— Берите фрукты, — предложил Эдвард, когда Кэтрин поставила бокал на стол.
— Спасибо, — помотала головой она и, так как Эдвард молчал, внимательно разглядывая ее, приступила к интересующей ее теме. — Лизи вам уже сказала, что я ищу работу. Хочу сообщить, что я сертифицированный бухгалтер, хорошо разбираюсь в финансовых вопросах, имею большой опыт работы.
Эдвард дотронулся до ее руки, погладил ее. Влажная ладонь была неприятна Кэтрин, и она отдернула руку.
— Это все хорошо, — глядя ей в глаза, сказал Эдвард. — Люблю профессионалов своего дела. Думаю, что мы с вами сработаемся.
— А в чем будет заключаться моя работа? — поинтересовалась Кэтрин.
Эдвард рассмеялся, словно она спросила о чем-то веселом.
— Ничего сложного, Кэтрин, ничего сложного. Обязанности будут совсем просты и, думаю, вам понравятся. Так что мой совет: соглашайтесь.
— Но я хотела бы узнать о своих обязанностях поподробнее. — Кэтрин не любила недомолвок, давать согласие, не зная всех тонкостей работы, это не для нее.
Эдвард поднялся с кресла, подошел к Кэтрин сзади и положил руки на ее плечи. Ей показалось, что на нее опустили бетонную плиту. Кэтрин непроизвольно съежилась.
— Лизи обмолвилась, — сказал Эдвард, стоя за ее спиной, — что у вас проблемы не только с работой, но и с жильем. Соглашаясь на мое предложение, вы сразу же решите две проблемы.
— Конечно, — Кэтрин повела плечами, пытаясь освободиться от рук Эдварда. — Будет работа — будут деньги, а значит, будет и квартира.
Руки Эдварда цепко впились в ее плечи.
— Нет, вы меня не поняли. Я сам обеспечу вас квартирой. Первое время, правда, вам придется пожить здесь.
— Здесь? — Кэтрин обвела взглядом комнату.
— Не беспокойтесь, — заторопился Эдвард. — Только первое время, совсем недолго. Потом мы подыщем что-нибудь более приемлемое для нас.
— Для нас? — Кэтрин вскочила на ноги. — Простите, я не понимаю.
Она смотрела ему в глаза, и Эдвард, смутившись, отвел взгляд.
— Разве вам Лизи не сказала, что кроме обязанностей бухгалтера вам потребуется выполнять некоторые услуги личного плана?
— Нет, — покачала головой Кэтрин. — Об этом и речи не было.
— Эх, Лизи, Лизи, проказница! Что же она вас не предупредила? Мне легче было бы говорить с человеком, который в курсе моих требований. Ну ладно, придется мне объяснить самому, — вздохнул Эдвард.
Но до Кэтрин уже дошло, о каких услугах личного плана идет речь.
— Вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей? — широко раскрыв глаза, шепотом спросила она.
— Да, и любовницей тоже. Со всеми вытекающими отсюда последствиями: хорошей зарплатой, незагруженностью основной работой, дополнительными подарками…
— Нет! — выкрикнула Кэтрин, не дав Эдварду возможности закончить. Его предложение казалось ей диким и невозможным. — Нет! Об этом не может быть и речи! — Она рванулась к двери.
— Да подождите вы! — Эдвард протянул руки, словно пытаясь ее задержать. — Не надо принимать поспешных решений. Обдумайте мое предложение. Уверяю, вы будете довольны.
— Нет!
Кэтрин выскочила в коридор и, хлопнув дверью, побежала к лестнице. Внутри нее все клокотало от возмущения.
В таком же состоянии, не успокоившись ни на йоту, Кэтрин влетела в квартиру Лизи.
Та, удобно устроившись на диване, подтачивала пилочкой ноготь.
— Представляешь, сломала ноготь, — пожаловалась она задыхающейся от быстрой ходьбы и перевозбуждения Кэтрин. — Доставала коробку из шкафа и сломала ноготь.
— К черту ноготь! — в сердцах выкрикнула Кэтрин. — Как ты могла так поступить со мной, Лизи?!
— А что такое? — невинно моргнула Лизи. — Что за шум?
Спокойствие подруги еще больше взбесило Кэтрин.
— Ты же знала, для каких целей твой дружок ищет сотрудницу! Знала и ничего мне не сказала!.. — Кэтрин задохнулась от возмущения.
Лизи отбросила пилочку, с сожалением осмотрела сломанный ноготь и вскочила на ноги, мгновенно очутившись рядом с Кэтрин.
— Ну и что? — медленно произнесла она, глядя Кэтрин в глаза. — Да, я знала. Да, я специально ничего не сказала тебе. Если бы я тебе сказала правду сразу, то ты бы даже не пошла на собеседование. Я надеялась, что при личной встрече вы с Эдвардом сумеете найти общий язык. Я же старалась для тебя, подруга.
— И после этого ты можешь называть меня подругой?! Какая же ты подруга? Ты настоящая сводница!
Лизи замахала на нее руками:
— Но-но, выбирай выражения, Кэтрин! Это же надо такое придумать — сводница.
— А как тебя назвать иначе? — жестко спросила Кэтрин. — Ты собралась подложить меня под этого грязного типа.
— Эдвард Вист — порядочный мужчина, успешный бизнесмен, а не грязный тип. − Лизи говорила спокойно, как уверенный в своей правоте человек. — Да, у него проблемы в сексуальном плане. Но при его загруженности работой это неудивительно. У него нет возможности тратить время на поиски сексуальных партнерш. Он предпочитает иметь их под боком.
— А при чем тут я, скажи мне, пожалуйста? — Обессиленная Кэтрин опустилась на диван.
— Я хотела помочь и ему, и тебе. — Лизи даже не чувствовала своей вины.
— Помочь мне чем?
Лизи быстро прошлась по комнате и остановилась напротив Кэтрин.
— У тебя нет ни работы, ни жилья, ни любовника. Я хотела тебя обеспечить всем одновременно.
— А меня ты спросила?
— Я знала, что ты откажешься. — Лизи мотнула головой.
— Ты правильно думала, я даже не тратила бы свое время на эту поездку. Такая работа не для меня.
Лицо Лизи исказилось, на нем появилась презрительная гримаса.
— Ах, такая работа не для нее… — презрительно процедила она сквозь зубы. — Да за кого ты себя принимаешь? Милочка, посмотри на себя в зеркало и поразмысли: кому ты нужна? Ты — неудачница! Это у тебя на лице написано. А таким неудачницам надо радоваться, если в их жизни появляются Эдварды Висты. Благодарить судьбу надо за это.
— Я — не неудачница, — пробормотала Кэтрин. — Просто так сложились обстоятельства.
Ты же знаешь, у меня была и работа, и человек, который меня любил.
Лизи запрокинула голову и рассмеялась.
— Да, у тебя была работа, на которой ты пахала как проклятая, выслушивая только насмешки и унижения. А про любимого человека и говорить нечего. Любимый человек, который развлекался в твоей же постели с красотками, пока ты горбатилась, чтобы заработать для него денег. И после этого ты утверждаешь, что ты не неудачница?
— Лизи, как ты можешь? — Кэтрин зажала руками рот, сдерживая готовый вырваться плач.
Нет, она ни за что не покажет Лизи свою слабость, она не будет плакать и унижаться перед ней!
— Могу. — Лизи вскинула голову. — Должен же был кто-то сказать тебе правду. Ты — неудачница, Кэтрин. И я рада, что наконец-то сказала тебе об этом.
Лизи с вызовом смотрела на подругу, ожидая от нее хоть какой-нибудь реакции. Кэтрин же обманула все ее ожидания. Она не стала выяснять отношения и молча покинула квартиру.
Только выйдя на улицу, Кэтрин с шумом выдохнула скопившийся в груди воздух и закрыла лицо ладонями.
Вот и все, она осталась совершенно одна. Без жилья, без работы, без любимого мужчины, а теперь и без подруги.
Да, возможно, Лизи права и она, Кэтрин, ни на что не годится. Даже на то, чтобы разобраться в людях, причем близких ей людях. Она, наивная, старалась для них, открывала перед ними душу, считала своими друзьями, помогала чем могла, а они просто смеялись над ней за ее спиной и пользовались ее наивностью.
Кэтрин хотелось завыть от бессилия. Она непременно так и сделала бы, если бы не брела по людной улице. Выть в окружении огромного количества людей она не могла. Вся боль кипела у нее внутри и жгла, сжимала, разрывала сердце. Но Кэтрин где-то читала, что сердце — просто мышца, и оно теоретически не может болеть от горя.
Тогда же что так ноет в груди? Душа? Но никто не видел душу. А как может болеть то, что никто никогда не видел?
Кэтрин не помнила, сколько времени прошло с тех пор, как она покинула дом Лизи. Время перестало существовать для нее, сжалось в мизерный комок или, наоборот, расширилось до размера Вселенной. Она не узнавала улиц, по которым брела, не различала лица людей, встреченных ею. Все лица превратились в одну ухмыляющуюся маску, и эта ухмылка была адресована ей, неудачнице Кэтрин.