Ведомственный характер домов творчества сказывался на их атмосфере и порядках. В своих дневниковых записях 1960 года Л. Гинзбург с иронией рассказывала о вывешенных в номерах правилах. Отдыхающим запрещалось выносить из комнат одеяла, простыни, подушки, а из столовой — посуду, выезжать из Дома творчества с ночлегом без согласования с его директором, самовольно размещаться и перемещаться по комнатам. Был также установлен жестко регламентированный режим дня. «Кто бы ни сочинял эту шигалевщину, эту казарменно-безграмотную фантастику, но подписало ее правление Литфонда СССР, в котором числятся знаменитые писатели». Справедливости ради автор воспоминаний замечает: «Разумеется, в писательских домах, где персонал получает на чай, а администрация побаивается творящих, — все это отношение к реальности не имеет» ^[792] .

Несмотря на то что условия в писательских домах отдыха были, как правило, далеко не роскошными, большинство литераторов сохраняли о них теплые чувства. «Все немного диковато и даже неухожено, — вспоминал о доме отдыха в Голицыне Н. Старшинов. — Но в этом и заключалась особая прелесть, в естественности садика. В доме было всего девять комнат и расположенная на веранде столовая. Здесь в любое время суток можно было получить легкую закуску. У Серафимы Ивановны [Фонской] в чулане всегда стояла бочка квашеной капусты, а на кухне — горячий самовар, хлеб и какое-нибудь второе» ^[793] . О С. Фонской находим и другие слова: «…крупная, энергичная женщина, несколько шумливая, решительная и необыкновенно сердечная, простая и заботливая. Это она сумела создать такую обстановку, что каждый чувствовал себя здесь как в своем родном доме».

По случаю двадцатилетия пребывания С. Фонской на посту директора Дома творчества, праздновавшегося в 1952 году, В. Ардов написал такие строки:

Особенная, «своя» атмосфера была для многих писателей важнее комфорта.

Печальное зрелище представляло Переделкино в послевоенные годы: «…Городок не благоустроен, отсутствует водопровод, дорога находится в очень плохом состоянии, требует серьезного ремонта мост через пруд, многие дачи не огорожены заборами, а имеющиеся заборы пришли в ветхость… Территория городка изрыта, ямы были вырыты для прокладки водопроводных труб, но не использованы и не засыпаются в течение нескольких лет… Участки систематически не убираются, не приводятся в порядок, запущены. Сараи на некоторых участках расположены впереди жилых помещений… На территории городка писателей отсутствуют спортивные площадки…»

Комиссия по обследованию городка писателей в Переделкине пришла и к другим неутешительным выводам: «Состояние подавляющего большинства дач Литфонда в Переделкине внушает серьезные опасения: дачи требуют срочного капитального ремонта, в первую очередь перекрытия крыш, стен и венцов, укрепления фундамента и т. п., а также обеспечения противопожарных мероприятий» ^[795] .

В плохом состоянии был и восьмиквартирный дом, он разрушался. Кроме того, в нем жили люди, давно утратившие связь с Литфондом. Сараи, находившиеся рядом с ним и предназначенные для бытовых нужд жильцов, использовались как помещения для скота.

Все же некоторые ремонтные работы в городке велись, но их выполняли неквалифицированные рабочие из числа местных жителей, поэтому они, несмотря на большие затраты, были не эффективны. Например, на ремонт дачи Вс. Вишневского в 1947 году затратили 36 тысяч рублей, а через год его пришлось провести заново.

Надо сказать, что и к самим писателям предъявлялись обоснованные претензии: многие из них не вносили вовремя арендную плату, не производили мелкий текущий ремонт, что было предусмотрено условиями арендного договора, не убирали территории.

Когда в тридцатых годах городок писателей в Переделкине только основывался, было решено возвести в нем 120 дач для литераторов. Удалось построить только около тридцати домов, а участки земли, предназначенные для писателей, Мособлисполком начал передавать другим организациям. Между тем ряд известных писателей — Н. Тихонов, Б. Горбатов, Вс. Иванов, В. Лебедев-Кумач, П. Антокольский, Л. Субоцкий, В. Гроссман, М. Шагинян, И. Эренбург — к 1946 году дач не имели ^[796] .

Капитальное строительство возобновилось: началось возведение трех дач — для Вс. Иванова, К. Паустовского и С. Маршака, — и был установлен один финский домик, предназначенный для магазина. Сборка домов велась с плохим качеством, без соблюдения технических норм. Так, дача Вс. Иванова собиралась два раза и все равно оказалась установленной на непрочном фундаменте. Отдел капитального строительства Литфонда и директор городка не следили за качеством работ и не выполняли всех условий договора — не предоставляли транспорта и не обеспечивали объекты строительными материалами.

Злоупотребления в городке иногда принимали комический характер. В выводах ревизионной комиссии упоминалось о том, что осенью 1947 года администрация городка занималась «децентрализованными заготовками мяса в живом виде (коровы) и забоем этих коров на месте в Переделкине».

В 1948–1949 годах в Переделкине было сдано в эксплуатацию еще шестнадцать дач, восстановлены четыре дачи, строилась дорога. Крыши домов покрыли железом, что позволило не только сделать их более теплыми и красивыми, но и уберечь от пожаров — давнего бича Переделкина ^[797] .

Тогда же был проведен ремонт (а фактически — восстановление) дач А. Фадеева и Вс. Иванова. В течение ближайших лет планировался подобный же ремонт других старых переделкинских дач. И не удивительно, ведь они полуразвалились и гнили. Но когда Фадеев узнал, в какую сумму обошелся ремонт его дачи (около 360 тысяч рублей) и сколько средств понадобится на ремонт остальных (5–6 миллионов рублей), он пришел в ужас: «Считаю такой крупный расход общественных денег на ремонт и восстановление дач, находящихся в пользовании узкого круга писателей, чрезмерным и недопустимым».

В итоге были приняты решения о ремонте Литфондом дач «в пределах действительно необходимых расходов», об установлении на дачах центрального отопления и индивидуального водопровода по желанию арендатора за его счет. А. Фадеев пожелал сам оплатить уже произведенные работы и просил дать ему рассрочку платежа на два года. Расходы на ремонт дачи Вс. Иванова, в виде исключения, отнесли за счет Литфонда, так как оборудование было установлено по плану Литфонда, а не самого писателя ^[798] .

П. Нилин не без оснований возмущался тем, что за десять лет жизни в Переделкине он заплатил такую арендную плату, что мог бы построить себе новую хорошую дачу. К тому же он и ремонтировал ее своими силами. С писателя брали 800 рублей арендной платы вместе с оплатой электричества, а когда поставили счетчик, то выяснилось, что электроэнергии он тратит только на 15 рублей.