А Центробанк продолжал играть на понижение – ведь никакой валютной торговли еще не было, и он просто устанавливал государственный обменный курс. Эти доллары пополняли кассу несуществующего Внешэкономбанка – единственного, кто имел тогда право на операции с валютой. После чего курьеры грузили мешки в свои самолеты и увозили доллары за границу…

Тогда противостояние Ельцина с Хасбулатовым и Руцким входило в решающую фазу. Центробанк вместе с Внешэкономбанком находился в подчинении Верховного Совета. Поэтому, скорее всего, эти деньги так и уплывали мимо Ельцина и его окружения – вплоть до осеннего расстрела Верховного Совета и ареста Хасбулатова с Руцким. Возможно, все это было не так уж просто и я ошибаюсь в отдельных деталях. Но это мое личное видение того процесса, а в своих мемуарах господа непосредственные участники вряд ли когда-нибудь напишут правду.

Конечно, Илюша был знаковой фигурой – уже только по его деятельности я мог представить направленность и размах того, что происходило в России.

Илюша был прав: с точки зрения нашего законодательства очень многое он делал вполне легально. Уже в конце 1991 года, после победы над несостоявшимся путчем, теневое лобби пробило несколько очень важных постановлений правительства. Например, тем, кто брал в аренду государственный завод, обеспечивал поставку сырья и зарплату рабочим, разрешили забирать продукцию и делать с ней все, что угодно. Продавать, в том числе и на Запад, как свою собственность.

Тысячи заводов были тут же расхватаны криминальными авторитетами, теневиками и прочими предприимчивыми людьми. На них поставляли купленное за бесценок сырье, дешево производили продукцию (алюминий, медь, нефтепродукты и т.д.) и продавали ее за рубеж по мировым ценам, действуя при этом строго по закону.

Например, купив нефть в Тюмени и обеспечив ее доставку на нефтеперерабатывающий завод, а также заработную плату рабочим, стоимость переработки нефти и электроэнергию, можно было спокойно экспортировать нефтепродукты на Запад. При этом затраты были в десять раз меньше стоимости продаваемой продукции!

И Илюша тоже платил на своих заводах за сырье, за материалы, за электричество и рабочим. Конечно, и директорам подкидывал, и бывшим секретарям местных обкомов перепадало за консультации. И все было легально!

Благодаря этому, мягко говоря, странному закону началось дикое по масштабам расхищение государственной собственности. Правда, такое благоденствие длилось недолго. Через пару лет местная администрация – в основном бывшие коммунистические руководители – вместе с местными ворами в законе стала активно выживать чужаков и пришельцев, прибирая все к своим рукам. Приватизируя в первую очередь доходы предприятий, которые при этом оставались государственными.

Когда Илюша приезжал в Лондон, сначала он просто останавливался у меня – пятизвездочные люксы были уже потом. Мне было с ним интересно, и я открывал ему капиталистический мир, в котором сам уже успел немного адаптироваться. Он впитывал информацию, как песок воду, тут же перерабатывал ее и выдавал такие грандиозные проекты, уже привязанные к российской действительности, что у меня дух захватывало от масштабов и полета его фантазии!

Многие вещи были для него в новинку. Помню, повел я его как-то в казино, первый раз в его жизни. И Илюша спрашивает:

– А что тут нужно делать, Артем Михайлович?

– Берешь фишки и ставишь на цифры! – объясняю я. – Если ты угадал, тебе дадут в тридцать пять раз больше.

– Все понял! – сказал Медков. Взял огромный такой столбик фишек, штук тридцать по двадцать пять фунтов стерлингов каждая, и поставил на цифру 36…

Шарик полетел по кругу рулетки. Я только успел воскликнуть:

– Илюша, что же ты сделал?

И тут выпадает 36! Выплата составила двадцать шесть тысяч фунтов за один бросок!

– Как вы мне сказали, Артем Михайлович, так я и поступил, – обрадовался Медков…

Илюша очень любил девочек, но безумно их стеснялся. Внешне он был непривлекателен: худенький, волосатый, с большим носом… Как-то в Женеве я вытащил его в ночной бар «Максим», и к нам подсели проститутки, такие разбитные девахи с Украины. Илюша по-всякому пытался произвести на них впечатление. Все это выглядело очень наивно… Я говорю:

– Илья, ты хочешь кого-нибудь забрать в номер?

Он искренне поразился:

– Как это «забрать», увезти в гостиницу? Разве можно, они ведь такие красивые!

Но скоро, конечно, Илья изменился: оперился, стал ездить к Лисовскому как один из главных клиентов на его дискотеку в Олимпийский комплекс в Москве. Начал дарить женщинам машины, квартиры, бриллианты… Если девушка ему очень нравилась, он дарил ей за одну ночь машину и квартиру. Наверное, это была реакция на то, что он вдруг из некрасивого гадкого утенка превратился в человека, в которого все почему-то влюблялись с первого взгляда… Ведь продажная любовь часто воспринимается так же, как настоящая. Ее действительно бывает трудно отличить – особенно, если этого делать не хочется…

Одну из своих подруг, девятнадцатилетнюю красавицу Кристину, он поселил в Лондоне. Илюша увел эту девочку у Германа Стерлигова, она работала в «Алисе». Потом Кристину зарезали. Уже после смерти Медкова. У меня остались где-то ее фотографии, какая же она была красавица!

Если бы Илюша остался жив, он наверняка построил бы самую большую пирамиду в России – гораздо больше, чем Мавроди. Ведь строительство пирамид тоже было не запрещено в России, а Илюша чтил Уголовный кодекс не меньше, чем его литературный собрат. Он приезжал и говорил:

– Артем Михайлович, мне неинтересно уже быть миллионером! Я хочу стать первым легальным российским миллиардером! Придумайте, чем мне заняться, чтобы быстро заработать миллиард.

Я говорю:

– Еще не хватало мне для тебя придумывать!

– Ну, конечно, у меня тоже есть кое-какие мысли, скоро увидите…

Он не только блестяще генерировал идеи, но умел их уверенно и быстро осуществлять. Это был природный талант, ведь у Ильи не было высшего образования, в институте он так и не доучился на журналиста…

Медков собирался идти в политику и уже начал финансировать какие-то новые партии. Конечно, он стал бы крупным акционером на телевидении, купил бы несколько центральных газет. Но в то время в России все это было еще невозможно сделать. Ему не хватило нескольких лет… По уму он, мне кажется, абсолютно не уступал тому же Березовскому, но был при этом человеком другого плана – внутренне чистым. Может быть, из-за возраста. А может, сейчас мне так кажется, потому, что его уже давно нет… Но я не знаю ни одного человека, кого Медков обманул бы или подставил. Деньги он зарабатывал так, как позволяло ему законодательство или его отсутствие в России. Он не был по своей сути криминальным человеком.

Состояние Илюши исчислялось сотнями миллионов долларов. Он приобрел семикомнатную квартиру на Елисейских Полях в Париже и красный «Феррари», на котором обожал разъезжать по Булонскому лесу. У него была роскошная яхта на Средиземном море. Он покупал костюмы от Армани и Бриони, которые, впрочем, сидели на нем все так же нескладно…

Илюша стал одним из первых начинающих олигархов, и его ожидало громкое будущее – это был человек новой формации. Он действительно создал себя сам в отличие от многих нынешних олигархов, которых создала близость к продажной власти.

Я понимал, что Илюша – это моя защита и надежда в будущем. Мне так хотелось возвратиться обратно в Россию, но никто, кроме него, не готов был мне помочь.

Почему его убили и, как говорят в России, кто его заказал?

Илюша купил особняк на проспекте Мира и построил под землей огромный бункер, создав в Москве первую частную инкассаторскую службу. Ведь банки должны были куда-то сдавать наличные деньги, но при этом им очень часто не хотелось светить их перед Центробанком. И вот он соорудил такое подземное хранилище. Когда банкам нужна была наличность они звонили Медкову, и тут же от него приезжали фургоны с деньгами…