— Даже не смей… — начала Бет и обнаружила, что ее рот закрыли неожиданно нежные губы.

— Пусть поцелуй будет длинным-предлинным, покажи своей даме, кто здесь мужчина! — распевал Сэм.

Закрыв глаза, Бет потеряла чувство времени. Хрипловатая музыка звучала где-то далеко-далеко, движения ее тела были автоматическими. Реальными были только губы, целующие ее все настойчивее, принуждая к ответу, который она не хотела давать.

— Ну а теперь вы дам отпустите, — скомандовал Сэм, — но, до трех считая, за руку держите!

Дин Хардинг отодвинулся от нее, в глаза ударил свет. Но он все еще держал Бет за руку, и по его жесткой улыбке она понимала, что мужчина не собирался так просто отпустить добычу. Но у нее не было сил продолжать шараду. Она слишком устала, слишком расстроилась. Встреча с Дэнни оказалась для нее шоком, и теперь он начинал сказываться.

— Пожалуйста, отпустите меня, мистер Хардинг.

— Зови меня Дин. В конце концов, ты ведь так хорошо меня знаешь.

— Я хочу уйти.

— Надеюсь, в Нью-Йорк.

Ее охватил гнев. Какое он имеет право распоряжаться ее жизнью!

— Я хочу уйти в свою комнату. Я устала.

— Старый как мир возглас женщины, когда что-то идет не так, как она хочет! — насмешливо возразил он. — Бьюсь об заклад, ты никогда не говорила такого Дэнни.

— Я люблю его, — воскликнула Бет, — и ненавижу тебя!

— Ненависть изматывает больше, да?

Должно быть, так, подумала она, глядя на мучителя. Их пикировка вытягивала из нее последние крохи сил. Она чувствовала себя такой же разбитой, как в те дни, когда заболела. Бет больше не могла бороться с этим мужчиной, с его подавляющей мужественностью.

Она хотела что-то сказать, но комната завертелась вокруг нее, лампы стали нестерпимо яркими. Их свет, казалось, проникал прямо в мозг. Бет прикоснулась рукой ко лбу и почувствовала, что челка намокла от пота.

— По-моему, я сейчас… упаду в обморок, — выдохнула девушка и почувствовала, как проваливается в беспамятство.

— Бет! — Настойчивый голос Дина доносился, казалось, с огромного расстояния. — Пожалуйста, расступитесь, — услышала она его слова.

Он снова обхватил ее. Она попыталась высвободиться, но усилия остались незамеченными. Ее подняли на руки, как ребенка, и понесли. Было странно приятно больше не бороться, и Бет со вздохом расслабилась.

Снаружи, в темноте девушка открыла глаза, но вялость, свалившая ее с ног, не прошла, и она не стала делать попыток пошевелиться. Как странно чувствовать себя уютно на руках у мужчины, который был ее заклятым врагом!

Они уже поравнялись с бассейном. Несколько пар сидели в шезлонгах, но в дальнем углу висел свободный гамак, и Бет почувствовала, как ее опускают на него.

— Спасибо, — прошептала она. — Очень мило с вашей стороны принести меня сюда. Жаль, что я так глупо себя повела.

— Дурак здесь я. Нельзя было заставлять тебя танцевать. Я забыл, что ты недавно болела.

— С чего бы вам помнить?

Он сел в гамак рядом с ней.

— Думаю, человек помнит только о тех, кого любит или ненавидит.

— Я знаю, что не вызываю в вас первого чувства, — с оттенком прежнего вызова отозвалась Бет, — но я была уверена, что во втором стою на первом месте!

— Я не испытываю к тебе ненависти. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, мы могли бы…

— Только не говорите, что мы могли стать «хорошими друзьями»! Говорить банальности не в вашем стиле.

— Откуда ты знаешь?

— Вы слишком любите язвить.

Он усмехнулся:

— Боже мой, мы пытаемся быть вежливыми! Чуть раньше ты сказала бы «упертый» или «тупоумный»!

— Похоже, я все еще не в силах спорить.

— А нам обязательно спорить?

— Не я первая начала.

Он молчал, и Бет повернулась к нему, жалея, что не видит выражения его лица. Но видны были только лоб и орлиный нос, придающие Дину более мрачный вид, чем обычно.

— Очень хорошо, — наконец произнес мужчина. — С этого момента я стану держаться в стороне. Буду наблюдателем.

— Вроде рефери? — спросила она прежде, чем успела остановить себя.

— Вряд ли. Рефери должен быть беспристрастным. А ты прекрасно знаешь, на чьей я стороне.

— Вы очень доходчиво объяснили это, мистер Хардинг.

— По крайней мере, зови меня Дин.

— Так вы все же хотите, чтобы Синди считала меня вашей подругой, а не Дэнни?

— Да. Пусть носит свои розовые очки как можно дольше.

— А если мы с Дэнни…

— Если вы с Дэнни… то ее очки спадут сами!

Бет хотела ответить, но на тропинке послышался стук каблуков и появилась Линн Грэнтхем.

— Вот вы где! Вам лучше, мисс Моррисон?

— Да, спасибо. — Бет встала. — Но пожалуйста, зовите меня Бет. Мы такие хорошие друзья, к чему формальности!

Грубо фыркнув, Линн заняла освободившееся в гамаке место, придвигаясь ближе к Дину. Краткий миг триумфа Бет закончился, и, пробормотав пожелания спокойной ночи, она покинула их.

Оказавшись, наконец, в своей комнате, Бет рухнула на кровать и дала волю мыслям о Дэнни. Но, как ни странно, не могла ясно его представить. Даже лицо Синди помнила отчетливее, чем его.

Может, это из-за чувства вины? Хорошо, конечно, верить, будто имеешь право бороться за любимого мужчину, даже если он помолвлен с другой. Но сложно упорствовать в этом убеждении, когда встречаешься лицом к лицу с реальной девушкой из плоти и крови, носящей его кольцо.

Бет уныло начала раздеваться. Во всем виноват Дин. Он заставил ее почувствовать себя неправой, поверить, что ей следует уехать и оставить все как есть. «Но я этого не сделаю, — упрямо подумала Бет. — Останусь до тех пор, пока чувства не успокоятся настолько, чтобы разобраться в них. Только когда пойму, что именно испытываю к Дэнни, решу, стоит за него бороться или нет».

Глава 6

Бет проснулась с рассветом. Она спала урывками. Во сне то и дело мелькали образы Дэнни и Дина, но смысла в снах не было. Она перебирала в памяти события прошлого вечера. Первая встреча с Дэнни за много месяцев, а они едва обменялись десятком слов. Несомненно, он сегодня позвонит, хотя бы для того, чтобы узнать, собирается она говорить что-либо Синди.

Бет нахмурилась. Что заставило Дэнни, который явно имел слабость к смазливым личикам, стремиться к браку с такой девушкой, как Синди? Утверждение Линн о том, что брак нужен Дину, чтобы заполучить самое большое ранчо в штате, казалось неправдоподобным. Это могло заставить его поощрять союз, но никак не вмешиваться напрямую. И вообще, если ему так нужна эта земля, он мог сам жениться на ее хозяйке.

Тогда почему с ней обручен Дэнни? Проявилась ли в этом его потребность в безопасности? Если да, то понятно его бегство из Нью-Йорка.

Стараясь забыть о нем, Бет заняла себя, помогая приготовить корзины к пикникам. В этот день с ранчо отправлялись целых три конных экспедиции.

— Почему бы тебе не отправиться с кем-то из них? — предложила миссис Мэйс.

— Вы задели больное место! — усмехнулась Бет. — Пожалуй, я лучше поброжу здесь, а попозже искупаюсь.

— Не хочешь съездить в Финикс после обеда? Я планировала сама там кое-что купить, но если бы ты съездила вместо меня…

Бет подавила желание сказать «нет». Ведь тогда невозможно постоянно находиться вблизи телефона на случай, если позвонит Дэнни.

— С удовольствием, — поспешно ответила девушка.

— Тогда отдохни остаток утра. Остались только цветы. Ими можно заняться позже.

Послушавшись, Бет переоделась в бикини и пошла посидеть у бассейна.

Медленно тянулись часы. Она была слишком далеко, чтобы услышать звонок телефона, но каждый раз с волнением следила за мальчиками-мексиканцами, выходившими из здания. Но они все время подходили к другим, и постепенно она оставила это занятие.

Убаюканная тишиной и жарой, Бет заснула, испуганно встрепенувшись, когда близко захрустел гравий. Кто-то загородил солнце, и, хотя спросонок она еще плохо видела, знала, что это Дэнни.