— В каком смысле? — удивленно покосилась на него Кейт.
— В том смысле, что помогать тебе будет Эльза. Я не знаю даже того, где в этом доме находятся столовые приборы…
— О, с этим мы разберемся. — Кто бы рассчитывал на дядю? Если бы он накрывал на стол, гостям пришлось бы пить из пробирок… — Я надеюсь, Эльза не будет, как обычно, бубнить «кого еще принесло» и захлопывать дверь перед их носом?
— Надеюсь, нет, — не слишком-то уверенно ответил дядя. — Ты же не будешь, Эльза?
— Ну, вот еще, наприглашают тут всяких… — пробубнила Эльза, ковыряясь вилкой в собственном кулинарном шедевре. — А я — готовь им, убирай за ними…
— Эльза, дери мою плешь! — вскричал дядюшка Скотт. — Это вообще-то твоя прямая обязанность. Если Кейт хочет позвать гостей, пусть зовет! В конце концов, не так часто ко мне приезжает племянница.
Глядя на эту парочку, Кейт с трудом сдерживала улыбку и думала о том, что Эльза права: дядюшка Скотт, пусть неумело и неловко, но все-таки выражал свою любовь к племяннице.
Бармен кафе «Санрайс» сразу узнал посетительницу и, когда Кейт подошла к стойке бара, поприветствовал ее веселым:
— А, это снова вы, мисс Спасительница Собак?
— Снова я, — улыбнулась Кейт и присела на высокий стул, обтянутый светло-желтым дерматином. — Чашечку двойного «эспрессо», — надо взбодриться, — и творожную запеканку — ту, что предложили мне с утра, я так и не рискнула попробовать.
Бармен окинул Кейт дружелюбным взглядом. Эта веселая девушка с чудинкой в красивых серых глазах понравилась ему еще в тот день, когда произошел инцидент с собакой. Правда, тогда ему было не до любезностей: если бы администратор застукала собаку в кафе, его бы мигом выкинули с работы. Сегодня администратора не было, а потому настрой у бармена был самым радужным.
— Вы не пойдете за столик? — поинтересовался он у Кейт, которая не торопилась покидать стойку.
— Если вы не возражаете, я посижу здесь, — игриво прощебетала Кейт. — И поболтаю с вами.
— Я? Возражать? — пролепетал бармен. — Да что вы? Людей у нас по утрам мало, а мисс Мэдсон, администратор, слава богу, сегодня не придет.
— День обещает быть хорошим? — заулыбалась Кейт.
— Просто замечательным… Меня зовут Барри.
— Очень приятно, Барри. А меня — Кейт. Кейт принялась непринужденно болтать о замечательном оформлении кафе и его уютной обстановке, Барри — о посетителях и — видно, мысль об администраторе не давала ему спокойно жить даже в отсутствии оного — о мисс Мэдсон.
— Я слышала, по городу ползут ужасные слухи… — Кейт сделала «страшные» глаза. — Говорят, тут у вас пропадают девушки. И одна из них — работница вашего кафе. Даже не верится, что в таком спокойном городке, как Честершир, могут происходить подобные вещи…
— А, вы об Эве… — омрачился Барри. — Да, так и есть. Она работала у нас официанткой. Жаль, девчонка была что надо… Красавица, умница, и при этом — скромная, работящая. Никогда нос не задирала. И чаевыми со мной делилась. Мисс Мэдсон на ее место так никого и не нашла, жмотничает. Теперь я один в двух лицах: и официант, и бармен. А мисс Мэдсон…
— Скажите, Барри, — поспешила Кейт перебить словоохотливого бармена, пока он не оседлал своего любимого конька, — вы думаете, Эва Карчер могла отсюда уехать?
— Не знаю, — пожал плечами Барри. — Вообще-то, сказать по правде, я думаю, что если бы она уехала, то обязательно предупредила и меня, и мисс Мэдсон. Эва была ответственной девушкой, она бы дождалась, когда ей найдут замену. А мисс Мэд…
— Значит, вы думаете, Барри, что Эву… похитили?
— Все может быть. Хотя кому в Честершире пришло бы в голову ее похищать? Правда, ходят слухи, — Барри наклонился к Кейт так близко, что она почувствовала запах ментоловой жвачки у него изо рта, — что все это — проделки нашего «доктора Франкенштейна». Мол, это он девчонок к себе заманивает, а потом опыты на них ставит…
— И что же, вы верите этим бредням? — усмехнулась Кейт.
— Не знаю, — вздохнул Барри, который ожидал от своих слов большего эффекта. — Так говорят…
— Вы говорите, Эва — красивая девушка. Наверняка у нее был парень… Или за ней кто-то ухаживал… Может быть, ее исчезновение связано с ее молодым человеком?
— Да не было у нее никого, хоть она и была красавицей, — объяснил Барри. — Она мечтала уехать отсюда и встретить своего «принца» где-нибудь в большом городе. Моделью хотела стать… А насчет ухажеров — их у нее было пруд пруди. Каждый посетитель за ней ухлестывал… Но она ни с кем шашней не крутила, во всяком случае, я такого не замечал…
Тут в кафе зашел очередной посетитель, и Барри, извинившись перед Кейт, направился в зал. Кейт рассеянно жевала запеканку и думала, почему Гарри все еще не позвонил ей. А вдруг бывший муж Джоанны — совсем другой Ральф Суизи? Что ж, в этом случае у нее есть хоть какое-то утешение: с Гарри Ральф, по крайней мере, незнаком. То-то было бы шуму в доме Суизи, если бы туда позвонила Кейт…
Кип Моуз тоже куда-то запропастился. Он ничего не давал о себе знать с того самого ужина у Кармайклов. А ведь обещал рассказать Кейт о себе, пригласить ее в гости…
Может быть, я чем-то обидела его? — размышляла Кейт. Но ведь я не сказала ничего такого, что могло бы его задеть… Впрочем, душа писателя — потемки. Кип вообще полон загадок.
То ли дело Грег — он весь, как на ладони, усмехнулась Кейт. Правда, и он умудрился меня удивить. Кто бы мог подумать, что этот веселый парень — сирота, воспитанный дядей?
Не успела Кейт подумать о Греге, как тут же услышала за спиной веселый голос:
— Ну и где еще я мог вас встретить?
Кейт обернулась. Грег подошел к стойке бара и окинул ее взглядом, в котором смешались восхищение и насмешка. Как видно, Грег не умел смотреть на нее по-другому.
Да что я — клоун?! — возмутилась про себя Кейт и почувствовала, что краснеет. Не то от возмущения, не то от пристального взгляда Грега, направленного прямо в ее глаза.
— Журналисты всегда на полшага впереди полиции, — съязвила она, чтобы прикрыть свое смущение.
— Ну, уж, Кейт? Рановато делаете выводы. Помнится мне, вы вчера упрекали меня в том же. А я, честно говоря, не особенно удивился, увидев вас здесь. Мое чутье мне подсказывало, что вы где-то неподалеку…
— Я духами не пользуюсь.
— Но чутье-то не обмануло… — лукаво усмехнулся Грег, не сводя с нее пристального взгляда. — Завтракаете? Опять служанка вашего дяди травит вас своими кулинарными изысками?
— Да уж, — вздохнула Кейт, вспомнив утреннюю запеканку. — Сегодня ей удалось уговорить меня соблюдать видимость присутствия за столом. Она сказала, что дядюшка грустит, когда не видит меня, вылезая из своего подземелья…
— И что же, вы думаете, она права?
— Не знаю, — пожала плечами Кейт. — От дядюшки Скотта можно ожидать всего, чего угодно… Кстати, я уговорила его устроить ужин… Не знаю, что на меня нашло, потому что теперь я не могу ответить на два вопроса.
— Каких же? — поинтересовался Грег, присаживаясь за соседний стул.
— Во-первых, кого позвать на ужин. А во-вторых, как заставить Эльзу приготовить что-то съедобное…
— Вы не поверите, Кейт, но я могу вам ответить на оба вопроса, — засмеялся Грег. — Во-первых, позовите меня. И тогда второй вопрос решится сам собой. Я помогу вашей Эльзе что-нибудь состряпать. Если, конечно, она не хлопнет дверью у меня перед носом, как в прошлый раз…
— Дядя Скотт выдал ей такую гневную тираду, что, думаю, Эльза поостережется повторять свой подвиг, — улыбнулась Кейт. — А насчет вас, Грег… Что ж, идея мне нравится. Поначалу я думала пригласить ваших дядю и тетю, но потом поняла, что эта мысль слишком безумна… Дик свято верит в то, что мой дядя — Франкенштейн, а Памела, боюсь, не захочет и близко подойти к «замку», который бывший возлюбленный для нее построил…
— Неужели вы не позовете своего писателя? — полюбопытствовал Грег, и Кейт расслышала в его голосе саркастические нотки.
— Кип Моуз — не мой писатель. Он — американский писатель. И как любой американский писатель, принадлежит не мне, а Америке, — в тон ему ответила Кейт.