Уже в полудреме мне пришли на ум слова Шоны: «в русалочьих местах зелье забвения может полностью утратить силу».

Ну конечно же!

Теперь я точно знала, что мне делать.

Глава десятая

По воскресеньям мама всегда спит допоздна. Она говорит, что даже у Бога был один день на отдых, а, значит, и у нее тоже может быть. Я не смею будить ее до тех пор, пока она сама не встанет, а происходит это обычно не раньше полудня.

Короче, я бродила по яхте, ожидая, когда же проснется мама. А вдруг она продрыхнет до вечера? Вот будет катастрофа! Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы мистер Бистон явился раньше, чем мы с ней поговорим. Так что придется нарушить Закон.

Я тихонько вошла в мамину комнату и уселась на дальний конец кровати.

— Мам, — позвала я громким шепотом.

Она не шевельнулась. Тогда я пододвинулась поближе и склонилась у нее над ухом.

— Мам, — повторила я чуть громче.

Мама приоткрыла левый глаз и тут же снова закрыла его.

— Четенадо? — пробормотала она.

— Вставай.

— Шточилось?

— Я хочу куда-нибудь пойти.

Мама застонала и перевернулась на другой бок.

— Я хочу, чтобы мы вместе куда-нибудь сходили. Тишина.

— Пожалуйста, вставай.

Она снова повернулась ко мне и разлепила веки.

— Мы никогда ничего не делаем вместе.

— Но почему именно сейчас? Дай мне поспать. И вообще, сколько сейчас времени?

Я быстренько отвернула будильник в другую сторону.

— Уже поздно. Ну вставай, мам. Пожалуйста. Перевернувшись на спину, мама протерла глаза.

— Похоже, ты от меня всё равно не отстанешь…

Я заискивающе заулыбалась.

— Иди. Я сейчас встану.

Я не двинулась с места.

— Ага, я выйду, а ты тут же снова уснешь.

— Эмили! Я сказала, что встану, значит, встану. А сейчас оставь меня в покое! И, если хочешь заслужить прощение, завари-ка мне чаю покрепче.

— Ну, и куда же ты так рвешься, что даже не дала мне выспаться? — поинтересовалась мама, откусывая кусочек тоста.

Я точнознала, куда мы поедем, — в Корабельную бухту. От нее ближе всего до Радужных Камней, если добираться по суше. Изучив автобусные маршруты, я отыскала автобус, который должен был довезти нас практически до места. Мы сойдем на остановке около побережья и немного прогуляемся по пляжу. Может, это как-то оживит мамину память.

— Хорошо бы уехать на целый день, прогуляться вдоль побережья, — как бы невзначай предложила я, запихивая в рот кусок тоста с мармеладом.

— А как же мистер Бистон?

— А что мистер Бистон? — я едва не поперхнулась.

— Нам надо вернуться домой к трем. Мы же не можем бросить его одного.

— Ну, мам! Неужели нельзя хоть разок отменить ваше свидание?

— Эмили, сколько раз тебе повторять?! Мистер Бистон наш хороший друг и очень одинокий человек. Ты прекрасно знаешь, что мне не хочется его огорчать. Вот он за все эти годы ни разу не отменил нашу встречу, и я тоже не могу поступить иначе. И не называй этосвиданием.

— Какая разница!

Бессмысленно сейчас объяснять ей про этого «одинокого» человека. Да и потом, что я, собственно, знаю? Почти ничего. В горле у меня внезапно пересохло, так что я с трудом проглотила остатки тоста. Так или иначе, у нас хватит времени, чтобы добраться до бухты. А там, может быть, удастся совершенно случайноопоздать на автобус… В крайнем случае, еще что-нибудь придумаю. Должна придумать.

— Очень мило, — заметила мама, глядя в окно. Автобус, подпрыгивая на ухабах, катил по дороге, идущей вдоль берега моря. Еще немного, и он свернет в глубь материка. С этой стороны море казалось совсем другим, и я никак не могла решить, на какой остановке нам лучше сойти. Наконец я заметила вдали знакомое нагромождение скал. Здесь! Вскочив, я нажала на сигнал остановки.

— Нам сейчас.

— А знаешь, я почти рада, что ты меня разбудила, — сказала мама, когда мы вышли из автобуса. — Но это, конечно, не значит, что так теперь надо поступать каждое воскресенье! — Пройдя немного вперед, она уселась на увитую плющом скамейку с видом на море и принялась рыться в сумке. — Ты выбрала очень симпатичное местечко…

— Ты что делаешь?

— У нас сейчас будет пикник, — ответила она, вытаскивая пакет с бутербродами.

— Только не здесь!

Мама огляделась по сторонам.

— А по-моему, тут лучше всего.

— Мы же уселись у самой дороги! Давай спустимся к морю.

Мама нахмурилась.

— Ну хоть чуть-чуть! Пожалуйста!Ты же обещала.

— Ничего подобного! — возмутилась мама, но всё же убрала бутерброды обратно в сумку.

Мы двинулись вниз по тропинке, спускавшейся к морю, но метров через пятьдесят она резко оборвалась у крутого каменистого спуска.

— Ну, и что дальше? — мама посмотрела по сторонам.

— Давай спустимся.

— Ты что, шутишь?! Посмотри на мои туфли…

Я посмотрела. И как я не догадалась предупредить ее, чтобы не надевала босоножки на высоченной платформе!?

— Туфли как туфли, — сказала я.

— Эмили, я не собираюсь ломать каблуки только потому, что тебе взбрело в голову слезать с отвесной скалы. — Она повернулась, чтобы идти назад.

— Нет, подожди!

Я была в отчаянии. Она не может уйти! Она должнаувидеть Радужные Камни!

Сквозь колючие заросли дрока вниз вилась едва заметная тропинка, неровная и каменистая, но всё же не такая крутая, как лежащий перед нами обрыв.

— Можно пройти здесь, — я показала. — Смотри, совсем чуть-чуть спуститься, а потом дорожка почти ровная.

— Ну, не знаю, — мама с сомнением посмотрела на тропинку.

— Давай попробуем. Я пойду впереди и, если ты споткнешься, тебя поймаю.

Я улыбнулась так, чтобы появилась ямочка на левой щеке, и мама не выдержала:

— Ладно. Но если я из-за тебя переломаю ноги, будешь каждый день приносить мне завтрак в постель.

— Договорились.

Я пробиралась между колючек и камней, поминутно оглядываясь назад, на маму. Как ни странно, нам удалось завершить спуск целыми и практически невредимыми.

— Ай, крапива! — мама потерла локоть, потом, нагнувшись, сорвала листок подорожника и приложила к руке.

Я с улыбкой посмотрела вперед. От Радужных Камней нас отделяла лишь узкая полоска воды. Было видно, как волны перехлестывают через скалы, рассыпаясь в воздухе многоцветными брызгами.

— Мам?

— Мм?

Я набрала в грудь побольше воздуха.

— Ты веришь в русалок?

— Русалок? — она рассмеялась. — Ну, ты и вопросы… — и вдруг умолкла на полуслове.

Выронив подорожник, она не отрываясь смотрела на море.

— Ты чего? — осторожно спросила я.

— Где мы? — прошептала мама.

— На берегу. Я подумала, что здесь должно быть очень хорошо…

—  Что это за место?

Вот чего я совершенно не продумала, так это что говорить и что делать, когда мы доберемся до места. Как она поведет себя, когда обо всём узнает — не только про Джейка, но и про меня? А вдруг она вспомнит, но не до конца? Или решит, что мы с ним оба уроды? Начнет нас стыдиться? Ну почему я не подумала обо всём этом заранее!?

Я откашлялась.

— Это… просто скалы. Разве нет?

— Я здесь уже была, — проговорила мама. Лицо у нее скривилось, будто от боли.

— Когда?

— Не знаю. Но я помнюэто место.

— Хочешь подойти поближе к воде?

— Нет! — Мама отпрянула назад. — Эмили, нам пора возвращаться. Мистер Бистон будет ждать.

— Но ведь мы только приехали. Мы сто раз успеем вернуться!

— Я не могу здесь оставаться, — отрезала мама. — Мне здесь нехорошо. Мы возвращаемся домой!

И так стремительно пошла вверх по тропинке, что я едва поспевала следом.