В конечном счете ведь любовь — это аэгоистичное чувство. Если, конечно, это любовь настоящая. Ей (любимой), ему (любимому) должно быть хорошо — этого требует любовь. И в этом аэгоистичном чувстве мы переживаем собственное преображение, потому что нет ничего лучше и краше человека, свободного от эгоизма. А любовь — то единственное, что дает нам на это силы. Впрочем, именно здесь мы и получаем свою самую большую прибыль — или ответное чувство и собственное преображение, или просто собственное преображение, что тоже, скажу я вам, немало.
В общем, не бойтесь любить. А любите… сделайте это правильно.
Глава восьмая
МЕЗАЛЬЯНС, ИЛИ «ОН ТЕБЕ НЕ ПАРА»
Один мой знакомый однажды объявил, что ему нужна жена глупее, чем он. Меня это, понятное дело, возмутило:
— Зачем тебе дурочка?! Хочешь самоутверждаться перед ней? И почему женщина обязательно должна быть глупее? А с умной, значит, тебе не уютно?
Леша пытался сначала отбиваться и как-то оправдываться, а потом вдруг спросил:
— А ты хочешь, чтобы твой муж был умнее, чем ты?
Вообще-то я бы этого хотела…
— Ну вот, значит, ты будешь глупее, чем он, и тебя это не пугает! — довольный своей логикой, закончил наш спор Алексей.
Что ж, одно из требований к идеальной паре понятно: он умнее а она, соответственно… Какие еще есть притязания?
Наверное, он выше — она ниже (все, что наоборот, вызывает комплексы и ограничивает в выборе обуви), он богаче — она… менее обеспеченная (все, что наоборот, вызывает сомнения в искренности его чувств), он старше — она моложе (все, что наоборот, вызывает нездоровый интерес общественности). Список можно продолжать, только зачем? Все, что «наоборот», все, что выбивается из «стандарта», будет названо мезальянсом.
И сегодня я хочу понять: такое отношение к «нестандарту» — это следование стереотипам или мудрость народная? Или с чем-то можно смириться, а какие-то варианты категорически обречены на неуспех?
Я уже полностью была готова к интервью, когда поднималась на второй этаж греческой таверны «Олива». Интересно, Андрею здесь понравится? Я всегда ужасно волнуюсь, когда приглашаю друзей в какое-то заведение. Прямо чувствую ответственность за весь ресторанный бизнес Петербурга.
Но в любом случае, даже пока дело не дошло до еды, здесь можно оценить: нетривиальную обстановку, очень приятную музыку и чрезвычайную доброжелательность официантов.
— Андрюша, мне в голову пришли несколько вариантов так называемого мезальянса. Разумеется, мы не будем говорить про соотношение роста и веса. Я даже проявлю исключительную мудрость и не предложу обсудить пару, где он — красавец, а она — редкая уродина.
Меня волнует разница в возрасте (извини за банальность), в интеллекте, в социальном статусе и финансовых возможностях, и наконец, я хочу знать, смогут ли нормально строиться отношения, где она — сильная, а он — ну, не лидер, что ли.
…
Мне нравится такое распределение ответственности: с меня требуется только сказать, что меня волнует, тревожит и что я хочу узнать. А дальше уже дело Курпатова — все это объяснить, показывать на примерах, убедить, если я буду особенно сопротивляться.
Вот и сейчас, озвучив, о чем мне хотелось бы сегодня поговорить, и дав доктору минуту на размышление, я с чистой совестью уткнулась в меню.
— Начать можно с возраста, — отрываюсь я от греческих вин. — Мне кажется, что здесь есть две проблемы. Первая: общественное непонимание, вторая — впрочем, про вторую подробнее.
Пока ему двадцать, а мне тридцать», все ничего. У меня был приятель такого возраста — достаточно умный, чтобы мне было с ним интересно, и достаточно сильный, чтобы мне не приходилось чувствовать себя молодой мамой большого мальчика. В общем, нам нравилось быть вместе, это общение было комфортным.
Но меня бы испугало вот что: сейчас мы неплохо смотримся вместе*, ему со мной хорошо. И разница в десять лет нас не смущает. Но вот когда мне будет пятьдесят, а ему сорок? Он же уйдет, а я останусь одна!
С другой стороны, вроде как эти двадцать лет могут быть счастливыми. Ведь глупо загадывать, чтобы на всю жизнь, да? — я пытаюсь предугадать ответ психотерапевта. — Но в то же время кому я буду нужна в пятьдесят?
Или нужно делать что-то, чтобы он не ушел к молодой? Пластическую операцию, например.
— Да мне кажется, что общественного осуждения и нет как такового. Может быть, единственная существенная проблема, с которой может столкнуться пара, — это возраст детей женщины. Например, ей сорок, ему двадцать, а ее дочери — шестнадцать лет. У ребенка в такой ситуации рушится представление о некоем порядке в жизни. Ведь она по идее должна относиться к этому юноше как к отчиму. Вот такие проблемы.
Принимая решение, необходимо обязательно учитывать интересы ребенка и максимально его обезопасить. Но разумеется, при правильном подходе это не является противопоказанием.
Что же касается отношений в паре, то, во-первых, чем старше оба становятся, тем меньше будет ощущаться психологическая разница в возрасте. Это безусловный плюс. Одно дело, когда ему двадцать два, а ей тридцать три. И совсем иначе лет двадцать спустя — в сорок два и пятьдесят три. Тут уже оба по-настоящему взрослые и зрелые люди, они многое прожили, пережили, многое поняли.
Во-вторых, по поводу косметических операций — это все, конечно, из разряда вечных, чисто женских «траблов». Но мужчина в браке удерживается не сексуальной привлекательностью жены. Потому что с какого-то момента ее сексуальная привлекательность воспринимается уже как некая константа — скажем, на три с плюсом. Секс в любом браке происходит не потому, что «женщина зажигает в мужчине огонь желания», а просто потому, что мужская сексуальная потребность регулярно заявляет о себе и ее нужно реализовать.
Мужчину, вообще говоря, возбуждает новое и необычное. И если он начинает изменять жене, то не потому, что «она состарилась», а потому, что он живет с ней уже двадцать лет. Даже если они ровесники, она все равно рискует надоесть ему за столько лет, особенно если она всегда козыряла тем, что может ему отказать, если он будет плохо себя вести. Такое свойственное как раз для молодых дам «наказание мужчины» через «отлучение от секса». В общем, я не вижу здесь никакой специальной опасности для женщин, которые старше своих мужчин.
Но женщине на самом деле даже приятно иногда думать, что у ее молодого человека еще может быть в будущем какая-то богатая сексуальная жизнь. «Он юн, и ему еще надо пожить. Конечно… Я все понимаю.
Зачем я ему нужна?.. Нет, пусть живет…» — романтически заявляет она.
Женщина же любит две вещи: вообразить себе секс любимого мужчины с другой, который случится когда-нибудь потом, после того как он ее «бросит прозябать, доживать годы — одинокую и печальную» (есть в этом для нее что-то предельно чувственное и трагическое), и второе, разумеется: посочувствовать самой себе, без этого никак нельзя.
В общем, здесь можно придумать необыкновенно драматическую историю — два в одном. И насладиться «горькой чашей» по полной. Этой фантазией, кстати сказать, женщины в таких парах чаще всего и доводят мужчин. Выедают им печенку… Прямо до цирроза дело доводят! Такое даже фуа-гра получается. «Жили у бабуси два веселых гуся»…
…
С этим приятелем, который на десять лет меня моложе, у нас даже случился легкий роман. И вот в период этих романтических отношений мы отправились потанцевать в «Гэвану». Причем он танцует не то что хорошо — профессионально.
«Зажигали» все ночь. А я получила двойное удовольствие: и от танца, и забавлялась, наблюдая, как на него девицы пялились.
Когда возвращались домой, я ему говорю: «Все на нас смотрели и думали: и чего этот красавец, который к тому же так классно танцует, делает с этой неуклюжей старой теткой». Мой мальчик, никого, кроме меня, не замечавший, опешил: «С чего ты взяла?» «Да на их месте я думала бы точно так же!» — объяснила я сложную внутреннюю женскую организацию.
Рассказываю эту историю Курпатову — он хохочет. Он вообще, кстати, все время надо мной смеется. Так что можно сказать, что я провожу с ним сеанс смехотерапии.