Остановив машину, она не спеша вышла, потянулась, достала сумку из-под вороха карт, пакетов, в которых покупала еду, туфель, валявшихся на заднем сиденье, и обошла машину кругом.

Брент оглядел ее и, как ей показалось, вздохнул с облегчением, но тут же взял себя в руки.

— Решили вернуться, мисс? — холодно улыбнувшись, спросил он.

— А кто в этом сомневался?

— Разве не вы?

— А что, вы меня вспоминали? — удивленно подняла брови Эмма. — Очень трогательно.

— Не я, а ваш жених. — Он с деланным равнодушием пожал плечами.

— Дэниел?

— Он звонил три раза. Кажется, ему не понравилось, что я подхожу к телефону.

Эмма поджала губы.

— И что вы ему сказали?

— Сказал, что вы заняты. Когда состоится свадьба? — спросил он, покачиваясь на каблуках. — Мне надо знать, чтобы привести в порядок галстук и фрак.

Эмма оставила без внимания его дурацкую шутку.

— Хотите сказать, что он не знает о моей поездке в Вашингтон?

— Да. Я же не знаю номера вашего телефона.

Эмма сжала пальцы в кулаки, мгновенно потеряв над собой контроль.

— Ну и что?.. Вы могли, по крайней мере, сообщить ему…

Она замолчала, поняв вдруг, что опять ввязывается в спор, а ведь он только этого и добивался.

А почему бы, собственно, ей не выйти из себя и не завести его, чтобы они могли наконец по-настоящему выяснить отношения и разрядить обстановку, навсегда разрушив мучившее их обоих взаимное притяжение? Закрыв глаза, Эмма сосчитала до трех.

— Вы все покрасили? — спокойно спросила она.

Его глаза удивленно блеснули, когда она переменила тему разговора, но он тут же улыбнулся, повергнув ее в смятение.

— Нет. Я подумал, что вы правы. Выбор цвета должен остаться за вами. Если не возражаете, мы можем завтра утром заехать в магазин. Я заплачу.

Эмма недовольно наморщила нос. Интересно, к чему он клонит теперь?

— Хорошо, — согласилась она, недоверчиво глядя на него. — И, коли уж мы заговорили о деньгах, мне нужно на расходы.

Брент широко улыбнулся, но, прежде чем успел ответить, за его спиной раздался незнакомый мужской голос:

— Женщина уже требует с тебя деньги. О Господи, Брент, я думал, ты хоть чему-то научился.

— Надо позвонить маме, — услышала она еще один голос. — Будем надеяться, они узаконят свои отношения до того, как на свет появится ребенок.

8

Брент обернулся, и Эмма обрадовалась, что он больше не смотрит на нее и не видит, что она вся, до корней волос, залилась краской.

На пороге показались два молодых человека, быстро сбежавшие по ступенькам и остановившиеся рядом с Брентом. Они были одного с ним роста, только один белокурый, а другой — нечто среднее между блондином и шатеном. По их веселым глазам Эмма сразу и безошибочно определила, что видит перед собой братьев Брента.

— Кому тут нужен ваш младенческий юмор? — скривился Брент, повернувшись к шатену.

— Мне, — ответил другой и, отодвинув Брента плечом, взял руку Эммы и торжественно пожал ее. — Привет. Я — Джон Форрест, а это мой брат Дьюк. Мы приехали, чтобы сделать невыносимой жизнь Брента…

— И прекрасно справляетесь с поставленной задачей, — пробормотал Брент добродушно, вызволяя руку Эммы.

—…и поглядеть на женщину, из-за которой он не отходил от окон.

— Джон!

— О-е-ей, братик, не серди его! А то он еще вздумает читать нам нотацию для нашего же блага. Он их ужасно любит, — проговорил Дьюк, делая шаг вперед и весело прищурив серые глаза. Он отнял у Брента руку Эммы и кивнул брату. — Джон, сбегай за ручкой и бумагой, чтобы мы все записали, и он бы не тратил время в следующий раз.

Брент недвусмысленно намекнул ему, куда он может пойти с этой идеей, и Джон рассмеялся.

Растерявшись от такого количества мужчин, Эмма несколько раз открывала рот, чтобы что-нибудь сказать, и снова его закрывала.

— Видите? — спросил Брент. Он прикрыл глаза ресницами, однако Эмма заметила, как они блестят. — Вы ее так напугали, что у нее нет слов выразить мне свое сочувствие.

Братья заговорили, перебивая друг друга, но Брент, не обращая на них внимания, взял Эмму под руку.

— Они не соврали. Это и вправду мои братья. Дьюк считает себя художником, хотя он только еще учится, а Джон — репортер в Мемфисе. Они сегодня пришли, чтобы помочь мне с ремонтом, а то все время бездельничали и на три дня выжили меня из дома, пока я не решил, что пора им отрабатывать свой хлеб.

Эмма наконец взяла себя в руки и улыбнулась парням, которые гримасничали за спиной брата.

— Меня зовут Эмма Тейлор, и я рада видеть вас в своем доме.

— Не очень-то церемоньтесь с ними, Эмма, а то вы их совсем разбалуете, — предупредил Брент.

Джон изобразил оскорбленную невинность.

— О, нам этого не требуется. — Он смерил ее оценивающим взглядом и остался, по-видимому, доволен увиденным. — Я понимаю, что мы только познакомились, но все равно выходите за меня замуж.

Эмма рассмеялась.

— Джон, перестань! — Брент выхватил у Эммы ключи и бросил их брату. — Знаете, ребята, поработайте немного. Разгрузите машину, а нам пока надо поговорить с мисс Тейлор.

— Будете, как мама говорит, валять дурака? — Дьюк сдвинул свои фамильные брови.

— Пошевеливайся, братец! — Брент показал ему на машину и вновь взял Эмму под руку. — Не обращайте на них внимания. Они в детстве падали с дивана.

— С твоей помощью! — не остался в долгу Дьюк и побежал к машине.

Брент повел Эмму в дом.

— Прошу прощения, — сказал он, едва они оказались внутри, и отпустил ее руку, о чем Эмма не преминула пожалеть.

— Ничего! Господь посылает нам младших братьев и сестер, чтобы мы учились терпению. — Она подняла руки вверх и улыбнулась.

— Ну, в таком случае я почти святой, — пробормотал он, не сводя глаз с ее лица. — Вы пробыли в Вашингтоне дольше, чем я рассчитывал.

У Эммы забилось сердце и в горле встал комок, мешавший ей ответить ему.

— У меня были дела. — Она не сводила с него глаз, ища на его лице хотя бы намек на то, что он скучал без нее. Увы, он, по-видимому, даже не обрадовался ее возвращению.

— Например, машина?

— Правильно.

Его менторский тон мгновенно охладил ее.

Эмма огляделась. Потолки и впрямь были покрашены и сияли чистотой.

Ей все очень понравилось, но она не стала выражать свой восторг, боясь, как бы он не высмеял ее.

— И у вас не осталось денег? — продолжил он.

Эмма готова была задушить его от злости.

— Правильно, — ответила она и дерзко вздернула подбородок, давая понять, что не желает говорить на эту тему.

— Почему вы заплатили наличными? — продолжал он, не обращая внимания на ее поведение.

Она округлила глаза и посмотрела на него, как на сумасшедшего.

— Я ведь не работаю.

— Стоило вам сказать о наследстве, и вам бы тут же оформили рассрочку. А потом вы могли бы попросить меня снять деньги со счета Мэгги и перевести их на ваш счет.

— Я не хотела вас просить. И потом, почему бы мне не купить себе машину?

Он скривил губы.

— В любом случае вы должны были сказать мне о своих намерениях. Вы же знаете, что Мэгги отказалась от машины из-за плохого зрения, а не из-за того, что у нее не было денег.

— Я не хотела одалживать у вас деньги. — Ей показалось, что он наслаждается ее гневом. — И вообще…

— Понятно. — Он устало потер шею.

Услышав, что идут братья, он подошел к двери, чтобы помочь им.

Эмма попросила Джона и Дьюка отнести вещи в столовую. Перекидываясь шуточками, они сложили коробки в углу и отправились за оставшимися вещами. Им потребовалось всего несколько минут, чтобы разгрузить машину.

— Таких женщин я люблю, — заявил Дьюк, вытаскивая пустую коробку из-под сандвичей. — С ними уж точно не разоришься.

— Прекрати, — резко оборвал его Брент. — И вообще нам пора. Надо позаниматься с собаками, пока совсем не стемнело.

Братья переглянулись.

— Как будто там нет света!.. — Джон сокрушенно вздохнул.