она коснулась груди Хантера, потом ее рука скользнула ниже. Он застонал и хриплым от страсти голосом произнес:

— Ив, я так долго не выдержу, и если ты не хочешь торопиться…

— А если я хочу поторопиться? — с лукавой застенчивостью спросила она.

Хантер внимательно посмотрел на нее.

— Я хочу, чтобы тебе было приятно.

— Мне будет приятно, — уверила его Ив.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— О том, что хочу доставить тебе удовольствие.

— Ты доставляешь мне огромное удовольствие, — ответил Хантер и добавил с грубоватой и такой возбуждающей откровенностью: — Я хочу тебя.

— Я тоже хочу тебя, — прошептала Ив.

И тогда они слились воедино, и Ив начала взбираться на вершину, которой однажды уже достигла. Наслаждение, эротическое удовольствие накатывали на нее волна за волной, а потом Ив услышала, как Хантер произнес ее имя с таким глубоким чувством, что слезы полились из ее глаза.

И мир взорвался вокруг них.

Как отдать ему сердце, зная, что Хантер может разбить его? Ведь семья для него важнее, чем она, Ив.

И что он скажет, когда узнает, что они потеряли ребенка?

Но ответы на эти вопросы она будет искать завтра.

А этой ночью она просто хочет быть с ним и верить, что он хочет быть с ней.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ида Кларк, последние десять лет выполнявшая в доме Эмори Раскина обязанности домоправительницы, открыла дверь, прежде чем Ив успела достать собственный ключ. Она крепко стиснула Ив в объятиях, потом отстранилась и внимательно осмотрела ее.

— Неужели ты успела выйти замуж?

На прошлой неделе Ив позвонила Иде и предупредила ее, что дом будет продан, когда они с Хантером приедут в Саванну, а заодно рассказала и о своем замужестве.

— Так уж получилось. — Ив сделала шаг назад, к Хантеру. — Ты помнишь мистера Коулберна?

— Конечно, — медленно проговорила Ида. — Он любит черный кофе.

Хантер рассмеялся и протянул ей руку.

— У вас прекрасная память.

— Такая уж у меня работа, — заметила Ида, отвечая на его рукопожатие. Потом взглянула на Ив и поправилась: — Была. Гаррисоны сказали, что я могу начинать у них, как только вы тут все закончите.

— А ты уверена, что тебе у них понравится? — озабоченно спросила Ив.

— Совершенно уверена. Они прекрасная пара. У них целая куча внуков, которые то и дело наезжают в гости, так что работы хватит. Но я… — она замолчала. — Я буду скучать по тебе и по твоему отцу.

Что-то сжалось в горле у Ив, и она постаралась сдержать набежавшие слезы.

— Я тоже буду скучать по тебе. — И, немного успокоившись, сказала: — Мы собираемся вынести вещи из моей комнаты… Кстати, мы ждем Дугласа Крайтона на ужин.

Ида кивнула.

— Мистер Крайтон звонил утром и предупредил, что приедет к восьми.

— Спасибо, Ида. Мы с Хантером должны решить, какую мебель отправить в Денвер, но паковаться начнем только утром.

Через несколько минут Ив и Хантер поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Ив жалела, что чувство близости, которое возникло между ними прошлой ночью, куда-то пропало. В те полные страсти мгновения ей казалось, что их сердца и души соприкоснулись, а когда она проснулась утром, прильнув к мужу, у нее появилась надежда, что это ощущение родства наполнит всю их дальнейшую жизнь. Но Хантер наградил ее дивным поцелуем, а потом отстранился, вылез из постели и отправился в душ.

Ив очень хотелось знать, о чем думает ее муж. Значила ли прошлая ночь для него то же, что для нее. Но Хантер замкнулся, и она не могла ничего ни понять, ни почувствовать.

Пока Ив поднималась по лестнице, она вспоминала, как в детстве бегала по ней, опечаленная или радостная, одна или с друзьями, собираясь ложиться спать или идя навстречу новому дню. Она провела под этой крышей всю жизнь, и будет скучать, ужасно скучать. Конечно, не только по самому дому. Здесь с каждым диваном, с каждым ковриком, с каждым запахом, каждой картиной на стене связано так много воспоминаний! Дома со временем приобретают индивидуальность, и Ив казалось, что родной дом словно обнимает ее, как только что это сделала Ида.