ГЛАВА 2

Дом там, где твое сердце,

и это не обязательно место, где ты спишь

Да, я тянула время. Погрузила сумки на заднее сиденье своей оранжевой коробчонки-«вольво», но, вместо того чтобы направиться прямо в Дом Кадогана, миновала Гайд-парк и продолжила рулить на юг. Я не была готова переступить порог Кадогана как официальной резиденции. И что еще важнее — не видела дедушку почти неделю. Поэтому я решила быть хорошей внучкой и прежде навестить его офис на южной стороне. Меня вырастили именно бабушка и дедушка, пока родители в стремлении забраться как можно выше по социальной лестнице развлекались на многочисленных вечеринках Чикаго. Навестить, дедушку — самое меньшее, что я могла сделать.

Офис омбудсмена не был шикарным — низкое и широкое кирпичное здание, расположенное в рабочем квартале, среди маленьких квадратных домов, аккуратных двориков и заборов. Я припарковала «вольво» на улице перед домом, вышла из машины и пристегнула к поясу катану. сомневаюсь, что она пригодится мне в офисе деда, но Катчер сразу наябедничает Этану, что я не была должным образом экипирована. Не то чтобы они дружили, однако любили поболтать обо мне.

Было почти одиннадцать часов, но несколько окон до сих пор светились. Офис омбудсмена, полагал мой дед, служил созданиям ночи. Это означало работу в третью смену для самого дедушки, его админа Марджори, Катчера и Джеффа Кристофера — второй правой руки деда, неопределившегося оборотня и компьютерного гения, способного любого довести до безумия.

Я постучалась в запертую входную дверь и вскоре увидела Джеффа, вывернувшего из-за угла и идущего по коридору мне навстречу с широкой ухмылкой. Угловатый, с развевающимися темными волосами, он был одет в привычную униформу — отглаженные брюки-хаки и застегнутую на все пуговицы рубашку с длинными рукавами, закатанными до локтей.

Дойдя до двери, он набрал код на клавиатуре, повернул замок и открыл.

— Не можешь без меня жить?

— Немного скучала, — сказала я и вошла в распахнутую дверь. — Мы не виделись с неделю?

— Шесть дней, двадцать три часа и около двенадцати минут. — Он снова ввел код и запер дверь, затем улыбнулся. — Не то чтобы я считал...

— Нет, конечно! — поддакнула я, следуя за ним по коридору в кабинет, который они делили с Катчером. — Ты просто слишком любезен.

— Слишком, — признал он, входя в кабинет и устраиваясь за одним из четырех металлических хай-тековских столов, стоявших в тесной комнате в два ряда. Стол Джеффа представлял собой монстра Франкенштейна из клавиатур и мониторов, увенчанного мягкой игрушкой, которая, как я уже знала, изображала лавкрафтовского Ктулху.

, — Как прошли занятия чечеткой? — поинтересовался обладатель саркастического голоса с противоположной стороны помещения.

Я взглянула туда и за столом напротив Джеффа обнаружила Катчера. Тот сидел с переплетенными над чисто выбритой головой руками. На столе — открытый ноутбук. Зеленые глаза, одна бровь изогнута, губы кривились в легкой ухмылке. Должна признать: Катчер раздражающе груб, требователен и... невероятно хорош собой. Мэл определении повезло.

— Хип-хопом, — поправила я, — не чечеткой. Было весело. Твоя подружка едва не пришибла инструкторшу, а так все замечательно.

Я прислонилась бедром к одному из двух пустых металлических столов. Не знаю, зачем целых четыре стола. В этом кабинете сидят лишь Катчер с Джеффом; дед и Марджори разместились в других помещениях. Дед поддерживал связь с источником среди вампиров, Катчер и Джефф представляли сообщества колдунов и оборотней, а законспирированный вампир избегал приходить в офис, чтобы не вызвать возмущения в Домах. Стало быть, ему (или ей) стол не нужен. Я много раз пыталась выяснить, кто это.

Катчер взглянул на меня:

— Чуть не пришибла инструкторшу?

— Да, она хотела, но я не могу винить ее за это. Барби Аэробику трудно выносить более пяти минут. Но благодаря моим потрясающим медитативным и переговорным талантам рукоприкладства удалось избежать.

В коридоре раздалось эхо шагов, и я перевела взгляд на дверь, чтобы увидеть дедушку в привычной для него фланелевой рубашке, практичных брюках и туфлях на толстой подошве.

— И, к слову о потрясающих медитативных и переговорных талантах... — продолжила я, спрыгивая со стола.

Дедушка протянул руки, я подошла и осторожно обняла его, стараясь ничего не сломать, так как еще плохо управлялась со своей возросшей вампирской силой.

— Привет, дедуля!

— Крошка моя, — сказал он и поцеловал меня в лоб Как этим чудесным весенним вечером поживает моя самая любимая сверхъестественная обитательница Чикаго?

— Мне обидно, Чак, — сухо заметил Катчер, скрестив руки на груди. — Я полагал, что это я — твой любимый сверхъестественный обитатель.

— Серьезно, — подхватил Джефф, переводя взгляд с одного монитора на другой. — Мы тут сидим, вкалываем днем и ночью...

— Технически, — перебил Катчер, — только ночью.

— Ночью, — легко согласился Джефф. — Стремимся, чтобы все в Городе Ветров ^[3]были счастливы, стараемся удержать нимф под контролем.

Он махнул головой в сторону постеров, украшавших стены кабинета, со скудно одетыми женщинами — речными нимфами, которые контролировали притоки реки Чикаго. Стройные, с пышными бюстами, голубыми глазами и длинными волосами... Кроме того, как я заметила на вечеринке по случаю своего двадцать восьмого дня рождения, эти особы были очень темпераментны. Они всей толпой заявились в дом моего дедушки, взволнованно обсуждая известие о неверности приятеля одной из подруг. Свара была впечатляющая — со слезами, руганью и царапаньем ногтями. Ее прекратил, как ни странно, Джефф (хоть я и не реагировала на него, но он умел обращаться с женщинами).

— Мы все знаем, как иногда трудно вести переговоры, — сказала я, подмигнув Джеффу.

Алая краска залила его щеки.

— Что тебя привело? — спросил у меня дедушка.

— Погодите, погодите, я знаю, — оживился Катчер, хватая конверт со стола и прижимая его ко лбу с закрытыми глазами, — натуральный Карнак ^[4]. — Мерит грозит... перемена почтового индекса. — Он открыл глаза и бросил конверт обратно на стол. — Если ты пыталась добраться до Гайд-пирка, то уехала слишком далеко на юг.

— Тяну резину, — признала я.

Я вела себя так же накануне коммендации в Доме, ища утешения у друзей и единственной важной для меня части семьи, прежде чем стать частью того, что изменит мою жизнь навсегда. Сегодня вечером все повторяется. Лицо Катчера смягчилось.

— Ты упаковала вещи?

Я кивнула:

— Все в машине.

— Она будет скучать по тебе, ты знаешь.

Я опять кивнула. В любви Мэл я не сомневалась, но услышать подтверждение от него было приятно. Сентиментальность несвойственна Катчеру, поэтому его слова имели особую ценность.

Дедушка положил руку мне на плечо:

— У тебя все будет хорошо, крошка. Я знаю, какая ты способная и упорная. Со временем Этан оценит эти качества.

— Со временем, — пробормотал Катчер. — Спустя бездну времени.

— Эоны, — поддержал его Джефф.

— Бессмертные, — напомнила я, указывая пальцем на себя. — У нас есть время. Кроме того, я бы не хотела упрощать ему задачу.

— Не думаю, что с этим будут проблемы, — сказал дедушка и подмигнул мне. — Не могла бы ты сделать своему Де-Де одолжение и кое-что передать?

Мои щеки покраснели при упоминании прозвища, которое я дала дедушке в детстве. Тогда выговорить «дедушка» мне было слишком сложно.

— Конечно, — сказала я. — С удовольствием.

Дедушка кивнул Катчеру. Тот выдвинул скрипучий ящик стола и достал толстый конверт из манильской бумаги, перевязанный красной бечевкой. Адреса не было. На одной стороне конверта большими черными буквами было написано: «конфиденциально» и «уровень первый». («Уровень первый» — это омбудсменовский вариант «совершенно секретно», единственная категория информации, которой дед не хотел со мной делиться.) Катчер протянул конверт мне: