— Чем же это ты занимался? — вскочив с места, спросила Джейн. Она подошла к окну, где на подоконнике стояли растения в горшках, и со злостью начала обрывать увядшие листья. — Прощупывал почву, достойна ли я встречаться с тобой, святым и непогрешимым?

— Послушай, Джейн, — тоже поднявшись с места и уперев руки в бока, твердо сказал Том, — не сходи с ума, перестань злиться.

— Это мое дело — хочу и злюсь. Ты бы тоже взбеленился, если бы кто-то стал совать нос в твою личную жизнь.

— Не преувеличивай, — возразил он. — Я просто беседовал с твоей матерью. Она сама мне сказала, я не спрашивал ее об этом. С чего ты так расстроилась? Ведь у тебя не было ничего такого, о чем мне не положено знать.

— А если бы было? — взорвалась она. — Если бы она сказала тебе, что у меня была куча любовников после развода с Хью? Пришел бы ты сюда сегодня, стал бы произносить свои сладкие речи и целовать меня?

Том нетерпеливым движением провел рукой по волосам, стараясь не выйти из себя.

— Я такой же мужчина, как и другие. Меня тянет к тебе, я хочу тебя. Я признался себе в этом, признался тебе, признался перед Богом.

Он подошел к другому окну. Джейн, не отрываясь, смотрела на улицу. Солнце садилось, где-то лаяли собаки.

— Я пытаюсь быть абсолютно честным с тобой, — сказал Том. — Я мужчина. Но я еще и священник. И очень серьезно отношусь к обетам, данным мною Богу.

Она не сумела найти достойных аргументов, чтобы возразить на столь откровенное признание, и ее ярость начала понемногу угасать.

— Тогда зачем ты приехал сюда? Положение безвыходное. Ты — это ты, а я — это я.

— Если бы я считал, что положение безвыходное, меня бы здесь не было. После встречи с тобой я испытывал только муки. Единственное, что я мог сделать, чтобы покончить с этим, — приехать и раскрыть перед тобой все карты. Возможно, я даже лучше тебя понимаю, что это будет нелегко. Может быть, из этого вообще ничего не выйдет. Возможно, мы расстанемся смертельными врагами, а может быть, добрыми друзьями, но я должен убедиться, Джейн. И не я один, мы оба должны это сделать, правда?

— Не знаю, — простонала она. — Том, ты священник. Священник! Даже в самых безумных своих мечтах я не могла вообразить, что буду иметь отношения с лицом духовного звания.

Том улыбнулся своей белозубой улыбкой.

— Поверь, я тоже никогда не думал, что буду ухаживать за натурщицей, позирующей обнаженной. — Улыбка исчезла с его лица, и оно вновь стало серьезным. — Как ты относишься к религии, Джейн?

Тон, которым был задан этот вопрос, свидетельствовал, как важен для Тома ответ.

— Ребенком я каждое воскресенье посещала церковь вместе с отцом и матерью. Хотя теперь я понимаю, что отец имел те же взгляды, что и я сейчас: не важно, какую религию ты исповедуешь, важно твое личное общение с Богом, твое внутреннее отношение. Муж принуждал меня ходить с ним в церковь, я подчинялась, хотя внутренне протестовала. Хью посещал церковь, чтобы быть на виду, духовные вопросы мало волновали его. Мне подобное лицемерие ненавистно.

— Мне тоже. Возможно, между нами намного больше общего, чем ты думаешь.

— Я не смогла бы измениться, Том. Но даже если бы смогла, не стала бы этого делать. Мне по душе свободомыслие, я предпочитаю иметь собственное мнение обо всем и высказывать его где и когда мне это угодно. Мне бы очень не хотелось заставлять тебя испытывать неудобства или краснеть за меня, но я не смогу переделать себя.

— Я отдавал себе в этом отчет, когда ехал сюда. Ты мне нравишься такой, какая есть, иначе меня бы здесь не было. Как я уже сказал, ты совсем не такая, как те женщины, с которыми меня знакомили.

— Так ты все же ходил на свидания, устраиваемые для тебя друзьями?

— Только когда меня слишком донимали.

Его смех помог Джейн окончательно расслабиться.

— Думаю, твои и мои друзья одинаковы.

Том привлек ее к себе, и они, смеясь, начали раскачиваться из стороны в сторону.

— В следующую пятницу в Бостоне выступает Элла Фицджеральд, — сказал Том. — Ты бы не хотела пообедать со мной в городе и сходить на концерт?

— Ты тоже любишь джаз? — Стон вырвался у Джейн, когда его губы коснулись ее губ. Том целовался очень умело, и она уже собиралась спросить, где он этому научился, но Том опередил ее своим вопросом.

— Так мы встретимся? Билеты стоили дорого, не забывай, что я живу на жалованье приходского священника.

Джейн освободилась от его объятий.

— Ты уверен, что действительно хочешь встречаться со мной? Я не обижусь, если сейчас мы пожмем друг другу руки и расстанемся друзьями. — Эти слова дались ей с огромным трудом, но были правдой.

— Я хочу большего, чем просто рукопожатие. — Поцелуи, которыми он покрывал ее шею, подтверждали это.

Джейн не переставала спрашивать себя, каким образом его губам столь легко удавалось убедить ее в чем угодно.

— Я встречусь с тобой, — то ли всхлипнула, то ли вздохнула она.

— Перед Концерт-холлом? В шесть вечера? У тебя не будет проблем с поездами?

— Отлично, в шесть, но я приеду на машине. Мне не хочется возвращаться домой в пустом вагоне.

— Прекрасная мысль.

Последовала новая серия поцелуев. Наконец Том поднял голову и положил руки на плечи Джейн.

— Мне пора, ты сможешь спокойно пообедать.

— Я могу приготовить что-нибудь для нас обоих, — с надеждой сказала Джейн, прильнув к нему.

Он отрицательно покачал головой.

— Не будем торопиться. Приглашение на чашку кофе — единственный предлог, который я мог найти, чтобы вытащить тебя из магазина. Не могу описать, как я рад, что в твоем городке оказалось так мало кафе.

Не выпуская ее руки из своей, другой рукой Том взял пиджак, перебросил его через плечо.

— До пятницы?

— До пятницы.

Они стояли очень близко друг к другу. Джейн давно оставила попытки изобразить безразличие. Пережив несколько недель одиночества после их первой встречи, она сейчас испытывала наслаждение, глядя прямо в голубые глаза Тома, которых он не сводил с ее лица.

Зачарованно она продолжала смотреть на него, когда его пальцы начали расстегивать пуговицы ее блузки. От волнения у нее перехватило дыхание. Что бы он ни делал, она не станет останавливать его, но ей не верилось, что это происходит.

Том дошел только до третьей пуговицы. Затем медленным движением распахнул ворот блузки. Его рука скользнула по ее шее, и большой палец замер в точке, где бешено бился пульс.

— Мне нужно очень осторожно обращаться с тобой. — Он вздохнул. Когда его губы коснулись ее губ. Джейн закрыла глаза.

Страстный поцелуй наполнил обоих желанием. Большой палец Тома продолжал свой гипнотический массаж. Это было лишь слабым подобием тех ласк, которых она действительно ждала от него. Лишь намеком на то, чего, судя по его глазам, он сам хотел. Стон, вырвавшийся у Тома, когда она еще теснее прижалась к нему, подтвердил это.

Едва сдерживаемая обоюдная страсть делала этот поцелуй еще более сексуальным. Нестерпимое желание горячей волной начало растекаться по телу Джейн, грудь горела огнем, сердце переполняла любовь к этому человеку. Она понимала, что ведет себя безрассудно, но страстное желание заставляло забывать обо всем на свете.

Том больше не произнес ни слова. С видимым сожалением он убрал руку с ее шеи. И исчез, словно призрак.

Джейн вслушивалась, как затихают его шаги на лестнице, и в отчаянии думала, как прожить оставшиеся до пятницы дни.

6

Джейн не могла думать ни о чем, кроме пятницы. На работе она была рассеянна, выполняла свои обязанности без прежнего воодушевления. Каждый раз, когда над дверью звенел звонок, возвещавший об очередном посетителе, Джейн спешила к входу в надежде, что это пришел Том. Если бы он не мог сосредоточиться на работе так же, как она, то его визита не пришлось бы долго ждать.

Ее апатия к покупателям не скрылась от мистера Комплестона.

— Эта женщина купила бы тарелку, если бы ты была к ней более внимательна и уговорила ее, — сделал он замечание, когда одна из клиенток, так и не раскрыв кошелька, покинула магазин. — Приди в себя, Джейн, или уходи домой и выспись. В таком состоянии ты мне здесь не нужна, от тебя нет никакого толку.