Изменить стиль страницы

Проехали через весь коридор и остановились у дверей ее палаты.

– Гости пожаловали, – постучал в дверь Кирк.

– Входите, – откликнулась Эми из-за двери.

Кирк толкнул дверь и вошел. Сестра Шульц вкатила за ним кровать Брента.

– Желаю хорошо провести вечер, – сказала она, закрывая за собой дверь.

Брент глядел и не верил глазам. Он первый раз был в палате Эми. Как здесь чудесно, настоящие зеленые джунгли: цветы и растения на столе, на тумбочке, стены оплетает зеленое кружево аспарагуса. Над постелью Эми неярко горит ночник.

Бег на трех ногах img08.png

Теплое живое пламя свечей бросает кругом колыхающиеся блики. Белые больничные стены в зеленом полумраке не видны совсем.

– Милости прошу, джентльмены, – улыбнулась Эми. – Вы пришли вовремя. Я люблю, когда мои гости точны.

– И мы очень рады, что не опоздали, – сказал Кирк, похромал к Эми и поцеловал у нее руку.

– Я бы тоже хотел встать, чтобы поприветствовать хозяйку по всем правилам этикета. Но, к сожалению, это сейчас невозможно.

– Невелика беда. Чувствуйте себя как дома.

Кирк опустился в мягкое кресло, прислонив костыли к стене. Эми села на соседний стул. Ее кровать была отодвинута к дальней стене. В середине палаты стояла тумбочка, накрытая скатертью.

– Где в больнице можно раздобыть скатерть? – спросил Брент.

– Это наволочка. Фея тихонечко взяла ее у сестры-хозяйки. Мне приятно, что вам у меня нравится.

– Очень нравится! – воскликнул Кирк. – Стол выглядит божественно. Особенно хороши походные чашки.

– Надо уметь довольствоваться тем, что имеешь, – сказала Эми. – Не выпьете ли коктейль?

– Безо всякого обмана? – спросил Брент.

– Мне двойную порцию, – выпалил Кирк.

Эми подошла к столу, взяла графин, налила из него три чашки. Одну протянула Бренту, другую Кирку, третью взяла сама и вернулась на место.

– Предлагаю тост, – сказал Кирк. – Давайте выпьем за друзей, и пусть этот подлый мир катится ко всем чертям.

– Как вы изящно выражаетесь, – сказала Эми. – У вас замечательное красноречие.

Отпили по глотку.

– Мой бог! – воскликнул Кирк. – Что это такое? Выдержанное шотландское виски?

– Во-первых, я еще несовершеннолетняя, во-вторых, даже если бы мне было сорок семь лет, я все равно не смогла бы сбегать в винную лавку, вот я и составила этот напиток из всего, что имелось под рукой!

– Это заметно, – сказал Кирк.

– Вам не нравится мой славный пуншик? – сказала Эми. – Он приготовлен бенидиктинскими монахами в монастыре, что по соседству с Перт-Амбоем в штате Нью-Джерси.

– Бесподобно! Что же это такое?

– Кока-кола с вареньем. Вот и все, что я могла здесь найти. Чувствуете его неповторимый аромат?

– Неповторимый, это да, – сказал Брент, осторожно отпивая из чашки сбоку, стараясь не залить подушку. Коктейль здорово отдавал тиной, но все-таки пить через резиновую трубочку не хотелось.

– Ужин скоро накроют. Я распорядилась, чтобы первое блюдо принесли к началу восьмого.

– Первое блюдо? Сколько же их будет всего? – спросил Брент.

– Всего одно. Но я заказала достаточно, можно будет взять добавку – вот вам и второе блюдо.

– Я сгораю от нетерпения. Если это первое блюдо также великолепно, как коктейль, то я, пожалуй, пойду домой.

– Вы, мой добрый джентльмен, – не джентльмен. И уж, конечно, не добрый человек. Если вам не нравится моя кухня, вам никто не запрещает питаться больничной бурдой. На ужин вы еще успеете.

– Вы желаете моей смерти?

– Иной раз желаю, – засмеялась Эми.

– Эми, а у меня есть для тебя подарок, – сказал Брент.

– О, спасибо, Брент. Как мило с твоей стороны.

Брент вынул из-под простыни законченную акварель и протянул ее Эми. Сам он был доволен портретом.

– Ой, Брент, как чудесно! – восхитилась Эми. – А я и не знала, что ты так хорошо рисуешь.

Кирк наклонился и тоже посмотрел.

– Вот это здорово! Смотри, как похоже!

– Спасибо на добром слове, – сказал Брент. – Мне тоже показалось, что вышло неплохо. Это мой первый портрет, до сих пор я писал только пейзажи.

– Мне очень нравится, Брент. Знаешь, куда я его поставлю?

Эми пошла в другой конец комнаты и аккуратно поставила портрет на полочку среди свисающих побегов аспарагуса.

Брент оценил вкус Эми – ее лицо точно обрамляли ветви плакучей березы.

– А когда ты нарисуешь мой портрет? – спросил Кирк.

– Не знаю, – ответил Брент. – Я ведь не Пикассо.[8]

Бренту было здесь так уютно, так славно, эта комната, освещенная свечами и похожая на заросший сад, стол, накрытый скатертью, шутки друзей. Он всей душой отдавался неизвестному раньше чувству – какой-то удивительно теплой дружбе.

В дверь постучали.

– Это, наверное, наш обед, – сказала Эми. – Входите, пожалуйста.

Дверь открылась, и вошел мальчик-рассыльный.

– Здесь заказывали пиццу с помидорами и сыром? Сестра назвала номер вашей палаты.

– Да, да, здесь! – Эми встала, подошла к тумбочке и вынула деньги. – Поставьте, пожалуйста, пиццу на стол.

Она протянула мальчику деньги, он поблагодарил и ушел, закрыв за собой дверь.

– Ужин подан. Один пирог с перцем, другой с грибами. Кто с чем любит.

– Боже мой! – воскликнул Кирк. – Никогда в жизни не вдыхал столь изумительного аромата. Ты, Эми, волшебница в купальном халатике. Давайте скорее есть!

Эми сняла крышки с двух картонных коробок. В свете неяркого пламени заклубился пар и запахло еще сильнее. Да и вид у пиццы был отменный: два больших пирога, облитых горячим сыром и густым соусом, один – перечным, другой – грибным.

– Эми, без дураков, ты – гений! – сказал Кирк.

– А ты сомневался?

Пироги были уже нарезаны. Эми положила Кирку и Бренту по куску от каждого.

– Какая обида есть такие пироги лежа. Ну да ничего, Брент, будем надеяться, что соус в ухо не нальешь.

Сама Эми взяла кусок с грибным соусом и с наслаждением откусила.

Она съела всего два кусочка. Брент – пять, а Кирк управился с остальными девятью.

– Нельзя же, чтобы пища богов пропадала зря, – сказал он, приступая к последнему ломтику.

– Как вкусно, Эми, – сказал Брент. – Вот уж спасибо!

– М-м-м, – промычал благодарственно Кирк с набитым ртом.

– Надеюсь, вы опять как-нибудь меня навестите, – сказала Эми. – Я очень люблю давать обеды.

Вдруг она точно поперхнулась, из носу у нее потекла струйка крови и побежала по подбородку прямо на купальный халат.

– О, черт, – ругнулся Кирк. – Что случилось?

Эми закрыла лицо ладонями и покачала головой. Кровь показалась сквозь пальцы.

– Позови кого-нибудь! – крикнул Брент.

Кирк схватил костыли и запрыгал к двери. Распахнул ее и закричал, чуть не выпав в коридор:

– Эй, кто-нибудь! Скорее сюда!

По коридору уже бежала сестра Шульц.

– Что случилось? – крикнула она на ходу.

– У Эми опять идет кровь из носу.

Сестра Шульц побежала к посту дежурной сестры.

– Джин, скорее за доктором, – сказала она.

Кирк вернулся в комнату и стоял в дверях. Эми зажала ноздри. Весь ее халатик был закапан кровью.

– Простите меня, – еле выговорила она.

– Молчи, – сказал Кирк, – Ты устроила такой замечательный вечер. Спасибо тебе. Но сейчас ты, наверное, хочешь остаться одна. Надо ведь убрать за гостями.

Он повернулся и вышел из комнаты.

Брент лежал на своей кровати как узник. Ему было нестерпимо жаль Эми.

– Я все испортила, – сказала она.

– Ничего ты не испортила, – сказал ей Брент. – Не думай ни о чем.

Пришел доктор.

– Сейчас все будет в порядке, – сказал он. – Вот сделаем только переливание. Сестра, приготовьте аппарат.

Пока вторая сестра ходила за аппаратом, сестра Шульц повезла Брента в его палату.

– Эми, – прощаясь сказал Брент, – отдохни как следует. Слышишь? Ты нас угостила на славу. В жизни ничего вкуснее не ел. Большое спасибо.

вернуться

8

Пикассо Пабло (1881–1973) – знаменитый французский художник, испанец по происхождению.