Звонки становились настойчивыми, и интуиция подсказывала, что, кроме прилетевшего раньше срока любимого, ломиться в ее дверь было некому.

Конечно, нежданный гость оказался Адамом.

— Тебе звонил Гаррисон? — пробормотал он с порога вместо обычного приветствия.

Джессика в недоумении замотала головой: с чего бы это ее бывший начальник стал ей звонить?

— «Джей Си Эн» отказалась от покупки твоей родной компании.

— Это шутка? — еле слышно произнесла она, медленно опускаясь на диван.

— Нет, вполне серьезно. Возможно, они и купят ее в отдаленном будущем, но только не сейчас. Так что ты по-прежнему при своей любимой работе, и перспективы на будущее могут быть только радужными.

Она так долго жила в ожидании чуда, что, когда оно наконец свершилось, это застало ее врасплох.

— Я еще кое-что тебе привез. Мне это больше не понадобится. — Адам протянул ей ключи от своего «порше».

Очередная новость поразила Джессику значительно сильнее сообщения о восстановлении на работе.

— Я не могу принять такого подарка.

— «Порше» так и не стал моей любимой маркой.

Мне всегда хотелось от него отделаться. Я, наверное, и купил такую машину, чтобы в последствии подарить ее тебе. Себе я присмотрел обычную «хонду».

— Да не могу я пользоваться твоей машиной, настаивала Джессика.

— Может, не надо мне было говорить тебе об этом именно сейчас, но у меня в запасе так много новостей, что молчать я просто не могу.

Я не стану твоей женой, Адам, — проговорила на одной ноте Джессика, выдавливая из себя лишь последнее предложение заготовленной речи.

— Надеюсь, я смогу еще повлиять на твое решение, — ответил Адам, усаживаясь на диван рядом с ней.

Джессика закрыла глаза, стараясь продолжить свои объяснения. Разговор был трудным, но промолчать она не имела права.

— Ты меня не понял. Я думала, мне все по плечу.

Надеялась, что смогу уехать в Алабаму. Но боюсь, что через семь часов вернусь обратно в Чикаго.

Откровения Джессики нисколько не огорчали Адама, он просто крепко обнял ее и принялся успокаивать.

— Я знаю. И не прошу от тебя многого. Я и сам хочу перебраться в Чикаго. Обосноваться здесь навсегда, если ты не возражаешь.

И только после этих слов боль потихоньку начала отступать.

— Ты получил новое назначение? А как же твой дом?

— А что, разве в Чикаго дома хуже?

— Конечно, нет.

— Тогда решено. Но у меня еще одна сногсшибательная новость. Я уволился. Я, правда, успел разослать резюме и думаю, что быть безработным придется недолго.

— Ты уволился? Так все твои речи об истинном человеческом предназначении касались именно тебя?

Чем же ты собираешься теперь заниматься? Начнешь брать уроки рисования? Или станешь независимым консультантом, основав частную контору?

— Это не совсем то, о чем я долго мечтал. За годы своей профессиональной деятельности я оставил без работы тридцать пять тысяч человек. И если мне с такой легкостью удалось избавить работодателей от нерентабельных вакансий, то теперь моей задачей станет создание соответствующего количества свободных рабочих мест. У меня огромные планы на будущее.

Для Джессики все это звучало фантастически.

Особенно в свете его недавних признаний в том, что каждый человек должен стремиться делать то, к чему его влечет душа.

— Ты сможешь наконец осуществить свою мечту.

— Моя мечта теперь совсем близко. Она рядом со мной.