Всего хорошего.
Натали»
Вэл Слейтер Натали Бриджес.
«Здравствуйте, дорогая наставница!
Внимательно читал твое письмо — много думал. В нем есть масса невысказанных вопросов. Но не ругай себя. К сожалению, мы не смогли нормально поговорить. Всему виной моя недоверчивость и твоя предубежденность. Думаю, что это исправимо. На какие-то вопросы я могу ответить сейчас, другие — требуют разговора глаза в глаза. Видишь, как витиевато я выражаюсь. Мою историю я когда-нибудь тебе расскажу. Поверь, даже у самого мужественного человека есть желание поделиться своей ношей с неравнодушным человеком. В двух словах это была история очень большой любви, нереализованных надежд и эгоизма. Теперь я и сам могу себе это сказать. Я просто поддался чувству самосохранения, поэтому бежал от моего сына, от моего дома, от моей страны. Так было проще. И простить себя за это невозможно, сколько бы времени ни прошло… Я виноват перед ним и перед собой. Теперь постараюсь не упустить возможности, которые дает мне жизнь. Прости мне патетику, но слова на бумаге плохо передают чувства.
Дик конечно же будет жить со мной. И пусть сам выберет себе школу. Ничего так не хочу, как знать, что он доволен и спокоен. Только вот как нам быть с тобой, наша дорогая воспитательница? Я тоже заметил, что Дик привязан к тебе. И считаю, что ваши отношения носят дружеский характер, а не формальную ответственность взрослого и подопечного ребенка. Он будет нуждаться в твоем обществе.
Я написал ему письмо, которое отошлю вместе с этим. Если ты сказала ему, то пусть услышит это еще раз от меня. Если — нет, то порадуйтесь вместе с ним еще раз.
Пиши мне. До свидания.
Вэл»
Натали Бриджес Вэлу Слейтеру.
«Здравствуйте, Вэл!
Похвалите меня — я выдержала и не рассказала Дику. Он получил ваше письмо вчера вечером, и мне с трудом удалось уговорить его не скакать с радостными воплями на диву всем, кто привык видеть Дика спокойным и молчаливым. Десять минут он все-таки поскакал… Потом мы с ним придумывали, что необходимо переставить в его комнате, чтобы ему было там удобно жить. Мои советы были довольно умозрительными, потому что я видела ваш дом только из окна автомобиля. Тогда он нарисовал мне план дома, потом план комнаты, потом расположение мебели. В общем, мы очень продуктивно потрудились над усовершенствованием вашего жилища. Не знаю, как вы к этому отнесетесь…
Мы готовимся к Рождеству. Дик впервые за все время пребывания в школе участвует в этом сумасшедшем процессе: он с ребятами разрисовывает стены в большом зале, где состоится праздничное представление. Больше всего ему понравилось делать дерево с вороном и воронятами из лоскутов материи. Дерево огромное — от пола до самого потолка, — и ветки его разлетаются по всей стене. Разные оттенки ткани создают впечатление объема и фактуры настоящего дерева. Честно говоря, это действительно очень впечатляет! Дик самостоятельно изваял (если можно так сказать) двух воронят и страшно этим гордится. Я никогда не видела у него таких блестящих и веселых глаз. Кстати, и ребята стали толпиться около него. Вот что значит талант. Жаль, что вы не увидите этого великолепия. Насколько я понимаю, вы приедете в конце января?
После праздника я должна отвезти Дика к бабушке с дедушкой. Рождество, Новый год и каникулы он проведет там. А где будете вы?
Я поеду к отцу. Соскучилась и по нему и по нашему старому дому. Буду печь индейку. Правда, никогда этого не делала. Но очень хочется, чтобы получилось.
Дик обещал, что сегодня вечером напишет вам письмо, а завтра мы вместе отправим наши послания.
До свидания. Мне нравится разговаривать с вами. Но лучше бы глаза в глаза… Ничего, что это плагиат?
Натали»
Вэл Слейтер Натали Бриджес.
«Натали, здравствуй! Добрый день!
Или добрый вечер?
Я не знаю, когда ты получишь почту и будешь читать это послание, поэтому пожелаю заодно и доброй ночи.
Как вы там поживаете? Как прошло Рождество? Индейка была съедобная? Шучу. Уверен, что у тебя всегда все получается замечательно. Завидую профессору — ему удалось ее попробовать. Рождество — семейный праздник, поэтому я праздновал его один в окружении фотографий. Пожелал тебе и Дику доброго Рождества, а потом просто лег спать. Есть что-то грустное в праздниках, которые принято встречать дома среди родных, когда они проходят в одиночестве.
Сестра Керри любезно пригласила меня на ужин, но я отказался. Она чудесная женщина и очень хороший друг, но в этот день мне хотелось побыть с тобой. Не удивляйся. Или не обижайся. Не знаю, как ты отнесешься к моему желанию зачислить тебя в родственники. Но мне кажется, что за этот месяц у меня появился человек, который сделал мою жизнь более осмысленной. Прости меня, но я не хочу делать вид, что поцелуя в твоем доме не было. Я до сих пор чувствую его на своих губах. И не могу не желать его снова.
Теперь я могу признаться, что вечером наблюдал за тобой, когда ты так горячо говорила с Рене на террасе. Не буду описывать все свои чувства и мысли, скажу только, что та восторженная девочка вернула мне вкус к жизни. А ее губы заставили кровь закипеть в жилах.
Я мечтаю о тебе. Самонадеянно думать, что старый мужчина, отягощенный годами борьбы с самим собой и непростым прошлым, может вызвать у юной прелестной особы ответные чувства, но я ничего не могу с этим сделать. Я мечтаю о тебе.
Мне ведь не показалось, что ты ответила мне?
И еще. Я очень давно знаю тебя. Вспомнил в Рождественскую ночь, когда рассматривал фотографии. Ты, наверное, не знаешь, что Дик прислал мне несколько твоих снимков. Маленький хитрец, он специально сделал это, чтобы я с тобой получше познакомился. Так вот, я вспомнил. Ты неслась встречать отца и налетела на меня в аэропорту. А потом заявила, что я ничего не вижу перед собой. И мне эта история не приснилась. Это была ты…
Воспоминания о том времени были настолько больными, что я попытался забыть все.
Тогда тебе было пятнадцать или шестнадцать, а у меня через два дня родился Дик… Я очень надеюсь, что ты ждешь меня.
Вэл»
Натали Бриджес Вэлу Слейтеру.
«Вэл! Вэл!
Я знаю, что существуют правила. Но мне не хочется вести вечную игру, в которую веками играют мужчины и женщины.
Я тоже помню твой поцелуй. Никто и никогда не целовал меня так. Наверное, надо было (по правилам) наговорить тебе колкостей по этому поводу или возмутиться, но, ты прав, я тебе ответила…
И еще. Какой же ты старый? Ты — мужчина в самом расцвете сил.
Приезжай скорее. Жду.
Натали»
Вэл Слейтер Натали Бриджес.
«Приезжаю 30 января. Жду вас с Диком второго: дай мне пару дней, чтобы привести в порядок дом.
Все будет хорошо.
До встречи.
Вэл»
8
Натали прочитала последнее письмо и прижала руки к запылавшим щекам. Фактически все было уже сказано. Но то, что так легко писать на бумаге, будет очень трудно произнести вслух. Он не сказал «я люблю»… Да и не мог сказать. Он еще только готов ее полюбить. А потом стоять у алтаря и ждать, когда Натали в божественном белом наряде пойдет к нему, опираясь на руку отца. И будут сидеть ее подружки в хорошеньких шляпках и перешептываться о том, как ей повезло. И Дик будет смотреть на отца своими блестящими синими глазами, торжественный и строгий в темном костюме с полосатым галстуком. И священник произнесет извечное «…И в болезни и в здравии, и в горе и в радости…». И будет красивый букет, который поймает Рене, самая ловкая и самая любимая… И будет ночь, самая длинная… И будут они жить-поживать…
Натали задохнулась от собственных видений и потерла виски. Все это только игра воображения. Всего этого может и не произойти. Подумаешь, всего один поцелуй!