— Мистер Блюделл! — Мэри постучала снова, на этот раз настойчивее.

— Спасибо, Мэри, не надо. Попозже, может быть…

Блю снова повернулся к Симоне, но той уже не было.

Однако не успел он встать с кровати, как она вернулась, неся поднос с фруктами и дымящимся кофе. Блю взял поднос из ее рук и поставил на тумбочку рядом с кроватью.

— Забудь о кофе, — произнес он. — Иди сюда.

Он притянул ее к себе, но в этот момент его «оружие», давно уже бывшее на взводе, «выстрелило» гораздо раньше, чем он сам того ожидал.

— Может быть, лучше кофе? — улыбнулась она.

— Давай кофе, — смущаясь, пробормотал он.

Блю задумчиво смотрел на Симону, попивавшую из своей чашки маленькими глоточками. Теперешняя мисс Дукет, как казалось ему, не имела ничего общего с той женщиной, которая грозилась выбросить его в океан всего несколько дней назад. Впрочем, Блю и сам, пожалуй, сильно изменился за это время…

— Чем сегодня займемся? — произнесла Симона. — Я уже успела перенести все встречи, что были назначены на сегодня, на понедельник…

— Не знаю… У тебя есть какие-нибудь идеи?

— Знаешь что? Давай, пожалуй, покатаемся на метро по Лондону! Я никогда не была в лондонском метро! Надену-ка я брюки… и что-нибудь без каблуков — ходить нам сегодня придется много. А когда вернемся…

Он ждал, глядя на нее.

— А когда вернемся, я хочу заниматься с тобой любовью хоть всю ночь, а завтра утром проснуться в твоих объятиях…

Блю улыбнулся, но затем вдруг посерьезнел, подумав о том, что никогда не ожидал, что любовь к кому-то может оказаться для него такой важной. Он не мог себе представить, что Бог — или кто там наверху заправляет всем этим — подарит ему такую женщину, как Симона…

Во всем этом была одна проблема. Симона, несомненно, дама капризная, из тех, у кого, как говорится, семь пятниц на неделе. С такой ему будет непросто… И главное — как заставить ее не ограничивать то, что сейчас между ними происходит, всего лишь уже прошедшей субботой и наступающим воскресеньем?

Симона прервала его размышления.

— Как тебе мой план? — спросила она. Сейчас она гораздо больше была похожа на деревенскую девочку, чем на президента международной корпорации.

— Идет. Еще, пожалуй, одну чашечку кофе, душ — я и полностью в твоем распоряжении.

— Блю, — Симона рассеянно потерла подбородок, — я должна кое-что сказать… насчет прошлой ночи…

— М-м-м? — заинтересованно пробормотал он.

— Это было великолепно. Ты был великолепен. Я понимаю, что это слишком слабое слово, но любое слово здесь будет неподходящим… Я знаю, мы не должны были уезжать от Хэллама… но я ни о чем не жалею. — Она закрыла глаза. — Да что я говорю, — мне никогда не было так хорошо…

Он притянул ее к себе, и она склонила голову ему на плечо. Он погладил ее волосы.

— Мне тоже, тигренок, — прошептал он.

Драйзер принял их куртки с величайшей аккуратностью, словно они были из тончайшего шелка. Симона сбросила туфли и посмотрела на часы. Девятый час. Блю, должно быть, умирает с голоду… Они слонялись по Лондону с двенадцати часов и, кажется, нигде даже не перекусили…

Им было не до этого.

— Я попрошу приготовить вам ужин? — произнес Драйзер подчеркнуто вежливо.

— Да, пожа… — Симона вдруг остановилась. — Как ваше имя, Драйзер?

— Харолд, мисс.

— Вы не возражаете, если я вас буду так называть?

Лицо Драйзера, обычно почти всегда каменное, расцвело улыбкой.

— Почту за честь, мисс.

Блю подошел к Симоне и обнял ее за талию. Она продолжала:

— Харолд, если это не затруднит Мэри, пожалуйста, легкий ужин, только, — она подмигнула Блю, — без салата.

— Хорошо, мисс, — ответил тот, собираясь удалиться.

— Одну минутку, Харолд! — остановил его Блю. Он наклонился к Симоне и прошептал ей в ухо: — Зачем беспокоить Мэри? Мы и сами справимся…

— Боюсь, я не справлюсь… — призналась Симона. Она даже не знала как следует, где именно находится кухня.

— Нет проблем, — быстро произнес Блю. — Я уже успел досконально изучить весьма щедрое содержимое холодильника Мэри.

Харолд стоял, вытянувшись в струнку и ожидая дальнейших распоряжений. Если он и был удивлен всем происходящим, то это никак не отражалось на его лице.

— Хорошо, — кивнула наконец Симона. — Не стоит беспокоить Мэри, Харолд. Мы с Блю… мистером Блюделлом и сами справимся.

— Как вам угодно, мисс. — Драйзер, кивнув, удалился. Симона рассеянно смотрела ему вслед, лихорадочно вспоминая, какая же из шести дверей в коридоре ведет на кухню.

— Сюда, — рассмеявшись, указал ей Блю.

Через несколько мгновений они уже были в просторной, обставленной по последней моде кухне. В то время как Симона рассеянно оглядывалась по сторонам, чувствуя себя чужой в собственном доме, Блю уверенно направился к холодильнику. Симона тщетно пыталась вспомнить, когда — и, главное, зачем — она приобрела этот огромный, едва ли не на сто предметов, набор всевозможных кастрюль и сковородок, сверкавших, как серебряные.

— Садись, — приказал ей Блю, кивнув на один из табуретов.

Симона послушно села, глядя, как он поспешно извлекает из холодильника сыр, помидоры, чеснок, спагетти, оливковое масло… Он деловито засучил рукава и вымыл руки.

— Тебе чем-нибудь помочь? — Симона чувствовала себя неловко оттого, что пребывала в полной растерянности там, где для большинства женщин — родная стихия.

— Нет, спасибо. — Блю налил обоим вина. — Справлюсь. В конце концов, один кубрик не так уж сильно отличается от другого. Единственное, что от тебя требуется, — протестуй, если я поставлю на стол что-нибудь, что тебе не понравится.

Симона не возражала. Потягивая вино, она смотрела, как руки Блю — казалось, одинаково умелые во всем — быстрыми, уверенными движениями орудовали ножами, вилками и еще какими-то инструментами, назначение которых было ей непонятно.

— Похоже, ты здесь как дома! — произнесла она, не скрывая восхищения. — Когда это ты успел освоиться?

Он кинул на нее быстрый взгляд и снова начал колдовать над ужином.

— На прошлой неделе, — произнес он, нарезая помидоры. — Мы с Мэри уже успели стать закадычными друзьями!

— Значит, ты проводил все это время в обществе Мэри? — Симона предпочла бы, чтобы он проводил время в ее обществе. — И ужинал здесь, на кухне?

Он улыбнулся:

— Поскольку занятия любовью мой контракт в себя не включал, мне приходилось избегать твоего общества. Я просто боялся, что начну гоняться за тобой вокруг стола. — Он смахнул нарезанные помидоры в кастрюлю. — Но теперь, наверное, Мэри будет здесь скучать без меня…

Он подошел к ней и обнял за талию. Она с недоумением задала себе вопрос, зачем они мотались целый день по городу, глазея на лондонский Тауэр и на сокровища британской короны, вместо того чтобы заниматься гораздо более приятными вещами…

Блю поцеловал ее. От губ его слегка пахло вином.

— Ты когда-нибудь занималась любовью на кухонном столе? — лукаво подмигнул он ей.

Симона помотала головой.

— А хочешь?

— А мы можем и сделать это, и поужинать?

— Нет, если будем делать это так, как я хочу.

— А это как?

— Долго и медленно… очень медленно. — Он снова поцеловал ее, и в этот момент зазвонил таймер. — Черт побери, спагетти!

— Что ж, — усмехнулась она, — видно, не судьба…

— Пожалуй, ты права, — произнес он, накрывая на стол. — Думаю нам лучше подкрепиться — силы еще понадобятся.

Он хотел было уже сесть за стол, но почему-то отступил на шаг, пристально глядя на нее.

— Послушай, Симона, — начал он, — я должен тебе кое-что сказать… Не знаю, как для тебя, а для меня то, что между нами происходит, важно, очень важно. Так что подумай, стоит ли продолжать дальше или, может быть, лучше сразу… — Он замолчал, ожидая ответа.

Симона не знала, как ответить ему. Она вдруг почувствовала волну черного, слепого ужаса, поднимавшегося в ней, и в бессилии опустила глаза.