Аманда взглянула на кузину поверх длинного обеденного стола и нахмурилась. Сегодня утром унылое, вытянувшееся лицо Кассандры казалось длиннее, чем столешница красного дерева, простиравшаяся перед ними. А в ней было добрых 12 футов!

— Что случилось, Касси? — спросила Аманда, обратившись к сестре по имени, которым звали ее с детства. — Я не выношу, когда ты несчастна.

Кассандра с маху опустила кофейную чашку, и горячая жидкость выплеснулась через край, образовав пятно на белой кружевной скатерти.

— Привыкай. Я больше не намерена быть счастливой.

Аманда вздохнула, подождав, пока лакей бесшумно наведет порядок, заново наполнит их чашки и выйдет из комнаты.

— Брак с Гарри Уинслоу еще не конец света, Касси. Я уверена, стоит тебе смириться…

— Никогда! — Голубые глаза вызывающе вспыхнули. — Я никогда не смирюсь с этим браком. Это еще одна папина уловка, чтобы держать меня в узде. Он даже предложил, чтобы мы жили здесь. — Гарри сообщил эту маленькую новость вчера вечером. — Саймон Темплтон распоряжался моей жизнью двадцать лет. Должен же быть какой-то выход из этого несчастного замужества, которое он мне уготовил.

Привыкшая к упрямому нраву кузины, Аманда вздохнула про себя. После смерти родителей четырнадцать лет назад она жила с дядей Саймоном и тетей .Петицией в их нью-йоркской усадьбе. За это время между Кассандрой и дядей Саймоном произошло больше словесных поединков, чем ей хотелось бы. И сколько бы Кассандра ни спорила, она почти всегда проигрывала. Саймон Темплтон правил усадьбой Греймерси-парк также, как Банком и Трестом Темплтона — железной рукой.

— Ешь омлет, Касси, остынет.

Кассандра погоняла вилкой кусочки воздушной массы по фарфоровой тарелке, обдумывая, как разрушить отцовский план. Может быть, мистер Бомон не сумеет к сроку сшить платье, как обещал. Или Гарри переедет овощная тележка… Кассандра выбранила себя за жестокую мысль, хотя в ней что-то было. Если бы только…

— Ты видела утреннюю газету, Касси? — в голосе Аманды зазвучала детская радость. — Пауэре и Браун объявляют публикацию нового романа мистера Бидла «Бесс, охотница». Непременно куплю. Вот, — она перебросила газету через стол кузине, — посмотри сама. Там рисунок с обложки. Бесс почти совсем обнажена.

Слабость Аманды к грошовым романам была хорошо известна, и Кассандру редко трогали ее мечтания над ними, но на обложку с почти обнаженной женщиной взглянуть было любопытно.

Взяв последний номер «Нью-Йорк трибьюн» Хорэса Грили, Кассандра взглянула на рисунок и разочарованно скривилась. Разве это называется обнажена? Плечи и ноги Бесс действительно были открыты, но это никак не назовешь наготой.

— Право, Аманда, ты преуве… — она остановилась на полуслове, уставившись на маленькое объявление в левом нижнем углу страницы, приглашавшее состоятельных женщин любого возраста замуж на Запад — брачное объявление. Она перечитала его, и ее мозг лихорадочно заработал.

— В чем дело, Касси? С чего это ты так довольно улыбаешься? Я что-то пропустила? Там еще какие-нибудь романы мистера Бидла?

Кассандра покачала головой, и впервые с тех пор, как отец огласил свой приговор, перед ней забрезжила надежда.

— Поторопись, Аманда. Нам пора.

— Но ведь у мистера Бомона надо быть в двенадцать?

Кассандра взглянула на высокие, в футляре из каштана напольные часы в углу. Десять. Если они поторопятся, то успеют и в редакцию и к мистеру Бомону.

— Нам нужно заехать еще в одно место до мистера Бомона, — объяснила Кассандра, поздравляя себя со счастливой идеей. Если мужчина может искать невесту по объявлению, то почему женщина не может искать по объявлению мужа? Превосходный выход из положения. И отличный способ разрушить отцовские планы. Мысль доставила ей немалое удовольствие.

— Мне не нравится выражение твоего лица, Кассандра, — сказала Аманда. Когда у Кассандры начинали озорно блестеть глаза, это плохо кончалось для них обеих. — Куда это ты так спешишь?

Промокнув губы изящным движением, Кассандра мило улыбнулась кузине:

— В редакцию газеты, разумеется.

У нее был там знакомый, который поможет все устроить. Написать объявление, разослать телеграммы. .

Беспокойство Аманды усилилось, во взгляде появилась тревога.

— Касси, я не понимаю.

— Ни о чем не волнуйся, — заверила Кассандра. — Я все продумала. На этот раз отец сам себя перехитрил, — добавила она, и Аманда внутренне съежилась. — Мы с тобой отправляемся в редакцию помещать брачное объявление.

Аманда застыла, разинув рот. Месяцы усердных трудов по исправлению заикания пошли прахом.

— Б-брачное? Т-ты что н-надумала? Нельзя выйти з-замуж по об-бъявлению! — Будь это возможно, она давно бы так и поступила.

Кассандра сунула газету под мышку и с выражением решимости на лице, которое, как хорошо знала Аманда, сулило одни неприятности, произнесла:

— А вот посмотрим.

Глава 3

Июнь 1880

Даллас, Техас

Джейк добрался до ранчо Моргана лишь через три дня. Он не вылезал из седла ни днем, ни ночью — ноющая спина об этом свидетельствовала, — чтобы преодолеть сотни миль между Уэйко и Далласом; он устал как собака и умирал от голода.

Солнце село за горизонт, но утомительная жара почти не спала. Устало поерзав в седле, Джейк вытер лицо красным платком, который стянул с шеи, и оглядел выжженные солнцем золотистые просторы по обе стороны пыльной дороги, ведущей к ранчо.

Расположенный между Далласом и Форт-Уэртом и насчитывающий более тысячи акров земли и восемьсот голов лонгхорнов «Чертов выгон» был гордостью и радостью Моргана. И самой большой любовью. Неудивительно, что он так и не завел семьи. Он уже был женат на своем ранчо.

Усмехнувшись, Джейк остановил жеребца и стал разглядывать новую вывеску. Морган наверняка вырезал ее сам: «Ранчо „Чертов выгон» — Морган Т. Стил, владелец». Вывеска словно источала гордость, которую ощущал Морган. И, несмотря на все, что было между ними, Джейк испытывал такую же гордость. Но черта с два он скажет об этом Моргану. Тот скорее всего расхохочется ему в лицо — после того, как прочтет нотацию.

Морган был большой мастер читать нотации. И никто не знал этого лучше Джейка, которому досталось немало суровых выговоров за последние шестнадцать лет после смерти родителей, когда старший брат взял на себя роль опекуна, наставника и критика.

Со вздохом, в котором выразились все сомнения и неуверенность, что вызывала у него предстоящая встреча с Морганом, Джейк пришпорил жеребца в сторону дома.

Во дворе не было ни души, но уже почти стемнело, и рабочие скорее всего ушли отдыхать. Спешившись, Джейк привязал коня к изгороди и отметил, что Морган выкрасил вытянутое двухэтажное строение. Когда он видел в последний раз пять лет назад, дерево было натурального цвета, а теперь Морган прошелся по нему светло-серой краской, оттенив ее черными оконными ставнями.

— Отлично, Морган, — пробормотал Джейк, отвязывая мешки от седла. Чему он, собственно, удивляется? Морган всегда делал что нужно, говорил что нужно, поступал именно так, как нужно. Вздохнув, Джейк поднялся на крыльцо и постучал, настраиваясь на неизбежное. Оно не заставило себя долго ждать.

— Ба, сеньор Джейк! — шумно приветствовала его экономка Моргана, ее темные глаза налились слезами радости. — Вот не ожидала. — Улыбка Кончиты Эрнандес была такой же широкой, как ее бедра, и когда мексиканка обхватила его и прижала к своей мощной груди, Джейк не мог не почувствовать, что ему рады.

— Привет, Кончита, старушка, — он чмокнул ее в щеку, обняв за широкую талию. — Я тоже по тебе скучал. Ты хорошо себя вела? — За последние пять лет Кончита почти не изменилась. Разве что появилось несколько седых волосков да прибавилось несколько фунтов. Да Кончита никогда и не была тощей, по крайней мере, сколько Джейк ее знал.

— Ах, сеньор Джейк! — Кончита прижала ладони к влажному лицу. — Вы muy… — Она остановилась, подыскивая подходящее слово. — Как сказать?.. Безобразник. — Ее щеки залились краской, и, довольная, она потянула его в дом.