— Я не такая доверчивая, как ты думаешь, — заявила девушка. — Я думаю, ты «влюбился», как ты выражаешься, в меня на приеме у Стивенсона, только когда узнал, кто я такая. Ты рассчитал, что это единственный и самый легкий способ вернуть меня к отцу. Как я уже сказала тебе — любовь с намерением! — С этими словами Кэт отодвинула стул и встала. — Как и все Мэйфилды, ты, Роберт, испытываешь дефицит доверия. Я не верю ни одному твоему слову. Ты знал с самого начала, возможно, еще когда втаскивал меня на баркас, кто я, и ты выполнил то, что должен был выполнить!

Девушка спустилась с веранды и пошла от бунгало — подальше от Роберта и от его лжи!

— Ты ничего не забыла? — услышала она за спиной его голос и обернулась. Роберт сидел на стуле, не собираясь бежать за ней.

Кэт остановилась и посмотрела на уходящее солнце — скоро стемнеет.

— Да, конечно. Спокойной ночи!

— Кэт! — крикнул Роберт, когда девушка шла к морю. Она снова остановилась, бросив взгляд назад. Роберт уже стоял, облокотившись на перила веранды.

— Ты забываешь об одной важной детали, имеющей прямое отношение к данной ситуации. — Он замолчал, ожидая ее вопроса.

— И что же это за деталь, интересно?

— Так, небольшой пустяк. Ты ведь тоже знала, знала с самого начала, что я — брат человека, которого ты отвергла! — Кэт сжала кулаки и тяжело вздохнула. Ее сердце заныло, когда Роберт добавил: — И ты позволила нашим отношениям зайти очень далеко, в то же время зная, что я Мэйфилд. Как прикажешь все это понимать? Есть только два варианта. Первый: ты ничего не могла поделать с собой, потому что влюбилась в меня. Второй: ты действительно распутница, какой представил тебя мой брат. Выбирай сама!

Глаза Кэт наполнились слезами. Он все-таки невероятно жесток! Вот сейчас наступил такой момент, когда надо решать. Если она выберет второй вариант, Роберт навсегда исчезнет из ее жизни. Черт бы побрал этих Мэйфилдов! Что же, остается признаться ему в любви? Ну уж нет, Она скорее умрет, чем доставит ему такое удовольствие!

— Я тебе никогда не скажу об этом! — крикнула Кэт и побежала к морю.

В бунгало она вернулась довольно поздно. Плавание на этот раз не помогло. Борьба с чувствами вымотала ее вконец. В бунгало горел свет, а Роберт… Роберт возился со своей кинокамерой!

— Что ты делаешь? — ошарашенно спросила девушка, войдя в гостиную. Она просто не могла поверить, что Роберта больше волнуют снятые им на островах фильмы, чем она сама.

— Что я делаю? — коротко бросил Роберт, серьезно посмотрев на нее. — Вожусь с пленками тех фильмов, что я отснял здесь. И перестань ссориться со мной, Кэт. Я не собираюсь причинять тебе вреда. Ты не сваришь кофе? — уже миролюбиво то ли спросил, то ли предложил он.

— Хорошо! — взорвалась Кэт. — Я сварю тебе кофе, а потом ты уберешься отсюда! Договорились?

— Я никогда не торгуюсь, и если…

Кэт подняла руки вверх, показывая, что сдается. Сварив кофе, она взяла кофейник, чашки, поставила все это на поднос и вернулась в гостиную. Она двигалась как во сне, машинально налила кофе в чашки и уселась на диван, смотря прямо перед собой в одну точку.

— Что с тобой, Кэт? Моя милая, моя дорогая Кэт! Ты, такая умная, и не хочешь меня понять!

— Ты слишком высокого мнения обо мне. — Она как будто очнулась. — Я далеко не такая умная, как тебе кажется. Иначе сейчас все было бы по-другому.

— Тебе все станет ясно лишь тогда, когда ты увидишь себя на экране. Камера никогда не лжет, запомни это, Кэт. Все фильмы, что я снял здесь, не об островах, все они — о тебе! Я хотел снять острова, но снимал только тебя — твои глаза, твой смех, твои волосы, блеск твоей кожи. Ты потом сама увидишь: Кэт плавает, Кэт смеется, Кэт бежит по пляжу, навстречу мне, Кэт готовит ужин на костре около Хижины любви, Кэт, которая влюблена. Ты поняла теперь? — тихо произнес Роберт. — Ты — женщина, которая любит.

— Да, я такая, какой ты сейчас меня описал, а не та, какой изобразил меня твой брат, — прошептала она.

— Как только я узнал тебя поближе, я понял, что ты не способна на то, в чем тебя обвиняли, — тихо сказал Роберт. — Я уже говорил тебе и повторю еще раз: я люблю тебя и хочу, чтобы ты призналась, что тоже любишь меня. И чтобы ты наконец сказала хоть что-нибудь в свою защиту в ответ на обвинения Чарльза!

Роберт забрал у Кэт чашку, поставил ее на стол, сел рядом с ней и взял ее за руки.

— Кэт, я хочу, чтобы ты все рассказала мне. Чтобы я знал обо всем только от тебя, знал всю правду. — Роберт ласково и умоляюще заглянул ей в глаза: — Помоги нам обоим! Что заставило тебя бежать сломя голову из Окленда два года назад?

Кэт освободила руки и встала. Глаза ее были полны мучительной боли, когда она опустила взгляд на Роберта.

— Зачем? — спросила она. — Какое это имеет значение сейчас? Ты нашел меня, заставил влюбиться в тебя. Теперь можешь вернуться и доложить моему отцу, что я жива и здорова. Зачем тебе знать больше? Этого, по-моему, вполне достаточно…

Роберт устало вздохнул и откинулся на спинку дивана. Некоторое время он сидел молча, закинув голову и глядя в потолок. Когда он заговорил, Кэт поняла, что его терпению приходит конец.

— Кэт, ты сама скажешь об этом отцу. Я отвезу тебя в Окленд.

— Я никуда не поеду, — выпалила Кэт. — Признайся: твое предложение жениться на мне — лишь уловка для того, чтобы вернуть меня домой? Если бы ты действительно заботился обо мне, то бы давно оставил меня в покое.

Роберт ответил не сразу. Видно было, как он мучительно подыскивает те слова, которые убедили бы эту упрямицу, вернули бы ей веру в себя, ободрили бы ее.

— Я до сих пор нахожусь здесь только потому, Кэт, что ты небезразлична мне. — Роберт встал, подошел к девушке, нежно погладил ее по волосам, ласково провел пальцами по ее щеке. Она не отстранилась. Только замерла, прикрыв глаза. — Я мог бы сделать так, как ты хочешь, — оставить тебя в покое и, вернувшись, рассказать все твоему отцу. Но разве это было бы правильно? Так я погубил бы нашу любовь.

— Это не любовь, тебе просто жаль меня.

— Нет! Я говорю так, потому что люблю и уже не представляю своей жизни без тебя, — с жаром сказал Роберт. — Я знаю, что и ты тоже любишь меня. Этого тебе не удается скрыть, как ты ни стараешься, Кэт! Да, я вел себя не совсем… я давил на тебя. А этого нельзя было делать! Но ведь каким-то образом надо было вытащить тебя из скорлупы.

— Ты вел себя как эгоист!

— Согласен! Я действительно вел себя эгоистично по отношению к тебе, — признался Роберт. — Я добился тебя, но я никогда не смог бы этого достичь, если бы ты, Кэт, была равнодушна ко мне. Ведь ты любишь меня, но сопротивляешься, потому что считаешь, что я обманул тебя. Поверь: я соблазнял тебя только потому, что влюбился, в тебя и хотел, чтобы ты была моей. Я не выполнял ничьих поручений, никаких корыстных соображений тут и в помине не было! Здесь были только мои чувства!

Кэт робко подняла на Роберта глаза. Как же ей хотелось верить всем этим словам! В его глазах такая убежденность, любовь и надежда!

Роберт вдруг порывисто привлек девушку к себе и прильнул к ее губам. И этого оказалось достаточно, чтобы сердце Кэт открылось и выпустило всю безысходность, накопившуюся за долгое время.

Кэт всхлипнула, оттолкнула Роберта и бросилась в свою комнату, где упала лицом на кровать. Все ее тело сотрясалось от рыданий. Она выплакивала свою боль, то унижение, через которое пришлось пройти, свою так неудачно начавшуюся молодую жизнь.

Кэт почувствовала, как Роберт опустился на край постели. Он дотронулся до ее плеча, и девушка сжалась.

— Я никуда не уеду без тебя, Кэт. Ты должна поверить мне.

— Я верю тебе! — пробормотала она сквозь слезы и повернулась к Роберту: — Но это ведь еще не все, да? Вирджиния была права, когда…

— Что она сказала тебе? — Роберт схватил Кэт за плечи и посадил ее на кровати. Его глаза заблестели от ярости.

— Она сказала, что ты не можешь помочь мне, что ты ведешь игру за влияние в своей семье.