— Так о чем вы хотели со мной поговорить? Вы сказали, что Тинкер согласилась заниматься с преподавателем, не так ли?

Грей улыбнулся.

— Да, именно это я и сказал. Надеюсь, что Бэмби не доставит мне больше хлопот. Она не зловредная. Я поговорил и с Тинкер, рассказал ей, что будет требовать от нее учительница, и объяснил, что ей станет гораздо легче учиться в школе, когда она догонит своих одноклассников. Я дал ей возможность самой сделать свой выбор, и она решила, что хочет заниматься.

Ева с облегчением вздохнула. Слава богу, Тинкер больше не боится ее. Ведь Бэмби, хотела она того или нет, напугала ребенка, представив ее в виде какой-то злой ведьмы.

Интересно, что за женщина Бэмби? Что это за мать, которая запугала своего собственного ребенка до такой степени, что тот больше не хочет ходить в школу?

Ева знала ответы на эти вопросы. Подобные мамаши частенько стращали своих непослушных детей полицией. Ева знала таких родителей, но она никак не ожидала такого поведения в столь приличной семье.

Ева настолько погрузилась в свои мысли, что вздрогнула от неожиданности, когда вновь заговорил Грей:

— Ева? В чем дело? Вы ведь не откажетесь от занятий с Тинкер, правда? Мне очень жаль, что она произвела на вас плохое впечатление при знакомстве, но…

— Никакого плохого впечатления она не произвела, — поспешила Ева уверить Грея. — Мне она понравилась. Думаю, ей нужно помочь. Я даже думаю, что смогла бы это сделать, если вы все еще этого хотите. Но во время нашей встречи в вашем доме у меня сложилось мнение, что вы уже не слишком стремитесь взять меня на эту работу.

Они сидели напротив друг друга. В мерцающем свете свечи Еве показалось, будто Грей покраснел. Но едва ли такое могло случиться. Мужчины в его возрасте не краснеют.

— Буду с вами откровенным, — тихо сказал он. — Вы правы. Я обдумывал эту проблему, но вовсе не по той причине, о которой вы подумали. — Ева почувствовала, как рука Грея легла на ее руку. — Пожалуйста, выслушайте меня и поймите правильно.

Ева замерла в ожидании, не в силах произнести ни слова.

— Не знаю, как это лучше выразить, — продолжил Грей. — Боюсь, вы можете подумать, что я перехожу границы дозволенного в отношениях между учительницей и отцом ее ученицы. — Ева открыла было рот, но он не дал ей возможности что-либо ответить: — Я увлекся вами, Ева. На прошлой неделе, войдя в школу, я намеревался предложить некой мисс Евангелине Костопулос поработать летом в качестве репетитора с моей дочерью. Но я не был готов к такому повороту событий, не ожидал, что буду настолько очарован. Говоря с вами, я почувствовал влечение к вам. А выйдя из класса, понял, что попался на крючок. И, честно говоря, не слишком этому обрадовался.

Так, значит, чувство было обоюдным! — подумала Ева. Волнение, влечение испытывала не только она, но и он!

Ева приоткрыла рот, но ничего не смогла сказать. Грей убрал свою руку с ее руки.

— Тебе известно, что я был женат и у меня есть дочь. Мой брак не был счастливым. С каждым годом отношения с женой лишь ухудшались. Нас связала безрассудная страсть, и ничего больше. После развода каждый из нас мог бы пойти своей собственной дорогой, мы могли бы никогда не встречаться, если бы не Тинкер. Наша дочь нас связывает. Бракоразводный процесс и оформление опекунства были для меня настоящим кошмаром. Я получил хороший урок. Теперь я дал себе зарок — никаких серьезных отношений с женщинами.

— Но какое отношение все это имеет к моим предполагаемым занятиям с Тинкер? — недоуменно спросила Ева.

— Никакого, — ответил Грей, наклонясь вперед. — Выбрось это из головы. В какое-то мгновение мне показалось, что было бы хорошо быть рядом с тобой… Но нет, это абсурд. Ты очаровательная женщина. Несомненно, у тебя полно поклонников.

Ева не знала, что ответить. Чего он хочет? Чтобы она была учительницей его дочери… или его любовницей? Или обеими сразу? А может быть, ни той и ни другой? Да, Грей тоже привлекал ее. Но теперь она не стремилась завязать с ним отношения. Он ясно дал понять, что ничем серьезным это не закончится, звона свадебных колоколов не будет. А на меньшее Ева была не согласна.

Но что это со мной? — подумала Ева. Они знакомы всего лишь неделю, а она уже думает о его предложении выйти за него замуж!

Продолжить разговор на эту тему им помешал официант, принесший очередное блюдо.

Вскоре Ева нашла в себе силы прервать воцарившееся молчание:

— Грей, где ты вырос? Твои родители живут здесь?

— И да и нет. Родился и вырос я здесь. Поступив в Калифорнийский университет, переехал в Беркли, где и работал несколько лет после окончания учебы. Тогда же мой отец перенес тяжелейший инфаркт.

— О, извини, — сказала Ева, вспомнив о своем отце. — Он… с ним все в порядке?

Грей улыбнулся.

— Да, но ему пришлось оставить свой пост вице-президента банка. Здешние суровые зимы стали ему в тягость, поэтому он и моя мать переехали в Рио-Гранде-Вэлли в Техасе. Теперь у него одно занятие — снимать апельсины с деревьев в собственном саду… Так как насчет занятий с Тинкер? — спросил Грей, немного помолчав. — Или я напугал тебя своим неуместным признанием? Вот еще что: я вполне серьезно говорил о большом вкладе в школьный фонд в случае, если ты согласишься заниматься с моей дочерью.

— Я много думала обо всем этом, — призналась Ева. — Но прежде, чем согласиться, должна признаться, что тоже к тебе неравнодушна.

На этот раз от удивления широко раскрыл глаза Грей.

— Однако, — продолжила Ева, — сейчас и я не горю желанием завязывать роман с мужчиной. Поэтому думаю, у нас с тобой не возникнет никаких проблем. Я никогда не была замужем, но в студенческие годы встречалась с мужчиной, которому хотелось получить от брака только удовольствие. О каких-либо обязательствах он и слышать не желал. Мне, наивной, казалось, что я смогу изменить его образ мышления, но вместо этого он посмеялся надо мной…

Даже сейчас, спустя столько времени, от этих воспоминаний у Евы перехватило дыхание.

— Мне разбили сердце, меня унизили. Я поклялась держаться от мужчин на расстоянии. — Увидев на лице Грея сочувствие, она заставила себя улыбнуться. — По крайней мере до тех пор, пока не повзрослею и не смогу отличить хорошего человека от подлеца. Итак, если ты все еще хочешь, чтобы я…

— О да, я хочу… хочу… — не дал ей договорить Грей, — и я достигну своей цели. Но пока ты будешь только учительницей Тинкер.

Сердце Евы гулко забилось. Дыхание стало прерывистым. Этот разговор сводил ее с ума.

— Кстати, как дела с ремонтом крыши? — вдруг спросил Грей, повернув разговор на сто восемьдесят градусов.

Ева прокашлялась, надеясь, что голос не выдаст ее волнения.

— Судя по взносам, у нас уйдут годы, а не месяцы на сбор необходимой нам суммы. Твой взнос, несомненно, будет как нельзя кстати. Хорошо бы рассказать о фонде жителям нашего города, но у нас нет на это средств.

Грей задумчиво посмотрел на Еву.

— Может быть, мне поговорить с нашим менеджером о рекламе вашего фонда на телевидении?

Ева задохнулась, не в силах поверить его словам.

— Вот это будет помощь! — воскликнула она. — Мы хотели дать объявление в газете, но не смогли. А о телевидении мы даже и не мечтали. Думаю, что на такую рекламу откликнутся многие. Помощь детям — это хорошая реклама и для самих фирм, которые будут участвовать в этой акции.

Грей широко улыбнулся.

— Хорошо. Я поговорю с Полом Нортоном, нашим менеджером.

— Не знаю, как тебя благодарить…

— Не стоит, — прервал он Еву и, вынув из кармана ручку, подписал чек на оплату их ужина. — Еще рано… Может быть, сходим в кино?

Ева посмотрела на часы, заранее зная свой ответ.

— Извини, но мне еще нужно проверить тетради и составить план уроков на завтра.

На обратном пути Еве было еще уютнее и приятнее сидеть в элегантной спортивной машине. Грей был так близко, что, переключая скорость, он неумышленно касался рукой ее колена. Ей самой нестерпимо хотелось приподнять руку и прикоснуться к ноге Грея.