- А ты тоже перестань мозги мне пудрить! Ты ведь в группе Кондора был? Ну, а мы с братом - в группе Близнецов. Ты же меня знаешь, скотина, только виду почему-то не подаешь!

- Вон отсюда! - сказал я ему. - Ко мне скоро Палач с семьей придет...

В это время в дверь сильно застучали. Кажется, прямо пинками старались вышибить ее.

- Кто там?! - заорал я.

- Патруль! Открывай!

Я только успел дотронуться до задвижки, а уж в квартирку тут же ворвалось несколько патрульных. Двое тут же скрутили руки Калеке, а третий вытащил у него из-за пазухи револьвер. Затем, видимо старший, повернулся ко мне:

- Ты что же это, сука, а? Если тебя пожалели, так ты решил в своем дупле явки устраивать?

- Я понятия не имею, о чем вы?!

- Он правду говорит, - неожиданно трезвым голосом произнес Калека.

Патрульные о чем-то пошептались, затем, вытащив Калеку на лестничную площадку, пригрозили: "Смотри у нас!" И ушли.

Я остался один, только расположился отдохнуть, а в дверь снова громко застучали. Это пришел Палач. Извиниться. У него броня, его, конечно, не призвали, но сейчас - время не для вечеринок.

На улице кто-то дико заорал. Мы с Палачом выглянули с балкона: патрули тащили Кочегара. Я этому обрадовался. Палач похлопал меня по плечу:

- Это по моему доносу!

- Спасибо! - искренне поблагодарил я его. Я хотел было спросить у него про отца, про свои ноги, но передумал: дети ведь за родителей не отвечают. Я проводил Палача и допил свой коньяк, лег на Медвежонка. Я заснул быстро и глубоко. Но мне все же приснились мои ноги - настоящие здоровые ноги. Они сами пришли ко мне и готовы были стать на свое место. Но я выгнал их прочь. Ну, зачем, скажите на милость, мне здоровые ноги?

Не знаю, уместна ли эта вставка в мой мемуар, но захотелось. Я уже предупреждал, что хоть и придам второй части некую литературность, но это не роман, не фантастика, а реальность с узнаваемыми событиями, людьми (пусть они на меня не обижаются), ситуациями. Вдруг, кто-то еще станет носителем Проводника – это ему своеобразная инструкция пользования. Да и ученым не вредно знать о том, как может повлиять на человечество некий браслет, дающий рядовому человеку сверхвозможности. Это поможет им углубить главную науку на Земле – науку о Человеке и о Людях.

А самое главное, почему я, вдруг, уделил такое особое внимание этому сну, - причина, по которой он возник. Причина, о которой я узнаю чуть позже. Странное воздействие всех этих экстрасенсов, телепатов, колдунов и магов, собранных ФСБ и в спешном порядке натравленных на меня. Им даже самолет специальный вызвали. И вот, их попытки подавить меня, подчинить, унизить меня через меня, их воздействие на мое подсознание во сне, всепроникающее и не блокированное Проводником (я же предупреждал его вместе с Матром лишь о физической угрозе), и вызвало такой странный сон, так своеобычно интерпретировалось моим мозгом.

Я вообще-то в этой главе намеревался рассказать о встрече с интересным человеком Шурой Трейзиным, о том, как я всячески скрывал от него свое могущество, и о том, как болезненно осознал насколько мне скучно даже с интересными людьми. Но, видимо, придется сперва поведать об этом самом захвате, который и удался и не удался.

Моему телу никто ничего сделать не мог, так как оно всесторонне и вне зависимости от моих мыслей охранялось неземными возможностями. А на совершенное и долгое воздействие на мозг экстрасенсы были на расстоянии не способны (близкий контакт со мной не позволяла та самая защита тела, они даже коснуться меня не могли, поле в миллиметре от кожи предотвращало это), посмотреть мне в глаза им тоже не удавалось (я спал), тактильную связи нельзя было установить из-за поля. Тем ни менее что-то им удалось. Например, я снял во сне охрану дома и защиту от звуков (основная защита, создающая кокон вокруг тела, происходила, как я уже говорил по моему давнему указанию, которое не подлежало отмене ни под каким видом: я же знал, что по пьянке, например, могу приказать черт-те что).

Короче, я проснулся, как и было задумано, через 48 часов и не сразу понял, где я нахожусь. Благодаря старой зэковской привычке я вновь сомкнул веки и запросил у Проводника отчет. Его рапорт звучал любопытно.

«Операция по шунтированию заняла 17 минут и прошла успешно. Ткань регенерирована, физиологическое состояние организма хорошее. Во сне был поручен приказ снят защиту с дома, приказ был исполнен. В данный момент ты находишься в подвале ФСБ, в Москве, в специальной камере, которую соорудили к твоему прибытию за рекордно короткий срок. Стены камеры метровой толщины из необычного материала. Это слоеный металл из самых разных сплавов. Наверху камеры находится сосуд со ртутью, которую можно спустить в камеру через автоматический люк. Объем ртути такой же, как объем этого помещения. Я нахожу ситуацию забавной».

«Я тоже, - подумал я. – А как они меня сюда привезли? И почему ты не воспрепятствовал?»

«Отвечаю по порядку. Привезли на военном самолете в свинцовой капсуле, согласовав этот акт с правительством Кипра на самом высоком уровне. Я не вмешался, так как не имел на этот счет указаний и ввиду того, что угрозы твоей жизнедеятельности не было. – Он помолчал, беззвучное молчание невидимого Проводника в голове ощущается мрачно, и добавил: - И быть не может».

Что ж, подумал я, это действительно забавно. Некое разнообразие в моей скучной жизни. Но зачем? И кто? Вернее, сперва - кто? А зачем, это само собой выяснится.

Я думал для себя, но Проводник почему-то счел нужным ответить.

«По приказу начальника ФСБ и с одобрения Президента. Затем, что увидели в тебе угрозу своему благополучию. Не в моей компетенции обсуждать социальное устройство вашей планеты, но должен заметить что цивилизацией тут пока и не пахнет».

«Что это, вдруг, ты ударился в эмоциональные оценки?» – удивился я.

«Да так…» – очень по человечески ответил Проводник.

Я осмотрелся. Лежал я в свинцовом гробу (видимо в той самой капсуле) с откинутой крышкой. Стены помещения тоже отливали металлом. Повсюду шевелили тонкими шеями видеокамеры. Из стены торчали суставчатые лапы манипуляторов.

Когда-то я видел кино о бактериологическом оружии. С опасными микробами проводили эксперименты в похожих условиях. Только там одна стена имела смотровое окно из бронестекла.

«Свяжи меня с Президентом», - подумал я, садясь. Никакого неудобства я не испытывал, силовой кокон смягчал соприкосновения, я всегда сидел на перине и температура вокруг кожи всегда была та, которую хотело мое подсознание.

Высветился кусок президентского кабинета. Дед невозмутимо смотрел на меня. Видя, что я молчу, он начал первый:

• Ты уж извини, сынок, - сказал он. – Ситуация, понимаешь, такая. Я же не человек, а глава государства. И безопасность государства для меня выше всего. Не обижайся, ты сам должен понимать.

Я не счел нужным отвечать. Холодное бешенство не выплеснулось лишь потому, что его сдерживала безнаказанность любых моих поступков.

• Вообщем так, - сказал я как о давно решенном, - чтоб я тебя больше не видел в этой должности. Даю месяц. Назначишь приемника, сам знаешь кого я имею ввиду, объявишь народу, что уходишь с поста досрочно по состоянию здоровья, введешь его в курс дела. Иначе…

По моей мысленной команде в дело вступил Матр. Президент всплыл со стулом вместе и чувствительно приложился темечком к потолку. Я вовсе не хотел его калечить, да и сердце у него слабое, так что я покрутил неспешно его в воздухе, водворил на место и невидимой ладонью хлестко шлепнул по щеке.

Дед и тут не потерял своей невозмутимости. Он отдышался и сказал:

• Понял, будет сделано. Я и сам собирался…

Я не дослушал, отключил связь. Теперь следовало разобраться с начальником службы безопасности. Его Проводник нашел в лаборатории в окружении экстрасенсов. Все они внимательно наблюдали за экранами мониторов, на которых моя тощая фигура восседала на остром ребре свинцового гробика.