— «Человек, которого ищет полиция, — вслух прочла Молли, — среднего роста, одет в темное пальто, светлую фетровую шляпу, шерстяной шарф».

— То есть похож на любого из нас, — засмеялся Кристофер Рен.

— Да, — сказала Молли. — Вот именно — на любого из вас.

В своем кабинете в Скотленд-Ярде инспектор Парминтер говорил сержанту Кейну:

— А теперь хочу взглянуть на этих двух свидетелей, рабочих.

— Да, сэр.

— Что они собой представляют?

— Немногословны. Реакция замедленная. Заслуживают доверия.

— Отлично, — кивнул инспектор Парминтер. Рабочие, принарядившиеся, очевидно, в свои самые лучшие костюмы, тотчас предстали перед ним. Вид у них был смущенный. Парминтер окинул их быстрым оценивающим взглядом. Он как никто всегда умел успокоить и ободрить свидетелей.

— Значит, вы считаете, что можете дать полезные сведения по делу Лайон, — сказал он. — Очень любезно, что вы пришли. Садитесь. Курите?

Инспектор подождал, пока они взяли сигареты и закурили.

— Погода отвратительная.

— Именно, сэр.

— Ну, так что — выкладывайте.

Рабочие переглядывались, явно робея и затрудняясь начать.

— Давай ты, Джо, — сказал тот, что повыше.

— Вот как было дело, сэр. Понимаете, у нас не оказалось спичек.

— Где это случилось?

— На Джермен-стрит… Мы там работали на мостовой.., там газовая магистраль.

Инспектор Парминтер кивнул. Подробности — точное время и место — он выяснит позже. Джермен-стрит находится по соседству с Калвер-стрит, где совершено убийство.

— Итак, у вас не оказалось спичек, — повторил он, желая ободрить Джо.

— Ну да. Смотрю, а коробок-то у меня пустой. И у Билла зажигалка, как назло, не работает. А тут идет мимо какой-то малый. Я к нему: «Не будет ли у вас спичек, мистер?» Мне тогда и в голову ничего такого не пришло, ей-богу. Ну, идет себе мимо, вот и все.., там много прохожих. А я случайно и спроси у него.

Парминтер снова кивнул.

— Ну вот, он дает нам спички. Ничего не говорит. А Билл ему: «Холод, мол, собачий». А он шепотом так и отвечает: «Что есть, то есть». Видно, схватил простуду, бедолага. Весь замотан по самые уши. «Спасибо, мистер», — говорю и отдаю ему спички. Ну он и пошел себе, да так проворно. Смотрю, обронил он что-то. Хотел было догнать, да где там. Подхожу, смотрю, это записная книжка, небольшая такая, видно, выпала у него из кармана, когда он доставал спички. «Эй, мистер! — кричу я. — Обронили что-то». А он, видно, не слышит.., как припустит, да за угол, так ведь, Билл?

— Точно. Удрал, как кролик.

— По Хэрроу-роуд. Ясно, что нам уже его не догнать, поздно. Больно проворно он припустил. Да и книжечка такая-то махонькая. Будь то бумажник или что другое важное, а то, подумаешь, записная книжка. «Чудной малый», — говорю я Биллу, так ведь, Билл?

— Так-так. Точно, — поддакнул Билл.

— Странно, что я тогда ничего не заподозрил. Наверное, спешит домой — вот что я тогда подумал. Мне и в голову не пришло, что он замешан в этом деле. И что не простыл он вовсе!

— Так-так. Вовсе не простыл, — снова подал голос Билл.

— Ну вот я и говорю Биллу: «Давай, мол, посмотрим, что за книжка, может, там что важное». Гляжу я, сэр, а там два адреса. «Тут только пара адресов, — говорю Биллу. — Калвер-стрит, семьдесят четыре, и еще какое-то поместье, что ли, черт его знает».

— Шикарное что-то, — презрительно фыркнул Билл. Джо продолжал свой рассказ. Видимо, он уже вошел во вкус.

— «Калвер-стрит, семьдесят четыре», — говорю я Биллу. — «Это здесь, за углом. Вот закруглимся и можем туда смотаться…» И тут вдруг смотрю, а сверху на этой же странице что-то написано. «Что это!» — говорю Биллу. Он берет блокнот и читает вслух: «Три слепых мышонка». «Должно быть, у этого парня крыша поехала», — говорит Билл. И в эту самую минуту, да-да, в эту самую минуту, сэр, слышим, кричит женщина: «Убивают!» Кричит где-то неподалеку.

Тут Джо сделал эффектную паузу.

— Вопит так, что и мертвый оживет, — снова заговорил он. — Я говорю Биллу: «Слетай-ка туда». Он возвращается и рассказывает, что там уже собралась большая толпа и полиция приехала. Говорят, какой-то женщине то ли горло перерезали, то ли задушили. Хозяйка меблированных комнат обнаружила труп и принялась вопить. «Где это случилось?» — спрашиваю у Билла. «На Калвер-стрит», — отвечает. «А номер дома?» — говорю я, а он мне: «Не заметил».

Билл кашлянул, шаркнул ногами со смущенным видом, как человек, который понимает, что дал маху.

— Ну, значит, я и говорю: «Давай сгоняем туда, посмотрим». Тут-то мы и выяснили, что это дом номер семьдесят четыре. Стали думать, что делать. «Может, адрес в записной книжке тут ни при чем», — говорит Билл. А я ему: «А если при чем?» Обсудили, значит. Слышим, полицейские хотят допросить того малого, который недавно вышел из этого дома. Ну, вот мы и пришли сюда. Спросили, можно ли повидать джентльмена, который ведет это дело. Надеюсь, сэр, вы не зря потеряли время с нами.

— Вы действовали совершенно правильно, — одобрительно заметил Парминтер. — Записную книжку прихватили с собой? Благодарю. А теперь…

И он принялся деловито и умело их расспрашивать. В результате этого проведенного с большим мастерством допроса комиссар выяснил все, что его интересовало. Единственное, что ему не удалось добыть, — описание внешности незнакомца, обронившего записную книжку. Эти двое подтвердили то, что инспектор уже слышал от истерически рыдавшей квартирной хозяйки — натянутая на уши шляпа, наглухо застегнутое пальто, нижняя часть лица замотана шарфом, руки в перчатках, севший до шепота голос.

Парни ушли, а инспектор все сидел за столом, пристально глядя на маленькую записную книжку, лежащую перед ним. Надо не мешкая обратиться в лабораторию и выяснить, не удастся ли обнаружить на книжке отпечатки пальцев. Но сейчас внимание инспектора было приковано к этим двум адресам и к строчке, мелко написанной сверху.

Инспектор обернулся к вошедшему в кабинет сержанту Кейну.

— Подите сюда, Кейн. Взгляните.

Сержант подошел, стал за спиной Парминтера, вслух прочел стишок и присвистнул.

— «Три слепых мышонка». Будь я проклят!

— Да. — Парминтер выдвинул ящик, вытащил оттуда четвертушку листа и положил на стол рядом с записной книжкой. На этом клочке бумаги, аккуратно пришпиленном к платью на груди убитой, было написано: «Первая», а ниже детской рукой нарисованы три мышонка и приписаны два-три такта какой-то мелодии, Кейн снова присвистнул, тоном выше. «Три слепых мышонка бегали сторонкой…»

— Все сходится. Тот самый мотив.

— Безумие какое-то, как по-вашему, сэр?

— Да. — Парминтер нахмурился. — Женщину опознали?

— Да, сэр. Вот заключение из отдела дактилоскопии. Миссис Лайон — так она себя называла — на самом деле это Морин Грегг. Два месяца назад освобождена из Холлоуэя[7] после отбытия срока наказания.

— Стало быть, поселилась на Калвер-стрит, семьдесят четыре, назвавшись Морин Лайон, — задумчиво говорил Парминтер. — Не пренебрегала спиртным; говорят, раза два приводила к себе какого-то мужчину. Непохоже, чтобы боялась кого-то или чего-то. Предполагать, что ей грозила опасность, нет никаких оснований. Неизвестный позвонил в дверь, спросил миссис Лайон. Хозяйка ему сказала, чтобы он поднялся на третий этаж. Описать его она не может. Заметила только, что он среднего роста и, кажется, простужен — говорит шепотом. Хозяйка вернулась к себе, в полуподвальный этаж. Ничего подозрительного не слышала. Как ушел незнакомец, тоже не слышала. Минут через десять она понесла чай миссис Лайон и увидела, что та задушена. Это преднамеренное убийство, Кейн. Причем тщательно спланированное. — Он помолчал. — Интересно, сколько вилл в Англии носят название «Поместье Манксвелл»? — нетерпеливо проговорил он.

— Возможно, всего лишь одна, сэр.

— Едва ли нам так повезет. Однако надо действовать. Нельзя терять времени.