Рауль подошел к бюро, отпер ящик и вынул маленькую бархатную коробочку, в которой лежало сверкающее кольцо. Он вынул его и взял Жанну за правую руку.
Она не могла шевельнуться, все члены стали как ватные. Рауль надел на средний палец Жанны кольцо, и оно пришлось точно впору — роскошная драгоценность семьи Романос.
— Нравится? — спросил он.
— Потрясающее. Такое зеленое, чистое, полное огня! Но мне немного страшно. Почему-то кажется, что если это я буду носить его, то произойдет что-то ужасное.
Хозяин задумчиво посмотрел на нее:
— Только очень тонкая натура могла почувствовать, что у кольца есть история. Но сейчас вас просто поразило то, что оно идеально подошло по размеру. Я надел его вам на правую руку, потому что сейчас это всего лишь опознавательный знак. Принцесса просила меня подарить изумруд Джойосе в надежде на наш брак.
Жанна слушала его, и ей казалось, что все это происходит не с ней. Изумруд на ее руке — нет, это всего лишь сон…
— Вы должны сделать маникюр, — задумчиво сказал он. — Принцесса наблюдательна и умна. Она ожидает увидеть шикарную девушку, которую баловали всю жизнь.
— Пожалуйста, расскажите мне про кольцо, дон Рауль. Я бы хотела знать, приносил ли камень счастье… или горе. — Взглянув на него, она была поражена разительной переменой. Его глаза засверкали, но он явно старался не выдать своих чувств. Засунув руки в карманы, Рауль начал мерить шагами комнату… Проникающие через жалюзи лучи солнца разукрасили его фигуру черными и золотыми полосами тени и света, сделав мужчину похожим на тигра.
— Мой предок получил его в подарок от жрицы из Перуанского храма. Согласно легенде, оно может принести счастье лишь чистой, как этот камень, девушке. Многие носили его, Жанна, на протяжении долгих лет изумруд не раз менял хозяйку, но он по-прежнему обладает волшебной силой. В нем заключена душа перуанки, которая любила конкистадора. Некоторые из невест из дома Романос были счастливы, но для кое-кого кольцо стало роковым. Но я не хочу расстраивать вас печальными историями. — Какое-то время он молчал. — Иногда мне кажется, что пока камень не обрел настоящую хозяйку, которая умела бы любить так, как его первая владелица. В записях конкистадоров этот изумруд называют камнем трагической любви.
Жанна сидела зачарованная, она даже не услышала, как за доном Раулем закрылась дверь. Итак, изумруд той перуанки должен стать свидетелем обмана — ведь она будет его носить, чтобы помочь дону Раулю обрести счастье с другой женщиной!
Глава 5
Путешествие в Касабланку оказалось непрерывной чередой самых удивительных впечатлений. Спутники сели на борт самолета, когда начало смеркаться. Ее новенькие чемоданы вместе с уже потертыми от частого употребления сумками дона Рауля погрузили отдельно. В дорогом туалете и с замысловатой прической Жанна чувствовала себя аристократкой. Когда испанец застегнул на ней ремень, их взгляды пересеклись.
— Расслабьтесь, — улыбнулся он. — Вы выглядите так, будто я увожу вас в Марокко силой… словно шейх похищает девушку.
— Это необычный, какой-то нереальный для меня день, сеньор. Столько всего было: покупка дорогой одежды, посещения салонов красоты и, наконец, встреча с Милдред, когда мы уходили из отеля.
Он засмеялся, подозвал стюардессу и спросил у Жанны, что она хочет выпить. Девушка повертела кольцо на своем пальце. Изумруд сверкал, как зеленый глаз, живой и любопытный.
— «Бейлис», пожалуйста. — Она никогда не пробовала этот изысканный напиток, так почему бы это не сделать сейчас? Ей казалось, что дорогой ликер должен соответствовать образу богатой леди, и она с удовольствием наблюдала, как дон Рауль со светской небрежностью делает заказ хорошенькой стюардессе, восторженно смотрящей на красавца испанца. У той были все основания восхищаться клиентом. Прекрасный серый костюм подчеркивал стройность его фигуры, а волосы и глаза дона Рауля казались еще более темными. Он был самым привлекательным мужчиной среди пассажиров, и Жанна чувствовала себя рядом с ним важной птицей.
Ведь никто не узнает, что ее лишь наняли для поездки.
Ей очень шли элегантный кремовый костюм с легкой меховой опушкой, туфли и сумка из змеиной кожи. Волосы мягкими волнами лежали на плечах. Ногти ей в салоне покрыли лаком цвета нежного коралла, такого же оттенка подобрали губную помаду. Жанне даже не нужно было смотреть в зеркальце инкрустированной драгоценными камнями пудреницы, которую дон Рауль небрежно бросил ей в сумку. Она стала совершенно другим человеком, и потому Милдред Нойс, раскрыв рот, изумленно воззрилась на бывшую секретаршу, когда они встретились в фойе отеля.
— За вас. — Дон Рауль поднял свой бокал, она в ответ пожелала ему доброго здоровья, осторожно пригубив сладкий белый напиток. Чем сильнее они удалялись от Франции и чем больше приближались к Марокко, тем неуютней становилось Жанне. Только сейчас до нее дошло, что она позволила совершенно незнакомому человеку вовлечь себя в авантюру, которая еще неизвестно чем закончится.
— Вспоминаете мадам Нойс и ее выпученные глаза? — Его глаза светились насмешкой. — Разве важно, что подумала эта мегера, увидев вас в обществе мужчины? Хорошо, что так получилось. Теперь она понимает, что ваше место не у пишущей машинки.
— Нет, — криво улыбнулась Жанна. — Думаю, она подумала о другом — сочла, что я продала свою жалкую душу дьяволу.
— Да? — изогнул он бровь. — Вы считаете меня ангелом тьмы? Мол, я увлек вас в геенну огненную?
— Ну, я бы не стала так драматизировать. — Жанна решила подкрепить мужество еще одним глотком. — Но вообще-то мне стало не по себе, когда она уставилась на меня так, будто бы я, забыв о всяких моральных принципах, подалась в куртизанки.
— Знаете, в чем ваша главная проблема? — рассмеялся Рауль. — Вы чересчур не уверены в себе. Жанна, вы напоминаете голубой цветок, растущий на заснеженном холме. Да любой мужчина будет рад раскопать снег, чтобы найти и освободить засыпанную гортензию!
— Ну меня-то откопали с целью вполне определенной, — покраснела Жанна. — Не будь я похожа на Джойосу, вы бы со мной не нянчились.
— Ну и радуйтесь, что ваша внешность привлекла мое внимание. — Он оглядел ее с головы до пят. — Меня радует, что вы с естественной грацией носите хорошую одежду. Интересно, Жанна Смит, кто все-таки ваши родители? Как вы попали в приют?
Она пожала плечами.
— Меня нашли на пороге дома, где каждое утро продают молоко. Не было никакой записки, лишь мое запястье трижды обвивала вот эта вещица. — Жанна показала ему золотую цепочку, которую никогда не снимала с руки. На ней болталась маленькая золотая рыбка, на которую Рауль уже обратил внимание. — Когда я покидала приют, мне ее отдали. Это все, что у меня есть своего.
Рауль угрюмо посмотрел на нее.
— Не очень-то удачную сделку вы со мной заключили. Высокие холодные стены приюта в прошлом, раскаленные солнцем стены виллы в будущем. Я родился возле пустыни. Я рос под жарким солнцем, под бескрайним голубым небом, в диком и прекрасном месте. Не могу себе представить, как можно существовать в мире сплошных ограничений. Спать на узкой железной койке и не иметь возможности поделиться с бабушкой удивительными мальчишескими открытиями. — Он положил руку на ее запястье. — У нас общее горе: я тоже потерял родителей еще ребенком. Мы плыли домой из Испании, и всего в нескольких милях от Танжера в трюме корабля вспыхнул пожар. Через полчаса весь корабль был объят огнем. Отец поцеловал меня, бросил в воду, и я поплыл к берегу, думая, что мои родители следуют за мной. Только потом я вспомнил, что отец не умел плавать, а когда меня наконец подобрали, узнал, что мать изо всех сил старалась помочь ему удержаться на поверхности воды, но утонула вместе с ним. Они были очень преданы друг другу. Может, это и к лучшему, что они умерли вместе. Возлюбленных не следует разлучать.
— Мне очень жаль, — шепнула Жанна, тронутая его рассказом и ясно представившая, как мальчик прыгает с горящего корабля прямо в океан. Маленький Рауль, который даже в детстве был так силен, что боролся за свою жизнь один на один с океаном. Стройный темноволосый испанский мальчик, наверное, плакал, поджидая в Танжере родителей, которые так и не появились, предпочтя умереть вместе. Может быть, с тех пор он разучился плакать?