Своим вопросом Мэнди незаметно для себя подсказала Хэттону, что сдается. Довольно усмехнувшись, тот ответил:

— Ужинать.

Сообразив наконец, что оплошала, она попыталась переиграть ситуацию.

— Я ужинаю с Джимом Брикстоуном.

— Он лишился этого удовольствия.

— А с тобой я не хочу идти в ресторан!

— В настоящий момент принимается в расчет лишь то, чего хочу я. Кстати, если ты повернешься, я помогу тебе застегнуть молнию.

Хоть и с величайшей неохотой, но она все же покорилась. Став спиной к Хэттону, Мэнди перекинула на грудь длинные шелковистые волосы.

Кен чуть сдвинул назад движок, поправил зубчики и с легкостью застегнул молнию, задев пальцами видневшуюся в разрезе нежную кожу. Его прикосновение заставило Мэнди вздрогнуть.

Ощутив этот непроизвольный отклик, Кен тихонько сжал ее плечи и, пока она стояла словно изваяние, наклонился, чтобы коснуться губами затылка.

Мэнди не двинулась с места, но в ее голове суетливо завертелись мысли. Зачем Хэттон сделал это? Чтобы показать, кто здесь хозяин? Чтобы нарушить ее покой? Или взять своеобразный реванш? Впрочем, вполне возможно, что он подразумевает все эти соображения разом.

Когда губы Кена двинулись вниз по шее, Мэнди вздрогнула и попыталась вывернуться. Однако Хэттон лишь стиснул ее сильнее, принявшись дразнить языком мочку уха.

С бешено бьющимся сердцем Мэнди предприняла новую попытку освободиться. Тогда, будто в отместку, Кен легонько куснул ее.

Мэнди ахнула, в ту же секунду почувствовав, что хватка мужских рук ослабла. Казалось, Кен готов отпустить свою пленницу, однако в следующий миг он неожиданным рывком повернул ее лицом к себе. И, не позволяя опомниться, припал к губам. В этом поцелуе не было нежности, лишь страсть и гнев, да еще сильнейшая жажда, которая потрясла Мэнди до глубины души.

Выходит, после всего что случилось в прошлом, Кен до сих пор желает ее.

Расставшись с ним четыре года назад, Мэнди словно заморозила естественные женские желания и порывы. Ухаживания мужчин она неизменно отклоняла. И вот сейчас ледяная корочка хрустнула и пошла трещинами, потому что под защитным панцирем проснулась и начала развиваться ответная страсть. Возродить ее способен был лишь один человек во всем мире — тот, в чьих объятиях Мэнди сейчас пребывала.

Когда Кен наконец отпустил ее, она даже пошатнулась, продолжая держать глаза закрытыми, так что ему пришлось помочь ей сохранить равновесие.

Все происшедшее повергло Мэнди в смятение. Она была потрясена открытием, что Хэттон поныне желает ее, но еще больше — мощью своего физического отклика на действия ненавистного человека. Хотя, будучи живой женщиной из плоти и крови, давно пребывающей в одиночестве, она, вероятно, точно так же среагировала бы на поцелуй любого другого мужчины.

Наблюдая, как Мэнди пытается взять себя в руки, он обронил:

— Ты больше не пользуешься прежними духами? — Получив в ответ молчание, он добавил: — Почему ты перестала ими душиться?

Мэнди вынуждена была это сделать. Парфюмерия серии «Лавель» слишком сильно напоминала ей о счастливых днях любви, которые она изо всех сил старалась забыть.

Кашлянув, Мэнди заставила себя произнести:

— Мне захотелось попробовать что-то новое. Кен нахмурился.

— Мне не очень нравится этот аромат.

— Ах, простите, не угодила! — саркастически отозвалась она. — Вообще-то, это всего лишь туалетная вода. — С некоторых пор Мэнди не могла позволить себе покупать дорогие духи. — Но, если она настолько раздражает тебя, поужинай в одиночестве, а меня оставь в покое.

Хэттон усмехнулся.

— Ловкий ход, но с его помощью ты ничего не добьешься. Наш совместный ужин остается в силе.

— Что ж, тогда пойду сделаю что-нибудь с волосами.

— Оставь все как есть, — велел Кен. — Мне нравится и так. — Помедлив, он тихо произнес: — Я часто представлял твои локоны рассыпанными по моей подушке.

Признание Хэттона вызвало в теле Мэнди волну жара, которая, подобно потоку расплавленной лавы, прошла сквозь все ее тело. Заметив, что Мэнди слегка переменилась в лице, Кен усадил ее в кресло, а сам сходил за туфлями и поочередно надел ей их на узкие ступни. Подобное он проделывал в прошлом, и его действия казались Мэнди очаровательными. В такие моменты она чувствовала себя желанной и любимой.

Однако сейчас, когда было совершенно ясно, что ни одной из подобных эмоций нет и в помине, образы из прежней жизни только причиняли боль.

Как только Кен выпрямился, Мэнди встала на ноги, взяла сумочку и расстегнула, чтобы проверить, есть ли там все необходимое для вечернего выхода. Краем глаза она заметила, что Кен направился к платяному шкафу и открыл его. Достав оттуда принадлежащие Мэнди вещи, он молча уложил их в ее дорожную сумку.

— Что это ты там делаешь? — с тревогой спросила Мэнди.

— Экономлю время, — лаконично пояснил Хэттон. — Тебе все это понадобится.

— В каком смысле? — Ее голос зазвенел. — Ты сказал, что повезешь меня ужинать, а я согласилась только на это и больше ни на что!

— Дело в том, что ужин состоится у меня, а после него ты не вернешься в отель.

— Ничего подобного! Я поселилась в этом номере и не имею ни малейшего намерения переезжать в другое место.

Кен с сожалением щелкнул языком.

— Признаться, я ожидал большего взаимопонимания со стороны представителя банка, собравшегося начать со мной сотрудничество.

— Нечего меня шантажировать! — бросила Мэнди.

Вздохнув, он заметил:

— Эх, придется, видно, серьезно поговорить е мистером Кэмпбеллом. Он очень надеется на предстоящий деловой альянс, поэтому не слишком обрадуется, узнав, что из-за твоих капризов сделка сорвалась.

— Ты… не поступишь так! — взволнованно произнесла Мэнди.

Кен безрадостно улыбнулся.

— Хочешь пари?

— Но ведь нечестно отказывать мистеру Кэмпбеллу на том основании, что я не захотела поселиться у тебя.

— А ты отказалась бы от подобного предложения, если бы оно исходило, скажем, от моего старшего менеджера? — Пристально взглянув в лицо Мэнди, Хэттон сам ответил на этот вопрос: — Разумеется, нет. Подобная практика гостеприимства в настоящее время широко распространена в бизнесе.

Внутренне Мэнди была вполне согласна с этим утверждением, но здесь был совершенно особый случай.

Кен тем временем продолжал:

— Таким образом, если мистер Кэмпбелл узнает, что ты не приняла моего приглашения, он, несомненно, сочтет твое поведение странным.

Скрипнув зубами, Мэнди попыталась возразить.

— Если будет необходимо, я объясню своему боссу, что не захотела переезжать в дом к неженатому мужчине.

— А откуда тебе известно, что я холост?

— Мне рассказал об этом Джим Брикстоун. — Сообразив, что своей болтовней может навредить дружелюбному парню, Мэнди поспешила пояснить: — В разговоре я упомянула о твоей жене, а Джим просто заметил, что у тебя ее нет.

Хэттон на миг стиснул зубы.

— И что же, приятно тебе было узнать, что я холост?

— Какое мне до этого дело? — фыркнула Мэнди. Но, к своему ужасу, почувствовала, что краснеет.

— Собственно, я не понимаю, при чем здесь мое семейное положение. Например, моим домом заправляет достойная всяческого уважения пожилая горничная, и что с того?

— Жена и горничная — разные вещи.

— Иными словами, если бы я был женат, ты бы переехала ко мне?

— Нет, — твердо произнесла Мэнди.

— И как бы ты объяснила сей факт мистеру Кэмпбеллу?

— В крайнем случае, я сказала бы, что ты начал делать мне непристойные намеки. Будучи сотрудником его банка, я, разумеется, должна выполнять свои обязанности, но не до такой степени. Думаю, босс меня понял бы. Да будет тебе известно, что это человек строгой, даже несколько старомодной морали. — Не успев договорить, Мэнди сообразила, что такая мотивация ее поступков никуда не годится. Данное объяснение способно было лишь породить новые проблемы. Любой из ее коллег скажет, что, если бы на семинар поехал мужчина, затруднений подобного рода просто не возникло бы. Стараясь скрыть сомнения, она решительно произнесла: — У моего шефа четкие принципы.