– Танцевать лучше под музыку, – тихо прозвучал в темноте его голос.

Если бы я хотя бы чуточку менее владела собой, то могла бы… Дженнифер поскорее отогнала ярко представшую перед ее мысленным взором картинку, подумав о десятках глупых женщин, ставших жертвой обаяния этого человека, для которого секс – лишь своего рода спорт. Ей надо постоянно помнить эту печальную истину, если она не хочет разделить участь прежних наивных подружек Невилла!

Музыка продолжала звучать, медленная, чувственная. Песня уже приблизилась к середине. Конечно, можно сейчас уйти и все кончится. Но можно также формально выполнить данное Джулии обещание.

– Э-э… ладно, до конца этой песни, – сказала наконец Дженнифер.

Танец получится коротким, и она удержит себя в руках.

– Вполне достаточно.

Не теряя времени на дальнейшие разговоры, Лестер вплотную приблизился к Дженнифер и заключил ее в объятия. В этот момент она почувствовала себя так, будто через ее тело прошел слабый разряд электрического тока. Кожу закололо, словно иголочками. Она едва не растаяла от удовольствия. Намерение остаться равнодушной оказалось значительно поколебленным. Невилла окружал чудесный запах дорогого одеколона. Рука, которую тот поместил между лопаток Дженнифер. источала тепло, распространявшееся во всех направлениях.

Не желая поддаваться предательским ощущениям, она сдержанно произнесла:

– На всякий случай сообщаю: я делаю это только потому, что обещала миссис Пинкстон.

Дженнифер со строгим видом взглянула на Невилла, чтобы показать, что не шутит.

Даже в темноте было заметно, как поблескивают его глаза.

– Я тоже стараюсь быть послушным внуком, – медленно произнес он почти шепотом. – Не хочу разочаровывать бабушку.

Звуки его голоса окутывали Дженнифер мягкими, теплыми волнами.

– Вынуждена признать, сегодня ты удачно изображал джентльмена.

Ой, неужели я произнесла это вслух? – тут же с досадой пронеслось в ее голове.

Дженнифер увидела, что Невилл широко улыбнулся. Его белые зубы блеснули в лунном свете. Эффект оказался поразительным: Она ощутила дрожь в коленях, вдобавок у нее перехватило дыхание. Невилл улыбался редко, возможно, потому-то это и производило столь сильное впечатление.

– Лесть не поможет вам сократить время танца, мисс Уиллоу, – прошептал он, дыханием касаясь щеки Дженнифер.

Это показалось той более эротичным, чем может выдержать обычная женщина. Она изо всех сил старалась противостоять его обаянию, но все-таки потерпела поражение. Сейчас Невилл представлял собой все, что только Дженнифер желала видеть в мужчине. Ну не безумие ли? Вот так они и действуют, столичные хлыщи! Научились в нужный момент становиться неотразимыми!

– Я ожидал, что твой маленький брат будет присутствовать на празднике, – вдруг произнес Невилл.

Дженнифер была почти благодарна ему за неожиданную перемену темы.

– Эдди должен был прийти, но его отец, Хью Грубер, сказал, что у мальчика небольшая простуда.

– Очень жаль.

Она взглянула на Невилла и увидела, что он больше не улыбается. По-видимому, его слова были вполне искренни.

– Не просто жаль! – запальчиво произнесла Дженнифер, ощутив приближение прежнего гнева, который вызвал у нее Грубер. – Готова спорить, что никакой простуды нет и в помине. Просто Хью демонстрирует характер. Ему не хочется, чтобы Эдди виделся со мной. – Ее голос дрогнул. – Какое все-таки свинство с его стороны! Эдди так ждал этого праздника, так надеялся…

Некоторое время Лестер молчал, обдумывая новую информацию. Потом спросил:

– Хочешь, чтобы я поговорил с ним?

Предложение было настолько неожиданным, что Дженнифер поначалу даже не поняла, о чем идет речь.

– С кем? – спросила она.

– С отцом Эдди.

Она усмехнулась.

– Неужели ты всерьез думаешь, что положение внука миссис Пинкстон поможет тебе повлиять на Хью? – Дженнифер покачала головой. – Знаю, ты очень высокого мнения о себе, но на этот раз ничего сделать не сможешь, уверяю.

– У меня не настолько раздутое самомнение, как ты полагаешь. Но скажу без ложной скромности: порой мне удается убеждать людей в том, что они не правы.

Она поморщилась.

– Твоя репутация ни для кого не секрет. Не сомневаюсь, что с твоим обаянием ты можешь убедить кого угодно и в чем угодно. Но я хорошо знаю Грубера. В нем больше упрямства, чем в тебе очарования, так что лучше не суйся к нему – только все испортишь.

Хотя после этих слов Невилл кивнул, она заметила, что на его скуле как будто дернулась мышца. Неужели он нервничает? – мелькнула у нее мысль. Это было так неожиданно, что Дженнифер даже почувствовала себя виноватой. В конце концов, Невилл предложил помочь, а она практически высмеяла его, хотя известно, что не существует стопроцентно плохих людей. И, разумеется, Невилла Ормонда нельзя считать законченным негодяем.

Взволнованно вздохнув, она сказала:

– Прости, я не хотела тебя обидеть. Понимаю, ты предложил помощь. Но… Хью действительно тупоголовый упрямец и результатом ваших переговоров может стать лишь то, что он вообще перестанет отпускать ко мне Эдди.

– Я все понял. Забудь о моем предложении.

В следующее мгновение Дженнифер почувствовала, как рука Невилла переместилась по ее спине чуть ниже. Одновременно он плотнее прижал ее к своей груди. Их бедра тоже соприкоснулись, и Дженнифер затрепетала от чувственного восторга. Спеша подавить это волшебное ощущение в зародыше, она прикусила губу. Лучше сосредоточься на боли, а не на парне, который тебя обнимает!

Танцуя, они сделали небольшой круг, и сейчас лунный свет вновь упал на лицо Невилла. Она увидела, что тот искренне озабочен и явно сочувствует ей. И это задело некие потайные струны ее души. Неожиданно – и очень сильно – дало себя знать тщательно подавляемое желание вновь испытать поцелуй этого мужчины.

Почти не отдавая себе отчета в том, что делает, Дженнифер передвинула лежащую на плече Невилла руку на его спину, в свою очередь плотнее прижав его к себе. Затем она подняла лицо и приоткрыла губы в древней как мир безмолвной просьбе о поцелуе. Даже осознавая всю глупость и безрассудность своего поступка, Дженнифер не смогла остановиться.

Поцелуй меня! – как будто говорила она всем своим видом. Возьми меня! Скорее, пока я не одумалась!

Она почувствовала некоторое сомнение со стороны Невилла и даже настороженность, словно он не до конца поверил в искренность ее намерений. Но можно ли было упрекнуть его за это? Сколько раз она весьма недвусмысленно давала понять, что он должен держаться от нее подальше? А сейчас вдруг сама просит о близости!

Не успела Дженнифер подумать об этом, как начался поцелуй. Нежный, как тот, первый, до сих пор обжигавший память. В нем не было даже намека на эгоизм, а вкус его оказался так сладостен, что каждая клеточка ее тела затрепетала, пробуждаясь к жизни.

Их языки встретились и тоже сплелись в чувственном танце. Вскоре мозг Дженнифер затянуло туманом удовольствия, однако даже в такую минуту какая-то часть ее сознания бодрствовала. Посреди медленного безумного погружения в пучину наслаждения к Дженнифер внезапно вернулась способность рассуждать здраво. Ради всего святого, что это ты делаешь? Ужаснувшись вдруг своему безумному поступку, она толкнула Невилла в грудь и воскликнула:

– Если ты думаешь, что, соблазнив меня, порадуешь миссис Пинкстон, это заблуждение с твоей стороны! И моего мнения о себе ты этим тоже не изменишь! Но, вероятно, за минувшие дни тебе удалось уладить вопросы, ради которых ты приехал, поэтому ты решил – так сказать, на закуску – заняться со мной любовью!

Дженнифер осознавала всю абсурдность подобных обвинений, учитывая то обстоятельство, ктоспровоцировал этот поцелуй, но ее словно подхватила и понесла неведомая сила. Задумываться о смысле сказанного попросту не хотелось…

Она попятилась и остановилась, лишь почувствовав сзади перила. В эту минуту до ее слуха донеслось сдавленное ругательство, затем прозвучал хриплый голос Невилла: