Линн, сообразив, что он хочет пополнить съестные припасы Роумы, извинилась за то, что столько наготовила.

— Можно подумать, я всю жизнь прожила в большой семье, — добавила она.

Потом Сид проводил их обеих, шепнув Линн, что зайдет к ней попозже. Очутившись дома, Линн почти пожалела, что они договорились с Кингом Кинкейдом на поздний ужин.

Она включила настольную лампу и стояла, глядя на рукопись и думая о том, до чего неинтересной она получилась — стопка листов бумаги с напечатанными на них словами, и только. Завтра она постарается вдохнуть в своих героев хоть немного жизни. Слишком многое отвлекает. Роума с ее проблемами, Линн Дин…

Почему набросок, сделанный Сидом, так поразил Кинга? Наверняка здесь кроется нечто большее, чем просто долг в пять долларов.

И Сид…

Линн в сумерках наблюдала за тем, как на противоположном берегу Озера в окнах домов загораются разноцветные огни. Девушка поняла, что праздничный прием Линн Дин закончился. Интересно, ощущают ли расходящиеся гости такую же эмоциональную опустошенность, какую чувствует она?

Линн подумала о грядущих вечерах, когда вернутся Фло и Тейборы, и почувствовала угрызения совести. «Утром надо обязательно сесть за работу. Независимо от того, какое у меня настроение. Сегодня вечером я, конечно, пойду на ужин, где Кинг и Сид будут сидеть за столом друг напротив друга. Может быть, стоит даже одеться понаряднее, в голубое платье, что было на мне в День благодарения, — устроить своего рода торжественное прощание перед тем, как выбросить из головы и сердца все, кроме работы».

Линн включила свет, услышав, как кто-то бежит по террасе с задней стороны дома. Раздался стук. Линн открыла дверь, и в комнату вошла бледная и запыхавшаяся Роума.

— Не следовало бы мне бежать, — выдохнула женщина, — но я торопилась из-за Линн Дин. Линди, теперь она совсем на тебя взъелась. Узнала о каком-то вчерашнем ужине…

Линн помолчала, усваивая то, что довольно бессвязно пробормотала Роума.

— Так ты говоришь, девушка совсем на меня взъелась? Не знаешь, что именно она собирается делать?

— Точно не могу сказать. Что-то связанное с письмами, которые она нашла. Эти письма написаны тебе каким-то женатым человеком. Она сказала, что знает и этого человека, и его жену. И передаст ей эти письма.

Линн попыталась вспомнить, что за письма лежали вместе с записными книжками и рукописями в коробке, которую забрала Линн Дин, но тут же покачала головой. Слишком давно это было.

— Она сказала, что, когда разделается с тобой, Кинг и взглянуть на тебя не захочет.

— С меня достаточно, — спокойно произнесла Линн. — Теперь я сделаю то, что нужно было сделать еще месяц назад.

Глава 15

Сначала Линн увидела черно-желтый автомобиль рядом с распахнутой входной дверью. Когда подошла ближе, хозяйка дома вышла на порог, и на мгновение ее силуэт четко вырисовался на фоне освещенной комнаты.

— Ну да, — с удивлением произнесла Линн. — Конечно!.. — И заговорила громче: — Куда-нибудь собираетесь?

Самозванка Линн Дин остановилась. К ней мгновенно вернулась самоуверенность, которую Линн замечала и раньше.

— Но сначала нам нужно поговорить.

Линн вошла в дом прежде, чем другая девушка успела захлопнуть дверь.

— Не о чем мне с тобой разговаривать! — вскинулась ложная Линн Дин. — Это мой дом, выкатывайся отсюда!

— Ну нет. Ты беззастенчиво вторглась в мою жизнь. Теперь моя очередь. Сядь, Линн Дин, она же Нора Нодоровски!

Услышав имя, пораженная красотка опустилась на ручку кресла.

— У тебя должна была быть очень веская причина сменить имя и фамилию. Нора Нодоровски звучит куда выразительнее.

— Что тебе нужно? — бросила Линн Дин.

— Мои личные вещи, которые ты украла со склада. Я могу подать на тебя в суд за подделку документов и кражу.

Псевдо-Линн Дин, видимо, справилась с эмоциями и полностью опустилась в кресло.

— Любопытно было бы посмотреть, — насмешливо откликнулась она. — Если б у тебя и впрямь имелись для этого законные основания, ты бы давно это сделала.

Линн задумчиво глядела на нее:

— Это не так. Но тебе не понять. Тебе нужны были внешние атрибуты писательской профессии — уже готовые и опубликованные рассказы, вырезки статей, написанных другим человеком. Я просто не смогу объяснить, что для меня гораздо важнее писать без помех, чем думать о старых газетных вырезках.

Ты изображала из себя писательницу Линн Дин лишь здесь, на Озере, где чувствуешь себя в безопасности. Вернее, чувствовала, пока не появилась я. Ты считала, будто я умерла, верно?

Дрогнувшие ресницы самозванки подтвердили высказанную вслух догадку. Вслед за тем ненастоящая Линн Дин выпрямилась:

— Давай договоримся. Я навсегда уезжаю с Озера. Хватит с меня этих чокнутых. У меня припрятана пачка писем. Я не буду отсылать их жене одного человека, если ты согласна получить обратно свои бумаги. Не поднимая шума, естественно.

Линн покачала головой:

— Насколько мне известно, я никогда не получала писем от женатого мужчины.

— Да брось ты! — насмешливо возразила красотка. — Нечего изображать невинную овечку. Я наблюдала за тобой не один месяц. Видела, как ты проскальзывала в кафетерий, чтобы с ним встретиться. Раза два я обслуживала ваш столик и слышала разговоры.

Кафетерий в здании редакции газеты. Столик, за которым собирались репортеры. Обычно его обслуживала одна и та же официантка. Но иногда ее кто-нибудь подменял.

Внезапно Линн расхохоталась. Она сообразила, о каком человеке и о каких письмах идет речь. Собственно, это были служебные записки, которые писал ей пожилой заместитель редактора. В минуты крайнего недовольства он всегда называл ее «драгоценная моя». Самой же высокой похвалой в его устах были слова «безмозглая курица».

— Эти, как ты их называешь, «письма» гроша ломаного не стоят! — сквозь смех воскликнула Линн. — Да его жена первая посмеется. Поверь, тебе просто не понять отношений, которые существуют в нашем издательском мире.

— Да-а? Тогда зачем нужно было встречаться наедине? Вы договаривались, где увидитесь вечером!

Линн рассмеялась вновь:

— Наедине в комнате с дюжиной репортеров из других газет! Это были не любовные свидания. Пока мы пили кофе, он излагал мне суть задания.

А теперь, Линн Дин, выслушай, что скажу я. Я узнала о тебе многое. Остальное можешь дополнить сама.

Пять лет назад ты работала официанткой в кафе на побережье. Ты была честолюбива. Наверное, подумывала о том, чтобы открыть собственное дело. Только одних чаевых для этого недостаточно. Именно тогда в твое кафе время от времени заходил один человек. Он обращался с тобой совершенно иначе, чем прочие посетители-мужчины. С ним ты чувствовала себя так, словно никого на свете не было важнее тебя. За это ты его и полюбила. Однажды он зашел в кафе без цента в кармане, и ты одолжила ему пять долларов.

Лже-Линн Дин ахнула и резко выпрямилась, невольно выдав охватившее ее изумление.

— Он не смог вернуть долг, — продолжала настоящая Линн, — потому что на следующий день начался один из самых свирепых ураганов на побережье. Он бушевал целые сутки. К тому времени, как дороги расчистили, ты исчезла.

— Значит, он искал меня? — вырвалось у сидящей в кресле девушки.

— Погиб кто-то из твоих родственников. Пока ты улаживала дома дела, этот человек тоже исчез. Позднее в газетах ты прочитала, что он написал самую популярную книгу года. Вот тут в моих сведениях возникает первый пробел, хотя, пожалуй, я догадываюсь, что случилось. В связи со смертью была выплачена страховка, доставшаяся именно тебе. Можно было воспользоваться ею, чтобы завести собственное дело, но ты никак не могла позабыть этого человека. Причем ты была уверена, что в качестве Норы Нодоровски, официантки и поварихи, ты не смогла бы вписаться в его окружение. Вот почему ты воспользовалась полученными деньгами, чтобы достойно войти в круг его знакомых.