Чувствуя, как блаженно ноют мышцы, она сидела на кушетке в расслабленной позе, поигрывая хрупкой ножкой бокала, который Деймон наполнил вином. С самого первого совместного обеда, когда они договорились о правилах игры, их встречи строились по определенной схеме: Вероника раззадоривала Деймона словами, а он соблазнял ее кулинарными изысками, вином и жаркими поцелуями, от которых ее хотелось большего.

Казалось, ничто не мешает их игре продолжаться бесконечно. Кроме одного маленького приступа душевной слабости, который, как поклялась себе Вероника, больше не повторится.

Вероника смаковала вино и наблюдала за Деймоном. Он бесшумно сновал по аспидно-черному полу кухни, Заканчивая готовить обед. На нем был бордовый шелковый халат, который Вероника купила для их совместных выходных, соблазнившись контрастом изысканного винно-красного шелка и чувственной мужественности кроя.

Они с Деймоном вернулись в дом уже в сумерках, обвив друг друга руками, — так не хотелось забывать о том, что они только что пережили, — смеющиеся и расслабленные из-за того, что наконец избавились от накопившегося за неделю сексуального напряжения.

Допив вино, Вероника поставила бокал на кофейный столик и вытянула ноги, расправив подол карамельного кашемирового платья.

— Ты похожа на кошку, которая слопала канарейку.

— Ммм… — Она облизнулась. — По-моему, это была не канарейка.

— Ах ты развратная девчонка!

Она снова хмыкнула.

— И тебе это нравится.

По лицу Деймона скользнуло какое-то странное выражение.

— Мне нравится… — Он замер на несколько мгновений. — Да, мне это нравится, — в конце концов согласился он.

Но Вероника почувствовала: что-то не так. Может быть, Деймон уже по-другому смотрит на их отношения? Но он всегда казался таким… сдержанным. Она думала, что наконец нашла мужчину, который может стать героем приличного романа.

До знакомства с Деймоном Вероника обычно проводила ночи одна. Уединение не раздражало ее. Она наслаждалась им, понимая, что тишина больше подходит ей, чем шум дружеских компаний. И все же…

— Я рада, что ты здесь, — сказала Вероника.

— Это первый уик-энд, который мы проводим в твоем доме как любовники.

— Да-а, — протянула она. — Как любовники…

Наблюдательная Вероника давно заметила, что мужчины часто насмехаются над любовью, объявляют ее слащавым женским предрассудком, но сердятся и даже теряют голову, если им не удается пробудить это чувство в женщине. Деймон пока не предпринимал попыток превратить их отношения в нечто серьезное, то есть соблюдал единственное установленное Вероникой правило. И она надеялась, что он и впредь будет уважать их договоренность.

Поэтому Вероника небрежным тоном добавила:

— Если только не забывать, что нас можно так назвать… — она помедлила, подыскивая слова, — только потому, что это общепринятый термин.

Деймон смотрел на нее твердым, внимательным взглядом, который она успела хорошо изучить. Через минуту он резко кивнул. Если Вероника и рассчитывала, что он будет возражать, то она ошиблась.

Проклятье! Что с ней творится? Отчего ее начало раздражать в Деймоне то, что прежде восхищало, — его рациональность?

Ладно. Иногда чувства бывают противоречивы. И об этом забывать не стоит. Очевидно, что, хотя она открыто признавалась, что не ищет Любви с большой буквы, какая-то часть ее души именно об этом и мечтала.

Возможно, им нужно было подыскать другие слова.

Деймон принес с кухни дымящуюся кастрюлю, поставил ее на обеденный стол и жестом пригласил Веронику садиться.

— Ты мой повелитель? — спросила она, игриво взглянув на него из-под крыла золотистых волос, и села на предложенный им стул.

Деймон наклонился и прикоснулся губами к ее обнаженной шее, а пальцами оттянул низкий вырез ее платья так, что обнажилось плечо. Скользнув языком по плечу Вероники, он неожиданно для нее впился зубами в нежную кожу. Она развернула затейливо сложенную салфетку и бросила в него.

— Без глупостей, Деймон! Я жду ответа.

Он отошел на другой конец стола и сел.

— Повелитель? С чего это вдруг?

— Ответь, пожалуйста.

— Хочешь поиграть в другую игру? — спросил он, вскинув брови. — В повелителя и рабыню?

Вероника покачала головой.

— В повелителя и повелительницу, Деймон. — Она поставила локти на стол и положила подбородок на руки в ожидании ответа.

— Понимаю. Ты спрашиваешь, повелитель ли я для тебя. И спрашиваешь, повелительница ли ты для меня.

— Вот именно. Но не из таких, которые одеваются в черную кожу и размахивают кнутом. — Вероника усмехнулась. — Хотя, может, и стоило бы.

Он взял коробок спичек и начал зажигать свечи, стоящие в центре стола.

— Ты, Вероника, моя любовница. Не проще этого — и не сложнее.

— Ммм… да, — согласилась она, и в ее голосе невольно проскользнуло разочарование. Вероника дотянулась до кастрюли и подняла крышку. Запахло тушеным мясом и приправами. — Но разве слово «любовник» не подразумевает настоящее чувство… — Вероника искала его взгляда. — Разве правильно называть нас любовниками, если мы не влюблены?

— Обычно ты не придираешься к словам, Вероника. — Деймон задул спичку, и дымок от нее поднялся как знак вопроса. — Или тебе вдруг разонравилось, как мы устроились?

— Вовсе нет, — отозвалась Вероника холодно-высокомерно; обычно она прибегала к подобному тону, когда чувствовала себя неуверенно.

— Тогда почему ты задумываешься о ярлыках? Тебя вдруг стало беспокоить общественное мнение?

Вероника ответила не сразу. Ее беспокоило не общество — Филдинги. От них никак не отгородишься. Тетушка живет по соседству, мать приедет на этой неделе, младшая сестра, живущая в Лондоне, уже расспрашивала Веронику о ее загадочном мужчине.

— Дело не в общественном мнении, — сказала она со вздохом. — Моя семья. Я не хочу, чтобы они… вмешивались. Хочу, чтобы все это… было нашим секретом.

— Я теперь всегда должен прятаться?

— Не прятаться, всего лишь отделиться.

— Почему?

— Я говорила тебе почему. И ты согласился.

— Только чтобы забраться к тебе под юбку.

Вероника поперхнулась, и Деймон засмеялся.

— А ты не знала, что мужчина на что угодно готов ради секса?

— Но ты… неужели ты имеешь в виду…

— Да я пошутил, — сказал он, забавляясь ее замешательством.

— Ты деловой человек, Деймон, — серьезно заговорила Вероника. — Мы заключили договор. Я хочу, чтобы ты выполнял свою часть соглашения.

— Жалуешься? Что-то очень скоро!

— Я этого не говорила.

— Но сегодня днем ты выглядела вполне… гм… удовлетворенной. Даже более чем.

Вероника вспыхнула, вспомнив, как бесстыдно предлагала себя Деймону.

— Мне не на что жаловаться, — сказала она, поражаясь чопорному звучанию собственного голоса. — Просто мы договорились, что наша игра — только для двоих.

— Мне больше никто и не нужен. Вполне достаточно единственной женщины — особенно такой изобретательной! В лесу ты просто меня уморила.

Она с трудом подавила улыбку.

— А я-то думала, что ты серьезный человек.

Деймон откупорил бутылку.

— Я был таким. — Наполняя бокал Вероники, он с силой провел кончиками пальцев по ее обнаженному плечу. — Но ты открыла мне меня самого. С другой стороны.

Его рука скользнула под платье, пронзив Веронику молнией, остановив дыхание. Деймон перекатывал ее сосок между пальцами, пока он не набух.

Она застонала и удивилась: какой гортанный звук. Неужели это она?

— Уходи… отойди от меня! — прикрикнула она, заставив себя оттолкнуть руку Деймона, хотя ей хотелось прижать ее к своей груди. — У нас серьезный разговор.

Деймон поставил бутылку на стол.

— Хорошо. Если ты уверена.

Вероника не была уверена, но все равно отогнала его. Деймон сел на свое место, явно озадаченный ее реакцией.

— Скажи-ка, как поживают твои родители?

Вероника захлопала глазами.

— Родители? Но откуда ты знаешь, что…

— Я ведь читаю газеты. Они приехали в Лондон из-за выставки твоего отца. По-моему, ты говорила об этом пару недель назад.