— Когда был сделан снимок? — поинтересовался молодой человек.

— Почти десять лет назад.

— Ди такая славная здесь, правда?

— О да. Она и сейчас просто прелесть, — с похвальной уверенностью ответствовал мистер Маринер. — Тебе здорово повезло, сынок. Нам всем повезло.

— О, благодарю вас, сэр.

— Вот уж никогда не думал, что моя дочь выйдет замуж за одного из английских аристократов. Присматривал ей в мужья какого-нибудь делового парня. Да, видно, другая у нее судьба, — продолжал разглагольствовать Фред, закуривая сигару. — Береги ее, Реджи. Хотя у нее сильная воля, в этом она пошла в меня, но все же Ди — женщина и привыкла к комфорту.

— Да, я понимаю, — ответил Реджиналд, с ужасом думая о том, что их с Дайаной свадьба считается делом решенным и чуть ли не свершившимся. Вот кошмар!

— Единственное, что я хочу тебе сказать, — так это то, что Ди страшно упряма. Если что вобьет себе в голову, ее не переубедить. Умение идти на компромисс никогда не было в числе ее достоинств. Так что имей это в виду.

— Ну, пока мы прекрасно ладим.

— Рад это слышать.

Мать готовит, да еще с такой страстью! Что же в конце концов случилось с ее родителями! Может, их подменили? — недоумевала Дайана, с удивлением взирая на мать в голубом нейлоновом фартучке, которая, мурлыча легкомысленную песенку, взбивала коктейли, щедро добавляя в смесь сливки, клубнику и ломтики бананов.

В духовке аппетитно скворчало жаркое, обложенное ломтиками картофеля. На сверкающем чистотой кухонном столе лежали чисто вымытые листья салата и базилика.

Дайана моргнула в надежде, что странное видение исчезнет, но не тут-то было. Пришлось признать происходящее за самую что ни на есть реальную реальность.

— Тебе нужна помощь, мама? — собравшись с духом, осведомилась она.

Олимпия оглянулась на голос и радостно заулыбалась.

— Я и не слышала, как вы приехали. Фред обещал меня предупредить, но, наверное, забыл.

— Он послал меня за пивом. Видимо, хочет поговорить с Реджи наедине.

— Наверняка. — Говоря это, Олимпия большим ножом нарезала овощи для салата. — Я всю неделю только и делала, что слушала разговоры о твоем женихе.

Дайана насторожилась. Пожалуй, родителей не так-то легко будет убедить, что Реджи вовсе не мужчина ее мечты. А ведь придется, как бы ни хотелось обратного. Они с Реджиналдом принадлежат к разным мирам. Что может быть общего между отпрыском старинного аристократического рода и дочерью состоятельного американского дельца? В глубине души Реджи, наверное, презирает ее…

— Так мне точно не нужно ничего делать? — спросила Дайана, стараясь отвлечься от мрачных мыслей.

— Отнеси пива страждущим, — засмеялась Олимпия. — В холодильнике стоит несколько бутылок.

Надо же! Сколько Дайана себя помнила, отец никогда не пил пива. Она нерешительно подошла к огромному белому холодильнику, мечте каждой домохозяйки. Да и вся кухня, просторная, с разнообразной блестящей кухонной техникой, была венцом желаний всякой женщины, увлекающейся готовкой. Только дело было в том, что Олимпия Маринер подобными вещами никогда не занималась, полностью полагаясь на своего повара. Что с ней сегодня приключилось, хотелось бы знать?

Дайана достала две бутылки светлого пива и поставила их на стол.

— Папа предпочитает какой-нибудь особенный сорт?

— Вообще-то, да. Но налей ему того же, что и твоему жениху.

— С каких это пор папа стал пить пиво? Я думала, что его истинная привязанность — виски.

— О, Фред всегда любил пиво, хотя, как ты понимаешь, в его возрасте велика опасность растолстеть от него. Наверное, моя дорогая, ты слишком редко бываешь дома, чтобы помнить о привычках отца.

Дайана слегка покраснела и принялась переливать золотистую жидкость в высокие бокалы.

— И не забудь, что твой папа не любит, когда много пены, — заметила Олимпия, внимательно наблюдая за дочерью.

— А ты что делаешь, мама?

— Итальянский салат с гренками и сладким перцем.

— Ты же никогда раньше не готовила!

— Раньше я как раз и готовила, а потом стало как-то не до того. Всегда полезно тряхнуть стариной, — лукаво улыбнулась миссис Маринер. — Это молодит, не так ли?

— О, ты всегда будешь молодой, мамочка!

— Ты мне льстишь. К тому же, раз твой отец подарил мне такую превосходную кухню, должна же я ее опробовать?

Дайана улыбнулась матери и сунула нос в большую банку с шоколадным кремом, стоящую на столе.

— Папа, должно быть, страшно доволен. Он любит домашнюю стряпню.

— Поэтому и полнеет.

— Но пиво тут уж ни при чем… Спасибо, что заботишься о нас, мамочка.

— Что ты! Мне просто хочется, чтобы Реджиналд чувствовал себя здесь как дома. В конце концов, он почти член семьи.

Почти член семьи… Ключевое слово — почти.

— Ну, можно выразиться и так, — без особой уверенности произнесла Дайана.

Олимпия несколько замялась.

— Есть одна вещь, которую тебе необходимо знать, дочка.

— Что еще?

— Мы много спорили с Фредом относительно того, где вас поселить…

К счастью, эту проблему легко решить!

— Я могу жить в моей комнате, а Реджи — в комнате для гостей. Мы все понимаем, мама.

— Точно так же считает и твой отец. Однако мне не хочется, чтобы твой жених решил, будто твои родители — ханжи. Мы тоже когда-то были молодыми!

— Реджи так не решит, мама. Он вырос в семье, где чтут приличия, и не станет настаивать на том, чтобы спать в комнате своей невесты! — быстро произнесла Дайана, внутренне похолодев.

Что она там еще придумала? Кажется, мать просто не знает, как ублажить этого распрекрасного англичанина. Ради блага семьи, естественно…

— Но ты выглядишь такой опечаленной, доченька!

Да знала бы она почему!

— Вовсе нет, мама. Я совершенно не настаиваю на общей спальне. Более того, я против.

— Я понимаю тебя и все-таки должна заметить, что твой жених — замечательный человек. Ты должна дорожить им. Я так рада, что ты наконец-то стала взрослой и можешь принимать решения самостоятельно!

Вот как! Стоило только найти себе приличного жениха и тут же получила право на собственные решения! Необычайно мило. Ни получая высшие отметки в колледже и университете, ни сделавшись модельером, создавшим не одну коллекцию модной одежды, ни добившись финансовой самостоятельности, Дайана почему-то не могла надеяться, что ее сочтут достаточно взрослой для принятия решений. Зато теперь, когда появился Реджи… Ей внезапно захотелось придушить его своими руками.

— Я не хочу сказать, что у вас с Реджи есть какие-то проблемы, — продолжала Олимпия, с неподдельным участием глядя на дочь. — Однако не забывай, что он наверняка нервничает в чужой стране, в непривычной обстановке. Когда твой отец впервые приехал на выходные к моим родителям, я думала, с ним случится сердечный приступ. Помни, что ты должна быть рядом с Реджи, поддерживать его во всем.

— И что все это значит? — обеспокоенно осведомилась Дайана.

— Что вам лучше поселиться в твоей комнате.

— Но…

— А я-то думала, что ты будешь рада, — удивленно протянула Олимпия.

— Я потрясена, — честно призналась Дайана. И представила, как вытянется лицо ее лже жениха, когда он узнает, что миссис и мистер Маринер столь прониклись его достоинствами, что отдают ему для ночлега спальню своей дочери, вместе с самой дочерью в придачу, чтобы только молодой человек, как выразилась Олимпия, «не нервничал»

— А как же папа? — попробовала возразить растерявшаяся Дайана. — Мне не хотелось бы, чтобы у вас возникли разногласия.

— С этим я разберусь. Пора бы ему понять, что тебе уже не десять лет.

— Послушай, мама, мы вовсе не хотим делать что-либо, что вас оскорбит. Реджи не против раздельных комнат. Мы обсуждали с ним это во время поездки.

Однако все было тщетно. Кто-то здесь сошел с ума, и это точно была не Дайана.

— Все в порядке. Вы нас не оскорбите. И еще одно… я надеюсь, что вы предохраняетесь? — непринужденно осведомилась Олимпия, окончательно вогнав дочь в краску.