— Разумно я поступаю или нет, но не думаю, что мы чего-нибудь достигнем, обсуждая ее, и именно сейчас, — отрезал он, и ледяной тон, которым это было сказано, внезапно испугал ее.

Хулио прошел через всю веранду и оказался с ней лицом к лицу:

— Если хочешь, Беатрис, Жиа может пожить с тобой в Мадриде, а мисс Уоринг подождет здесь ее возвращения. До конца лета еще несколько недель, и ты была права насчет морского воздуха для Жиа: она просто расцвела!

— Но только потому, что морской воздух целебен для нее! Не вбивай себе в голову, что это заслуга мисс Уоринг и она обладает какой-то магической силой!

Она весело улыбнулась ему, чтобы поднять его настроение, но ложное представление о достоинствах гувернантки надо полностью искоренить! Помня о том, что сама Она была только что поставлена на место, она успокаивающе добавила:

— Не беспокойся о мисс Уоринг. Если она допустит что-нибудь неподобающее, я, как и обещала, найду ей другую работу, и твое чувство ответственности относительно нее будет удовлетворено. Тебе не нужно будет мучиться угрызениями совести, когда ей настанет время покинуть Жиа.

— Я вовсе не собираюсь мучиться угрызениями совести насчет мисс Уоринг, — загадочным тоном ответил доктор. Внезапно он посмотрел на нее и виновато улыбнулся: — Очень благородно с твоей стороны, Беатрис, что ты уделяешь мне и Жиа столько внимания! Ты ведь знаешь, что я благодарен тебе, не правда ли?

— Тебе нет нужды благодарить меня, — ответила она, твердо взяв его за руку и спускаясь в сад, освещенный лунным светом. — Ты и твои дела давно касаются меня в первую очередь, и, по-моему, тебя не надо уверять, что так будет всегда!

Поглядев на нее, он прочел в ее глазах легкий упрек и почувствовал некоторую неловкость. Разве ему хотелось, чтобы так продолжалось всегда? Может быть, она ждала от него более теплого чувства, чем благодарность? Он почти был уверен, что ей уже начинает немного надоедать одна лишь благодарность.

В дальнем углу сада Питер Гамильтон-Трейси неловко говорил Лайзе:

— Знаете, я не хочу доставлять вам неприятности, но когда меня приглашают в этот дом, я могу видеть вас! Ив то же время я совершенно уверен, что вашему боссу не доставляет удовольствия видеть меня за своим столом, а поведение доньи Беатрис и вовсе не поддается объяснению! Она, кажется, стремится свести нас с вами, но при этом не испытывает к вам дружеских чувств. Вы бы предпочли, чтобы я больше не появлялся здесь?

— Разумеется нет! — ответила Лайза.

Они стояли у низкой каменной стены, поросшей мхом, перед волшебной лунной дорожкой, под сенью сосен, нависающих над морем, как зонтики, и Лайза была так пленена этой красотой, что почти не вслушивалась в слова Питера.

— Почему бы нам не встречаться? По крайней мере… — Она заколебалась, вспомнив мрачное выражение лица ее хозяина за обедом, и поняла, к чему клонит Питер. — Вы считаете, что донья Беатрис многовато берет на себя и доктор Фернандес не всегда это одобряет? В конце концов, я просто гувернантка! Мне вообще не следует обедать с ними!

— Вздор, — Питер взял ее прохладную обнаженную руку и отвел Лайзу от стены. — Я вовсе не это имел в виду! Фернандес скрытен, и по его поведению нельзя определить точно, как он относится ко многому, в том числе и к своей дочери! Донья Беатрис, вероятно, многое решает за него, — например, он явно не горел желанием приглашать меня к себе в дом, но она настояла на этом. Причем предлогом для приглашения она делает вас. Я же не хочу ставить вас в неловкое положение.

— Вы хотите сказать, что нравитесь ей и доктор Фернандес может ревновать?

— Нет, дело не в этом! — засмеялся он. — По-моему, она вас не любит, а вам нужна работа до конца лета, и если вы не хотите потерять ее, нам не следует чем-нибудь расстраивать Фернандеса. Но вам ведь полагается некоторое свободное время, и я не вижу причин, почему бы нам иногда не проводить его вместе!

— Возможно, — с некоторым сомнением согласилась Лайза.

Он слегка сжал ее локоть:

— Соответствуйте своему возрасту, дитя мое! Вам, как и всем, нужны развлечения, а атмосфера этого дома не очень располагает к веселью. Донья Беатрис не признает других развлечений, кроме нарядов от Диора и роскошного вида обеденного стола, да еще, может быть, брака с доктором Фернандесом! Поверьте мне, что именно это она и намеревается осуществить в один прекрасный день! Лайза промолчала.

— Как бы то ни было, это близко к истине, но сейчас донья Беатрис чем-то обеспокоена, а в таком состоянии она становится злобной. Она не хочет, чтобы у вас все складывалось легко, и может в любой момент досадить вам или скомпрометировать вас. Мне следует иногда забирать вас из дома: приглашать в кино, на обед в Сан-Сесильо или что-нибудь в этом роде. Ни следящих глаз, ни лишних комментариев! Есть и еще один вариант. У меня есть тетушка, которая вскоре приедет погостить или, по крайней мере, навестить меня. Это моя тетя Грайзел, сокращенное от Грайзельды. Никому не известно, сколько ей лет, потому что она выглядит так, будто может прожить вечно! У нее квартира в Мадриде, а самое главное ее хобби — живопись. Во время своих путешествий по миру она всегда пишет нам и хвастается, что ее картины выставляются в Лондоне и в Париже. Полагаю, она настоящая художница. Однако сейчас она горит желанием посетить меня, и мне придется заботиться о ее ланче. Я, разумеется, отвезу ее в отель, и мне бы очень хотелось, чтобы вы присоединились к нам. Думаю, встреча с ней доставит вам удовольствие, потому что она совсем не похожа на обычных английских тетушек. Это очень веселый и жизнерадостный человек! Вы составите нам компанию, Лайза?

— О да, с удовольствием, — без колебаний согласилась она. Возможно, испанская чувствительность доктора, подумала она, не будет задета, если она пообедает с тетушкой такого привлекательного молодого человека, как Питер Гамильтон-Трейси.

Лайза прекрасно понимала, что доктор Фернандес не одобряет ее знакомства с Питером по той простой причине, что это отрывает ее от выполнения ее основных обязанностей, — других причин для возражений у него просто не может быть! Она также была совершенно согласна с Питером, что с появлением на вилле доньи Беатрис атмосфера здесь потеряла ту беззаботную легкость, что царила до ее приезда.

Иногда она думала, что донья Беатрис подавляет ее своей изысканностью и изощренностью, да и отношения ее с доктором Фернандесом существенно отличаются от отношений с девушкой, занимающей временную должность и которой не до конца доверяют!

А в один прекрасный день она, разумеется, выйдет замуж за доктора Фернандеса… Тогда он поймет, как бесполезно было цепляться за прошлое счастье, когда донья Беатрис может дать ему так много! Все это лишь вопрос времени. Питер прав.

Когда Питер, пожелав ей спокойной ночи, отправился к своему коттеджу, он уносил с собой ее неоднократно повторенные обещания обязательно познакомиться с его тетушкой, как только он даст знать о ее приезде!

Тогда она обратится к хозяину с просьбой разрешить ей впервые за вес время работы отлучиться на целый день.

ГЛАВА 9

Но прежде чем настал этот день, произошел случай, заставивший Лайзу взглянуть на своего хозяина совершенно другими глазами.

Сеньора Кортина обычно получала овощи с черного хода виллы, и доставлял ей их каждый день молодой человек, подъезжавший на телеге по узенькой тропинке, ответвлявшейся от основной дороги на виллу. Телегу он оставлял за скрипучими чугунными воротами, и этот скрип обычно возвещал о его прибытии. Сеньора Кортина выходила на крыльцо в фартуке, часто вытирая о него руки, как будто только что оторвалась от раковины, и громко бранила его за то, что тот так поздно принес цветную капусту или рассыпчатые сердечки латука, которые ей требовались для салата к ланчу.

Это превратилось как бы в ежедневный ритуал, и Лайза и ее воспитанница уже ждали того часа, когда раздастся пронзительный сварливый голос, сотрясающий сонную тишину сада. Услышав скрежет колес по неровной поверхности тропинки, скрип ворот и ленивые шаги по направлению к боковой двери, они прекращали все свои дела, поднимали головы и улыбались друг другу, слушая традиционную тираду.