Но после пожара в лесу воцарился удивительный мир и покой и долгое время не было решительно никаких происшествий. Лес выздоравливал, словно больной, а его обитатели, разметавшиеся по свету, постепенно стекались к своим насиженным гнёздам.

Только волки исчезли.

Точно в воду канули.

Да живы ли они?

И лесная мелюзга, которую, бывало, жуткое завывание хищников загоняло поглубже в их подземные норы, теперь предавалась радужным мечтам о том, что шестеро братьев безвозвратно пропали в дыму и огне.

Это было так похоже на правду.

Многие сотни благородных и мирных обитателей леса именно там нашли свою смерть.

Так почему же пламя должно пощадить злобных хищников?!

А тут ещё объявились сомнительные свидетели, которые кричали в один голос:

— Волки погибли! Погибли!

Они рассказывали всем, что волки сгорели, настигнутые огнём в чаще леса, сквозь которую они продирались в отчаянной попытке вырваться из плена огня.

— Волки погибли! — пронеслась по горам радостная весть.

И лесное зверьё облегчённо вздохнуло.

А Серебрянко обрадовался этой вести больше всех.

Почувствовав себя свободным, Серебрянко с новой силой ощутил прелесть беззаботной жизни, не омрачённой постоянным преследованием и голодным воем разъярённых хищников. После ужасов пожара и всех тревог он мог, наконец, наслаждаться спокойной жизнью в своём старом жилье под стенами разрушенной крепости.

Но радость нашего друга была преждевременной.

Волки свалились на него как снег на голову.

Они объявили о своём приходе угрожающим воем, который заставил содрогнуться горы.

И самого Серебрянко.

Отчаянная погоня и неожиданный конец

Поначалу волки не трогали Серебрянко. Никто не знал, что у них на уме, — может быть, пожар образумил хищников и они решили оставить его в покое. Время от времени они производили свои опустошительные набеги на лес и снова надолго исчезали.

Подошла осень.

На землю, кружась, упал первый лист.

Дикие груши и яблоки попадали с веток на опалённую первыми заморозками траву. За ними с кустов осыпались жёлтые орешки. Трудолюбивые и заботливые лесные зверьки, готовясь к длинной зиме и морозам, усердно запасались продуктами.

Самыми хозяйственными, как и всегда, оказались весёлые белки.

Белки были вездесущи и неутомимы. Они хлопотливо сновали по деревьям, таща в своё жильё очередную добычу. То лесной орех. То шишку. Словом, всё, что попадётся. Лишь бы побольше съестного набить в заветный тайничок — где-нибудь в дупле или под корнями.

Впрочем, не одни только белки взялись за дело — зашевелились ворчливые барсуки и проворные мыши, заворошились целые армии зверьков. Глазам внимательного наблюдателя в те дни открылась бы поистине удивительная картина. Казалось, горы спешно готовились к войне и обороне, и всё пришло в движение. Война. А в самом деле, разве зима не объявила им войну? Ну конечно. Самую настоящую войну. И, готовясь отразить её первый натиск и выдержать осаду, которая может затянуться на долгие месяцы, звери приводили свой дом в полную боевую готовность.

Орехов в тот год уродилось на диво. А уж это верная примета — быть морозной и длинной зиме.

То же самое подсказывал лесному зверью безошибочный инстинкт.

Только наш Серебрянко не испытывал пока что никакого страха перед надвигавшейся грозной зимой. Он принадлежал к такому племени, которое не делало запасов на зиму. И Серебрянко безмятежно наслаждался ласковым солнцем и чувствовал себя в ту осень таким сильным, как никогда.

Но волки, заклятые его враги, не шли у него из ума. Он знал, что они следят за ним и когда-нибудь ещё им предстоит столкнуться, хотя и не мог предвидеть, чем это кончится.

И не ошибся.

Однажды на рассвете волки подкараулили Серебрянко на лесной лужайке, с которой поднимался утренний туман.

Так началась погоня, которой отродясь не видывал лес.

Серебрянко летел впереди.

За ним гнались волки, исполненные решимости во что бы то ни стало нагнать свою жертву, хотя бы для этого и надо было пересечь все луга и леса на белом свете.

Отчаянная погоня началась.

Это был поединок не на жизнь, а на смерть, и Серебрянко это прекрасно понимал.

И не только он один. Это понимали все, кто видел, как волки подкрались к лесной лужайке, это понимали все, кто слышал их зловещий вой.

Ни густые заросли, ни туман не могли больше скрыть от волков Серебрянко.

И самые верные друзья были бессильны ему помочь. Его могли выручить только быстрые ноги и смекалка.

Но волки тоже были достаточно сильны и быстроноги, и обмануть их было не так-то легко. К тому же Серебрянко был один, а волков было шестеро. Шестеро матёрых хищников, какие не часто рождаются в горах. Шестеро волков, охваченных жаждой мести.

Однако Серебрянко не терял надежды на спасение и прежде всего попробовал сбить с толку своих преследователей и замести следы.

Он перескакивал через ручьи и овраги, скрываясь за клубами тумана, которые перекатывались по горам, — всё напрасно. Волки быстро отыскивали след и продолжали погоню.

Порой Серебрянко чудилось, что он ушёл от волков. И Серебрянко радостно приободрялся. Но ненадолго. Продолжая оставаться невидимыми, его преследователи выдавали себя запахом, чуть слышным завыванием и шорохом потревоженных листьев.

Серебрянко прекрасно изучил свои горы.

Никто из его товарищей не знал столько лужаек, тропинок и заповедных уголков.

Куда только он не забирался.

Какие только места не облазил.

Может быть, именно потому Серебрянко и решил искать спасения на самой вершине горы, там, где вечно громоздятся облака и гуляют ветры. А может быть, где-нибудь за хребтом, там, куда волки никогда не добирались?

Серебрянко взлетал вверх по крутым склонам, мчался стрелой через долины, целиком положившись на выносливость своих ног.

Давно уже начался день, а погоня была ещё в самом разгаре.

Солнце изредка выглядывало из тумана — лишь для того, чтобы глянуть краешком глаза на то, что творится в горах, и снова скрыться.

Сколько раз уже казалось Серебрянко, что он не выдержит и рухнет на землю. И больше не встанет. Останавливаясь передохнуть и прислушаться, он чувствовал, как неодолимо влечёт его земля, как хочется ему вытянуться в траве. Хотя бы на одну минуту. Но грозные преследователи опять напоминали о себе. И Серебрянко, собравшись с силами, снова скакал по горам.

Но вот он вырвался из пелены тумана. И очутился на самой вершине горы. В сиянии яркого солнечного дня, не омрачённого ни единым облачком, ни единой прядью тумана.

И вдруг случилось нечто такое, чего никто не ожидал.

Невероятный грохот потряс горы. Затрепетали деревья, вздрогнули камни, а где-то глубоко под землёй что-то странно ворочалось, клокотало и громыхало с нарастающим гулом. Так и чудилось, что от этого грохота обрушатся горы и их поглотят мрачные недра земли. Поглотят навек. А чёрный провал, открывшийся под ними, со временем, возможно, наполнится водой, и образуется новое озеро, а может быть, и море. Но это только так чудилось.

Горы незыблемо стояли на месте.

А страшный грохот затих так же внезапно, как начался. Зато набухшая вершина горы вдруг как бы лопнула и стала стремительно расползаться, открывая зияющую расселину. Эта расселина отрезала Серебрянко от волков, оказавшихся по ту сторону внезапно образовавшейся щели. Волки остановились как вкопанные. Пропасть, разверзшуюся перед ними, невозможно было ни перескочить, ни обойти.

Волки взвыли от бешенства.

В бессильной злобе они скрежетали зубами. Горящие волчьи глаза метали молнии. Но не могли поразить свою жертву, которая у них на глазах скрылась в лесу. Давно намеченная жертва. И уже почти настигнутая ими. Она ушла от них в тот момент, когда, казалось, ей уже неоткуда было ждать спасения.