Вечерний звонок вывел Андрея из раздумий. Легкие покалывания в области раны, которым Истомин уже не слишком придавал внимания, были ничем по сравнению с предложением мужчины, прозвучавшим на том конце трубки. Андрей напрягся, каждый мускул на его спине свело и тело пробила дрожь негодования. Голос Никиты, который он четко помнил в те последующие разы, когда не смотря на кровящую рану, на озноб в теле, он все еще с стеклянными глазами продолжал рваться к своей девочке. Тогда Никита популярно объяснил молодому мужчине, кого именно он видит возле своей дочери, и явно не наемника с приличным послужным списком человеческих душ. Сейчас же… тон ее отца, с нотками мольбы и немой просьбы в голосе.
"Я знаю, что ты сейчас думаешь обо мне", — Никита как мог, пытался не называть мужчину по имени, голос, полон напряжения внутри и едва заметная дрожь выдавала состояние отца Лизы. "Я не виню тебя, просто…", — Никита запнулся, и несколько секунд молчания показались Андрею вечностью. В голове роем завихрились терзавшие рассудок вопросы, что-то не так, что-то случилось с его девочкой, и он словно коршун, терзаемый предоставленную добычу, налетел на Никиту. "Нет, с Лизой все в порядке. Нам нужно встретиться. Именно НАМ", — подчеркнул последнее слово и замер у трубки, — "Андрей, нам нужно поговорить… о моей дочери". Знал, что по другому этот молодой мужчина не придет, прекрасно понимал и давил на самое больное обоим место, свою дочь. Не знал только, как напрягся собеседник на другом конце трубки при звучании своего имени, произнесенным незнакомо мягким голосом Никиты. Короткое "Когда?" Андрея и не верящее "Спасибо" Никиты, вызвавшее только приподнятую смоляную бровь первого. А там…будь что будет! Он наконец-то сможет увидеть ее, знать, что с ней все в порядке. Сам не понимал, зачем Черкасову понадобилась эта встреча, природное чутье и звериная интуиция подсказывала Андрею уйму вариантов и предположений, только вот самый верный и единственный, мужчина выбрать так и не смог. Сегодня… еще несколько часов на машине вдоль леса, и все решится… А за окном, как по заказу, первые лучи солнца медленными шажками забирались в душу, и становилось теплее от осознания того, что это же солнце ласкает зеленые огоньки любимых глаз.
Мягкая земля под колесами автомобиля, выбившиеся из почвы травинки и деревья, нежной листвой обновляющие убранство леса. Ноющая рана в плече, на которую Андрей уже попросту не обращал внимания, и указатель на дороге "5 км", к его девочке, его Лизе… Он уже забыл, что такое волноваться, когда сердце, пропустив несколько ударов, с трепетом за родного человека замирает в груди. Узнал…когда увидел ее. Громадный особняк, огражденный массивным резьбленным забором, несколько представителей охраны во дворе. Он уже видел такие здания, знал их и во многом предпочитал маленьким квартиркам, где обитали жертвы его клиентов. Так проще затеряться в толпе… Сегодня же… его ждали, Андрей удивился, когда припарковав свой потрепанный Форд у ворот, навстречу вышло несколько вышибал, с милой любезностью на бритоголовых физиономиях предложив проводить его к хозяину. Странно, но он предвидел что-то подобное, значит, опасается…
Огромная площадь территории, массив деревьев и ярких клумб, высокий подъем ступенек, ведущих вверх к двери. Мужчина прищурил глаза, глазом знатока осматривая убранство дома. Дорого, со вкусом, как и ожидал… Элитная мебель, дорогущий дизайн, чувство руки женщины, видимо хозяйки особняка. Вот где росла его девочка, едва заметно улыбнулся краешками губ. Громоздкая колонна, служившая прикрытием для входа в кабинет хозяина дома. Напрягся, кулаки по привычке сжались, вызывая побеление костяшек пальцев, грубая венка на шее, заметно увеличившаяся от мгновенно нахлынувшего прилива крови. Не спрашивая мнения верзил, сделал шаг вперед, без стука оказываясь в нужном ему помещении.
— Все в порядке. — Кивок высокого мужчины с Лизиной фотографии, Андрей будет помнить его всегда, как и то, с каким остервенением тот вонзал в него куски свинца, ледяными глазами пропитывая все тело. Охранник позади Андрея, услышав приказ, удалился, другой остался за дверью, мало ли что? — Здравствуй…
Монолог, вновь вызвавший удивление на смуглом молодом лице Андрея, когда тот, преодолев несколькими шагами разделявшее их расстояние, буквально впился в Никиту глазами, прожигая холодом синих льдинок насквозь.
— Где она?! — Словно рык, вырвалось из горла, а кадык заходил ходуном. — Ты сказал, что мы будем говорить о ней, я не вижу Лизы.
— Я не сказал, что мы будем это делать ПРИ НЕЙ. — Ударение на последних словах, и Андрей нехорошо улыбнулся, вызвав непонятную ему горечь на лице Никиты.
— Я все равно встречусь с ней. Зачем тебе это? — Пытливый, казалось полный холода тон, только Андрей знал, чего ему это давалось.
— Я знаю. — Коротко, вновь вглядываясь в черты лица молодой копии своего брата. — Мне нужно твое прощение…
Не верил себе, не верил своим ушам. Так и продолжал стоять, вцепившись крепкими пальцами в дубовую столешницу, вновь и вновь убивая Никиту айсбергом глаз, попадая в самое сердце, в намеченную им мишень.
— Погоди…, - Черкасов подошел ближе, становясь с племянником лоб в лоб, одного роста, такого же телосложения, таких похожих глаз, единственной крови в венах… — Ты удивлен? — Отвернулся, нервно затеребил край рубашки, было не привычно… Самодовольный бизнесмен, живший в нем все эти годы, привыкший подчинять, ломать и убивать, теперь стоял, опустив темную, с легким пеплом седины голову, в мгновенье обернулся. — Мы будем говорить о моей дочери, но вначале… Андрей, тебя же так зовут…
Словно вопрос и горькая, вымученная душой улыбка на складках губах, придавшая Никите дополнительных несколько лет. Непонимающий взгляд Андрея, гнев и явный сарказм на лице которого сменился глубоким непониманием происходящего. Как будто два разных человека были сейчас перед ним. С одним он встречался месяц назад в лесном бору, лежа с простреленной костью в доме друга, с каплями крови теряя самое дорогое, что наконец появилось в череде его бессмысленной жизни…его женщину. И второй… стоящий здесь и сейчас, совершенно не понятный ему. Загадочная череда вопросов, явное самобичевание Никиты, скользящее в синих глубинах глаз. Отличный психолог, Андрей в силу своего ремесла вынужден был им стать, сейчас дал забастовку и молчал…
— Я знаю, ты не горишь видеть меня в зятьях. — Сипло выдавил Истомин, становясь в стойку напротив, и вновь глаза в глаза. — Мне же нужна твоя дочь, ты не в силах этого изменить.
— Это невозможно…, - тихо, словно самому себе, смотря в пылающие глаза племянника.
— Она моя. — Чеканя каждое слово, чувствуя напряжение в каждой мышце и голос, ставший срываться. — Я знаю, ты хотел для нее лучшего…Я тоже хотел, Лиза заслуживает счастья. Спроси ее, и если она ответит "нет" я уйду сам. Я даю слово, что больше никогда не побеспокою ее жизнь.
Видел, как при его словах Никита вздрогнул, нервно сглотнув.
— Нет, ты не понимаешь…, - вновь мольба в глазах мужчины постарше, и словно в немом поединке они уставились друг на друга. Накаленный до придела воздух, только искра, и пространство вокруг мигом покроется завесой огня, распаленной двоими. — Ты ничего уже не сможешь изменить.
— Черт тебя побери! Где Лиза?! Что ты с ней сделал?! Ты увез ее из города?! Из страны?! — Поток желчи, вырвавшийся наружу, Андрей сам не понимал, как выработанная годами упорных тренировок выдержка дает "слабо", беря своего хозяина на крючок.
— Она здесь, она в этом доме, Андрей…, - воплощение безумных мечтаний, вот так, назвать его вновь по имени, словно и не было этих долгих лет, и словно ему вновь пять. — Андрей, ты так похож на него…
Дрожащие пальцы, испепеленные мелкой порослью морщин, едва видных на первый взгляд, а если присмотреться ближе, точно такими же была усеяна и его душа. Говорят, что по рукам можно определить возраст человека, вновь ошибка… Он был старше своих лет, мало кто знал, что в душе Никита слыл глубоким, почти древним стариком… Потеряв своего брата, утратив семью, он высек эти глубоки борозды морщин на своем сердце, разбив его навсегда.