— Очень-очень любили друг друга. Никогда такого не видела.

Затем миссис Битон отправилась в подвал проверить, как хранятся яблоки, чтобы убедиться, что ни одно из них не сгнило. Одного подпорченного яблока достаточно, чтобы испортить целый бочонок.

— Тетушка?

Голос ее племянницы разнесся по каменному подземелью.

— Я здесь, Марго. Спускайся, поможешь мне. Смотри под ноги.

Марго была довольно привлекательной, но без подсказки и чулки не могла натянуть.

Девушка спустилась в подвал, хмуря хорошенькое личико.

— Ты знаешь, что лэрд привез ее с собой?

— Конечно, знаю. Кто бы ее тут поселил, если не я?

Зеленые глаза Марго вспыхнули.

— А ты слышала, что говорят девчонки, которые ее купали?

— Нет, не слышала.

— Что-то очень странное, — пробормотала Марго. — Мне рассказала об этом Несса.

— Мне все равно, кто тебе рассказал. — Честное слово, у этой девчонки в голове один мусор. — Что она сказала?

— Она сказала, что у Элспет Стюарт очень странная рана на бедре. — Голос Марго понизился до шепота. — К тому же очень высоко.

— Хм-м. Я заметила, что она хромает, но подумала, что она просто пытается привлечь к себе внимание, — изумленно выдохнула миссис Битон. — Рана, говоришь? Какая рана?

— Ну, она у нее с обеих сторон ноги, как будто что-то прошло насквозь. И еще Несса говорит, что оба отверстия одинакового размера.

Марго взяла яблоко и вгрызлась в него крепкими молодыми зубами. Миссис Битон возмущенно покосилась на девушку. Но ее раздражение было вызвано не тем, что у нее самой почти не осталось зубов, чтобы одолеть яблоко. Просто молодежь совершенно не умела ценить то, что имела, и, по мнению миссис Битон, природа понапрасну растрачивала на них свою благодать.

— Кожа вокруг раны случайно не потемнела? Темно-красных полос нет? — поинтересовалась миссис Битон.

Вот была бы удача.

— А что?

— Я подумала, что, может быть, рана загноилась. Иногда так бывает.

— Несса об этом ничего не сказала. Как ты думаешь, от чего может быть такая рана? — вслух поинтересовалась Марго.

Миссис Битон ухаживала за мужчинами, получившими подобные раны в битве. Как правило, их наносили стрелой или мечом. Но на женщине она такого не видела ни разу. Тут ее осенило:

— Такую рану могли оставить вилы.

Марго кивнула:

— Да, пожалуй. Конечно, только один зубец. Но ведь она леди. Что ей делать в конюшне? Как могла Элспет Стюарт получить такую рану?

— Если хорошенько задуматься, то существует только одно объяснение, — ответила миссис Битон и самодовольно поджала губы. — Я этого, конечно, не знаю, но уверена, что дьявол метит тех, с кем водится. И, разумеется, удобнее всего сделать это вилами.

Марго распахнула глаза.

— Ты думаешь, Элспет Стюарт в сговоре с дьяволом?

— Вполне возможно, — закивала миссис Битон. — Спроси у Нессы. Узнай, что она об этом думает.

Марго развернулась и направилась к выходу, но миссис Битон остановила племянницу, положив ей руку на рукав.

— Сегодня вечером надень к ужину свое лучшее платье. Синее, поняла? И не забудь настроить арфу. Было бы неплохо, если бы ты спела.

«Может, у Марго и куриные мозги, — подумала миссис Битон, — но поет она, как жаворонок». Мужчины прощают девушкам недостаток ума, если у тех хорошенькие сиськи и пара талантов в придачу. У Марго был полный порядок и с сиськами, и с талантом.

Девушка заспешила прочь, а миссис Битон выудила из бочонка червивое яблоко.

— Ты не испортишь того, что я так старательно заготовила, — пробормотала она.

Она не позволит Элспет Стюарт долго будоражить Кэстил Даб. Все, что ей для этого нужно, — это несколько дней и несколько слов в нужные уши. Скоро все обитатели крепости будут требовать, чтобы лэрд отправил гостью прочь.

Если только сами не сожгут ее.

Глава двадцать шестая

Парча была жесткой и тяжелой, к тому же от нее пахло камфорой и вереском. Фасон платья безнадежно устарел, но служанки, которым миссис Битон поручила прислуживать Элспет, считали, что оно хорошо сидит на ее фигуре. Как платье, так и туника некогда принадлежали матери Роба.

— Леди Мак-Ларен, матушка нашего лэрда, была такого же роста, как и вы, — сообщила Элспет служанка постарше, которую звали Эйлин.

Молоденькая Несса, помогавшая гостье мыться, сразу же убежала, прихватив единственное ведро и прислав вместо себя Кейт и Эйлин, которым предстояло привести комнату в порядок и помочь Элспет одеться к ужину.

— Она была крохотная, как птичка, не то что высокая и грудастая молодая леди Мак-Ларен. Вот это была женщина! Как они смотрелись вместе!

«Знает ли Эйлин, что молодая леди Мак-Ларен покончила с собой, выпрыгнув из окна башни? — спрашивала себя Элспет. — Если она и посвящена в такие детали, то не расположена о них болтать».

Эйлин и Кейт тихонько переговаривались, перетряхивая содержимое сундука. Не обращая на них внимания, Элспет повернулась боком, чтобы получше рассмотреть себя в длинном листе полированной меди.

Ее отражение было расплывчатым, но ей не показалось, что она напоминает птичку. Бронзового цвета сетка, украшенная агатами, собрала ее волосы в тяжелый узел на затылке, а платье и туника были чистыми и хорошего качества. Она выглядела как высокородная леди, хотя и одетая в чужую и старомодную одежду. Но пока ее все устраивало.

Позже она попросит привезти ей собственные вещи.

Потому что Элспет твердо решила остаться в Кэстил Даб, какими бы негостеприимными ни старались казаться экономка Роба и присланные ею служанки. После такого скандала о возвращении к родителям не могло быть и речи. Элспет не желала позорить отчий дом.

Вернуться в Эдинбург Элспет также не могла. При дворе королевы Марии ее просто засмеют. Все придворные станут коситься на нее и шептаться за ее спиной. Или хуже того, к ней пристанет ярлык дамы легкого поведения, который, как бы она ни старалась, ей уже никогда не смыть.

И уж точно Элспет и думать не могла о вступлении в брак с Лахланом Драммондом, после того как она отдала свою душу и тело Робу Мак-Ларену.

Из этой ситуации был только один выход.

Роб еще ничего ей не предложил, но скоро он и сам все поймет. Они должны пожениться. Только это могло ее спасти.

То, что ей предоставили комнату владелицы замка, показалось Элспет неплохим началом, хотя ее охватила тоска при мысли о том, что Роба не будет в постели рядом с ней. Сначала ее возмутило то, что ее не отвели в его комнату, но, поразмыслив, она поняла, что так будет лучше. Потребовав, чтобы с ней обращались с почтением, и предоставив ей комнату своей матери, Роб защитил ее доброе имя. Его люди могут задаваться вопросом, что произошло между ними на долгом пути из церкви, где он ее похитил, до Кэстил Даб. Но у них не должно быть доказательств того, что она лишилась невинности.

Будет лучше, если все по-прежнему будут считать ее непорочной девственницей.

Именно соблюдение правил приличия позволило англичанам поверить в то, что на их троне сидит королева-девственница. Во всяком случае, так гласила сказка для народа. При дворе королевы Марии ходили иные слухи. Если верить английским придворным, время от времени наносящим визиты шотландской кузине Елизаветы, их королева меняла фаворитов с такой частотой, что трудно было понять, кто из них еще пользуется ее благосклонностью, а кто уже ее лишился.

Впрочем, говорить об этом осмеливались, только хорошенько напившись, да и то шепотом.

Если бы Элспет удалось убедить всех в том, что она непорочна, ее родители могли бы ее не стыдиться. Кроме того, когда она выйдет замуж за Роба, его люди охотнее станут уважать ее в качестве своей новой хозяйки.

А она должна выйти за него замуж.

И он не может этого не понимать.

Раздался стук в дверь, и служанки, с недовольным ворчанием выносившие воду после ее купания, поставили ведра на пол и застыли в почтительном молчании.