Ты ведь простила меня, когда я вел себя, как идиот, тем более ты должна простить Макса. Человек сбит с ног твоим уходом. Нужны ли большие доказательства? Возвращайся, Лорейн. Почему бы нам не устроить двойную свадьбу? Подумай об этом и решайся. Ты тоже этого хочешь, я знаю. Ты и сама знаешь, что мечтаешь выйти замуж за горячего парня из Калифорнии.

Лейси не знала, плакать или смеяться.

— У Макса могли быть причины для такого поведения. Помнишь фильм «Единственный из всех»? Мистер Осана вернулся к миссис Джекобс, и они начали все сначала. Помнишь, он сказал: «Ты сопровождала меня на всех выступлениях и концертах». И она ответила: «А теперь ты войдешь в мой дом на День благодарения». Помнишь, как ты плакала, Лорейн?

Грег. Он вовремя вспомнил слова из ее любимого фильма. Не желая терять ни секунды, Лейси позвонила по деловой линии студии. Ей ответил Роб.

— Роб? Это Лорейн, — с трудом дыша, сказала она.

— Лорейн? — недоверчиво воскликнул он, не веря своим ушам. — Где бы ты ни была, ради Бога, не вешай трубку. Макс просто растерзает меня. Пожалуйста!

Лейси проглотила комок в горле, испуганная и наполненная ожиданием.

— Я не собираюсь вешать трубку. Ты можешь соединить меня с ним до конца программы? Осталось мало времени.

— Сейчас же соединю. Макс получит удар прямо в сердце.

— Не говори ему, кто звонит. Пусть это будет сюрпризом.

— Сюрприз не то слово. Будь с ним помягче. Жизнь стала адом после его возвращения из Майами. Он совсем разбит, Лорейн, — прошептал Роб доверительно.

— Все будет хорошо. Обещаю.

Лейси слышала, как Макс объявил, что есть еще время послушать последний звонок.

— Вы в эфире. Надеюсь, это один из клиентов Лорейн. Я пытался найти ее на работе, но это было абсолютно безуспешно.

Ее руки задрожали.

— Хелло, Макс. Э… это Лорейн. — Она чуть не выронила трубку. — Мне очень больно и стыдно, но я хочу поговорить с тобой в нашем доме после передачи.

Наступила мертвая тишина. Когда Макс наконец заговорил, его голос дрожал:

— Вы слышали? Лорейн дает мне еще один шанс. Молитвы не останутся безответными, говорил ее пастор. Если случилось чудо, то во вторник вечером я объявлю, что женюсь на женщине моей мечты. Доктор Уолкер, мудрая женщина, говорила на прошлой неделе, что я никогда не заслужу доверия у слушателей Юты, если не буду, хоть изредка, рассказывать о своей личной жизни. Это правильно, и теперь я спешу заслужить доверие в глазах Лорейн. Пожелайте мне удачи. Спокойной ночи. Я чувствую себя героем настоящего любовного романа.

Лейси постояла, не соображая, что делать, потом влезла в пальто, схватила сумочку и, выскочив из комнаты, помчалась вниз, к стоянке машин.

Сильный ветер с дождем навели на дороге беспорядок, и Лейси в машине ползла через весь город со скоростью улитки. Она подъехала к привычному месту стоянки возле дома, но место было занято машинами Макса и Валери. Для Лейси места не оказалось.

Огорченно вздохнув, она опустила стекло машины, чтобы посмотреть, куда отъехать для стоянки.

— Оставь машину здесь, Лейси. Ни я, ни сестра с места не сдвинемся в такую ночь.

Его неожиданное появление и бархатный голос, как всегда, поразили ее. Казалось, он знал ее лучше, чем она сама. Или с таким нетерпением ждал ее возвращения? После трех недель разлуки ощущение только его присутствия вскружило ей голову и заставило затрепетать.

Ничего не говоря, Лейси вылезла из машины. Он закрыл окно, запер дверцу и последовал за ней к своей двери.

Лейси прошла через гостиную, испытывая неожиданное чувство возвращения домой. Она не понимала, как это могло быть, если Макс почти с самого начала только и делал, что унижал и оскорблял ее.

— Я бы помог тебе снять пальто, но если сейчас дотронусь до тебя, то не смогу остановиться.

Ее сердце бешено колотилось, чуть не выпрыгивая из груди. Лейси собралась с духом, подняла голову, и их взгляды встретились. Может, оттого, что на нем были темные брюки и черный свитер, может, виновато освещение, но он показался ей очень похудевшим.

Он выглядел изможденным, с синяками под глазами и морщинками в углах рта. Тот, кто его хорошо знал, мог бы подумать, что он болен, но Лейси нашла его еще более желанным.

К несчастью, она знала, что потеря веса на пять фунтов не украсила ее, она стала тощей и бледной. Даже ее черные кудри почти полностью утратили привычный блеск.

— Я пришла просить тебя не обсуждать нашу личную жизнь публично. Неужели того, что ты уже сделал, недостаточно? — Ее голос перешел в приглушенный шепот.

Его челюсти окаменели.

— Я делал все, чтобы найти тебя. Я прошу только выслушать меня. Если после этого ты захочешь уйти, я не стану тебя задерживать. Ты будешь свободна от моего общества и никогда не услышишь своего имени в моей передаче.

Свободной от Макса?

Непрошеные слезы выступили на ее глазах, и она, быстро отвернув голову, села на ближайший стул, не снимая пальто.

— Я… я знаю, что ты хочешь сказать, Макс, и не понимаю, зачем мне рассказывать о женщине, отношения с которой привели тебя к тому, что ты перестал уважать всех женщин вообще.

Ты, очевидно, однолюб. После нее ты не можешь любить никого другого. Я не хочу быть тенью между вами, а это именно так и будет. Она всегда будет жить в глубине твоего сердца.

К ужасу Лейси, по ее щекам ручьем потекли слезы.

— Что касается чувств, то тут ты права, — пробормотал Макс, и его слова ножом пронзили сердце Лейси. — При всех недостатках мать есть мать.

— Твоя мать? — Лейси откинула голову и в изумлении уставилась на Макса.

Он медленно кивнул, и она поняла, что его мысли в далеком прошлом.

— Ты очень похожа на нее. Не внешне. Ты такая же женственная, как она, всегда и во всем. В том, как двигаешься, как говоришь, даже в хрипотце твоего голоса. Каждый мужчина, молодой или старый, увидев тебя, мечтает унести тебя куда-нибудь и остаться там с тобой наедине навсегда.

Узнав, что речь идет о его матери, Лейси была потрясена и стала смотреть на его поведение совсем другими глазами. Раньше она думала, что Макс безумно любил другую женщину и она сломала ему жизнь.

Макс неприязненно поморщился.

— Отец не мог противиться ее обаянию. К сожалению, кольцо и запись на бумажке ничего не значили для женщины, которая нуждалась во внимании каждого проходящего мимо мужчины и беззастенчиво удовлетворяла эту потребность.

Долгие годы я верил ее словам, что это друзья отца из разных городов и стран. Наш дом был похож на постоялый двор. Но, став постарше, я стал задумываться, почему эти люди остаются у нас только тогда, когда отец уезжает по делам.

Лейси вскочила, не в силах справиться с волнением, вызванным рассказом Макса.

— Однажды ночью я решил спросить об этом отца, но его не оказалось дома. В отчаянии я сделал ошибку — кинулся к матери. Она лежала в постели с одним из коллег отца и даже не заметила, что я открыл дверь. В ту же ночь я ушел из дому и перешел жить к моему лучшему другу.

— Макс, — прошептала она, глядя, как он нервно перебирает волосы.

— Отец нашел меня и попытался поговорить со мной. Это была неприятная сцена, и я стараюсь о ней не вспоминать. Когда я спросил, знает ли он, какова моя мать, он ответил, что знает, и добавил, что это не изменишь. Она ему необходима, и у него нет выбора.

Думаю, отца я тогда презирал больше, чем мать. Страдая, я насмехался над ним, говоря, что это хуже любой болезни, что ни одна женщина не стоит того, чтобы мужчина терял достоинство и самоуважение.

Отец пытался что-то объяснить, но я не мог слушать и ушел из дому.

— Как это ужасно! — воскликнула Лейси.

Макс мрачно кивнул.

— Мне казалось, наступил конец света. Родители моего друга уговорили меня жить с ними до окончания школы. У меня оставалось немного денег еще с того времени, когда я работал на Цейлоне грузчиком.

Изредка я звонил отцу. Он просил, даже умолял меня вернуться домой. Он обещал развестись с матерью, но я знал, что этого не произойдет. Если она хотела спать с ним, то знала, как этого добиться. Он никогда не мог отказаться от ее близости.