И еще часто говорил: в дело свое нужно вносить новизну и какой-нибудь большой и очень важный смысл.

Ложился спать в одиннадцать часов, но уже в три или четыре его в постели не было. Он шел в другую комнату и садился за компьютер. С тех пор, как мы его приобрели, он с большим удовольствием работает на этой изумительной машине.

Еще в начале губительной перестройки в стране поднималась пятая волна трезвеннического движения. В России и братских республиках возникали общества и группы энтузиастов, отрезвлявших алкоголиков по безлекарственному методу, разработанному моим мужем Шичко Геннадием Андреевичем. Но о методе они знали понаслышке, работали вразнобой, по своим доморощенным рецептам. И тогда Иван Владимирович пишет книгу «Геннадий Шичко и его метод». Книгу издает общественность — и большим тиражом. Она становится настольной у отрезвителей всей страны, а Иван Владимирович одним из лидеров трезвеннического движения. Книга продается, мы получаем возможность печатать другие книги. Недавно в серии «Русский роман» у нас в Петербурге вышла книга Ивана Владимировича о войне «Баронесса Настя».

Перепечатывая набело, я невольно стала первым редактором этой книги. Авторы всех мастей стремятся к крутым жареным сюжетам, детективам, сексу, убийствам, а тут — надоевшая всем тема войны, опять война. Но автор «Подземного меридиана» и здесь нашел свое оригинальное и очень смелое решение. Иван Владимирович и сам участник войны, он начинал летчиком, а кончил войну в артиллерии командиром фронтовой зенитной батареи. Картины войны дает не понаслышке, а каковыми они и были, и сюжет его романа необычайно широк: тут и бои в воздухе, и схватки артиллеристов с противником наземным и воздушным. Среди действующих лиц — рядовые бойцы, командиры, и немцы, гитлеровские генералы, и сам Гитлер. В центре — юная разведчица Настя, хорошо знающая немецкий язык. Она попадает в тыл Германии и волею случая становится баронессой…

И тут автор не забывает своего принципа: быть новатором, говорить то, что еще не сказано. Утверждение смелое, но я его не боюсь. Автор действительно написал новаторское произведение — и по содержанию, и по форме. Никто до него не говорил о подлинной причине войн, о масонах, сионистах, о том, где и как зарождаются войны. А уж чтобы показали жизнь и быт немецкого генерала, друга Гитлера, и банкира, сосущего кровь из немцев во время войны…

Первые читатели романа звонят, пишут автору: читал или читала не отрываясь, вы написали смелый и очень интересный роман.

Интересность, нескучность — достоинства эти отличают все романы, повести и рассказы Ивана Дроздова, но роман о войне можно в этом смысле назвать рекордным. Впрочем, и его новые романы, которые в красивом оформлении напечатаны в Петербурге в серии «Русский роман»: «Последний Иван», «Шальные миллионы», «Филимон и Антихрист», «Голгофа», «Оккупация», отличаются крепко сбитым сюжетом, множеством занимательных историй, искусно встроенных в единую и крепко слаженную композицию.

Логика и композиционная стройность — сильные стороны всех книг автора. Он как бы восстанавливает утраченную в новейшей литературе интересность сюжета, возвращает книгам динамичную силу романтической занимательности. Его книги равно интересны как старым, так и молодым — и в этом, пожалуй, их главная особенность и сила. Девяностапятилетний академик Углов на собрании писателей скажет: «Роман «Баронесса Настя» я прочитал два раза. И каждый раз мне становилось грустно от того, что я расстаюсь с его героями».

Романы «Баронесса Настя» и «Филимон и Антихрист» — провозвестники всех последующих произведений автора. Над романом «Филимон и Антихрист» он работал долго и особенно тщательно. Написан он давно, лет пятнадцать назад, но звучит так же современно, как если бы писался в наши дни.

Вот отзыв читательницы из Волгограда:

Роман этот характерен не только провидческой прозорливостью, но и тем еще, что в нем предпринята попытка создать новый вид народной эпопеи. Автор как бы спорит с расхожим утверждением некоторых теоретиков об умирании романа как жанра литературы. Их ссылки на все увеличивающиеся потоки информации, на новые ритмы жизни и дефицит времени он не отрицает, но грозят ли они самому мощному жанру художественной литературы — роману? И автор как бы отвечает: да, грозят, если этот жанр будет скучным, малозначительным и неинтересным. Читать такие фолианты некогда. Но верно и то, что ум человека всегда будет искать ответ на многие вопросы, в том числе и сложнейшие, запутанные лукавыми людьми и всем ходом истории. Человек будущего с еще большей жаждой устремится в глубь людских тайн, любовных страстей, в мир красоты и величия духа. И кто же удовлетворит эти запросы, если не писатель? И какая же форма литературы более всего способна объяснить человеку его самого? Роман! И более всего — эпопея.

Все эти мысли невольно приходят при чтении романа Ивана Дроздова «Филимон и Антихрист». По размеру он невелик; книга как книга. И даже автор не называет его эпопеей. Но это произведение несомненно эпическое, подлинно народное. В нем содержатся ответы на все важнейшие вопросы времени — и не только того времени, когда оно писалось, но и времени нашего, и того, что грядет, — и, может быть, всего будущего века, который уж стучится нам в дверь.

Но возникает вопрос: как же автор разместил свои ответы на таком малом количестве страниц? Ведь эпопея в нашем понимании — это картины народной жизни, действия масс людей, в ней много героев и еще больше персонажей. Наконец, и по времени она обыкновенно широко растянута, и по месту действия, и по временам года. Одно слово — эпопея!

Да, все так: эпопея должна многое охватить, чтобы многое сказать. Но, может быть, все-таки есть какая-нибудь возможность все действия ужать? А персонажей свести на пятачок и дать им меньше времени на выяснение отношений?

Автор «Филимона и Антихриста» находит такие возможности. Он умудряется «протанцевать» на пятачке самый сложный со множеством колен, ходов и пируэтов танец, и танец его получился законченно красивым и совершенным. Иван Дроздов написал эпическое произведение, но уместил его в рамках среднего размера современного романа. А вот как он это сделал — объяснить сложнее. И, может быть, и не надо бы объяснять, подождать бы, когда это сделают критики и литературоведы? Но боюсь, что они и сейчас еще бегают в коротких штанишках. Скажем вкратце об основных секретах автора.

Действующих лиц тут немного, — можно даже сказать совсем мало. Двое мужчин среднего возраста и две женщины — одна молодая, другая совсем юная, она еще не была замужем. В кругу этих людей и завязывается конфликт, который высветляет все самые главные процессы духовной жизни, текущие в русском обществе. Они же, эти процессы, мы уверены, характерны и для других народов, для других стран, и в этом смысле повествование автора имеет мировое значение. А это, как известно, самое существенное свойство литературного произведения; если в книге есть элементы мирового характера, такая книга обретает особо крепкие крылья; она летит далеко и живет долго.

Героев романа собрала вместе и соединила великая идея: поиск сверхтвердого материала, открывающего пути к дальним планетам и звездам, позволяющего создать сверхпрочные и сверхскоростные технологии — материал, о наличии которого в природе лишь догадывались ученые. И создает такой материал Николай Филимонов — типично русский человек, простой, бесхитростный, ну, подлинно, персонаж из русских сказок Иванушка-дурачок. Еще вчера никем не замечаемый, ничем не приметный и даже гонимый, он вдруг становится центром притяжения не только светлых сил, но и, главным образом, сил темных, всяких дельцов и проходимцев. Они стремятся перехватить идею, пожать от нее все плоды и затем поставить открытие на службу своим корыстным интересам. История вроде бы банальная, но заключенная в строгие рамки сюжета, спаянная тонкими швами гармонии и композиции, она постепенно начинает играть роль зеркала, в котором сфокусирована вся наша жизнь, вся судьба России во второй половине двадцатого века, и окольными лучами правдиво и рельефно высвечивает процессы мирового плана. В смысле формы автор не применяет никаких секретов, не делает открытий — он стремится создать не только образ, не только характер, но он искусно лепит тип русского человека. И наделяет этот тип качествами нашего современника, ставит его в наши условия, до боли знакомые каждому из нас, живущему в это тревожное предгрозовое время. Гроза надвигалась, а вместе с нею и ливень, смывший с лица земли самую великую на планете империю. Филимонов работает в институте в тесной и темной лаборатории; он сердцем чувствует надвигающиеся беды, ощущает на себе болезненные, почти смертельные удары, но не видит врага. Он фронтовик, герой недавно отшумевшей великой войны, — и там он был богатырем, Ильей Муромцем, крушившим все полчища врагов своего Отечества, — но там он видел врага, он наносил прицельные «точечные» удары, здесь он врага не видит. И слепота его идет от тех великих качеств и свойств национального характера, которые в открытом бою всегда помогали ему побеждать. Настало время, когда величие его души оказалось его слабостью. Новый враг, более искусный, чем фашисты, знает уязвимые места Ивана и коварно наносит по ним удары.