— Не найдете ли вы минутку, чтобы зайти теперь ко мне на чашку чая? — неуверенно спросила Лаура.

— Вы очень любезны, дорогая, и мне хотелось бы, но я должна возвращаться. Джош вчера вернулся из больницы. Я тороплюсь, чтобы сделан, ему чай. Но почему бы вам не поехать со мной?

Лаура вспыхнула и отвернулась.

— Вы так добры, но я… У меня здесь много дел.

Лаура все отдала бы, чтобы повидать Джоша, но никакие силы не могли затянуть ее па усадьбу Кернов, снова видеть озлобление и враждебность Джоша.

— Ну ладно, тогда в другой раз, — спокойно заметила Нелл Керн. — Только не забывайте, дорогая, вы должны поставить меня в известность, когда надумаете переезжать, и я буду рада помочь.

Миссис Керн села за руль своей машины, помахала ей рукой и уехала. Лаура пошла по тропинке к дому, выбрала нужный ключ из связки, полученной от адвоката. Она обошла дом, слыша гулкое эхо своих шагов. Создавалось впечатление, будто дом населен призраками. Ей вспомнился день, когда она впервые приехала смотреть коттедж. Казалось, это было так давно. Вся ее жизнь переменилась. Она знала: теперь здесь другой человек, не тот, что когда-то в сопровождении агента Дейла впервые переступил порог этого дома. Та Лаура готовилась выйти замуж за Патрика, работать в Йорке, а на уик-энд приезжать в коттедж. Будущее представало заманчивым, радужным. Теперь все ушло в небытие — по вине Джоша Керна.

Лаура почувствовала, что не может больше оставаться здесь. В коттедже сердце ей сдавливала тоска. Она вышла, захлопнув дверь за собой, но, отпирая дверцу машины, увидела, что Нелл Керн возвращается. Интересно, куда собралась миссис Керн?

Внезапно Лаура увидела, что за рулем маленького автомобиля сидит не миссис Керн. Джош Керн летел сломя голову по рытвинам и разбитым колеям частной дороги. Сердце Лауры бешено забилось. Ее сразу охватил страх. Она не знала, что нужно Джошу, но не намерена была ждать и выяснять это. Вся дрожа, Лаура распахнула дверцу и упала на сиденье, на место водителя. В тот же миг мимо пронесся Джош, машину его занесло, закрутило; автомобиль уперся носом в ограду, став поперек узкого проезда. Дорога оказалась начисто заблокированной. Выехать Лаура уже не могла.

Джош выскочил из кабины, едва Лаура успела завести мотор. Боковые стекла в ее машине были открыты. Джош преспокойно протянул руку, вытащил ключи — двигатель умолк.

— Отдай сейчас же! — Лаура попыталась вырвать ключи, но Джош упрятал их в задний карман джинсов. Затем снова протянул руку в кабину, схватил руку Лауры, подержал перед глазами и отпустил.

— Значит, ты не выходишь за него! — пробормотал он.

Лицо Лауры потемнело.

— Нет. Благодаря твоим стараниям!

Джош взглянул искоса, распахнул дверцу.

Лаура сжалась на сиденье, отодвигаясь подальше.

— Не смей прикасаться ко мне!

Джош взял ее за плечи и выволок из машины.

— Что ты себе позволяешь! — беспомощно пролепетала она.

Руки Джоша легли ей на талию, и вдруг Лаура ощутила, что се ноги оторвались от земли, а сама она лежит на плече Джоша, словно мешок с углем.

— Отпусти меня немедленно! — Лаура заколотила ногами, застучала кулаками в спину.

Джош не обращал на нее внимания. Он направлялся через раскрытые ворота по дорожке к парадному коттеджа «Ферн». Здесь он достал из заднего кармана ключ и отпер дверь.

— Я ведь велела тебе вернуть этот ключ! Почему он до сих пор у тебя? — Лаура пришла в бешенство.

Не удостаивая ее ответа, Джош вошел внутрь, ногой захлопнув за собой дверь.

— Отпусти меня! — снова потребовала Лаура, но, к ее большому ужасу, он молча начал подниматься по ступеням лестницы. — Куда ты? — трепеща, спросила она и вновь начала брыкаться, но с тем же успехом. Удары уходили, как в подушку. Джош, кажется, даже не замечал, чем заняты руки и ноги Лауры. Он подымался, и у Лауры, висевшей на его плече вниз головой, ступени лестницы под необычным утлом зрения пошли в глазах колесом; у нее закружилась голова.

Джош принес Лауру в бело-розовую спальню, остановился у кровати и позволил своей ноше соскользнуть с плеча, прижимая ее к себе. Но Лаура не достигла пола, так как Джош положил ее на постель навзничь. Прежде чем она могла вскочить, он успел зависнуть над ней, прижимая ее плечи к кремовому покрывалу.

— Тебе коттедж не заполучить! — горячо заявила Лаура. — При покупке я подписала соглашение, где предусматривается, что я не имею права перепродать коттедж тебе. Поэтому ты понапрасну тратишь свои силы и время!

— К черту коттедж! — Оп взял се лицо в свои ладони, вглядываясь в разгневанные зеленые глаза.

— Но это же то, чего ты добивался все эти месяцы! И можешь мне не врать! — вне себя твердила Лаура. — А как только Патрик увидел нас вместе, как только ты убедился, что цель достигнута, ты перестал притворяться, верно ведь? Я приехала повидать тебя в больницу, а ты велел мне убираться прочь — я уже была тебе не нужна!

— Тогда была не нужна. — Рот Джоша искривился, брови сошлись на переносице. — Мне жизнь была не мила. Я так ослаб, что на ногах не держался. И не хотел, чтобы ты видела меня таким.

Сердце Лауры стучало уже в ее ушах.

— Ты обращался со мною так, словно тебе противно видеть меня!

— Я велел матери не говорить тебе, что лежу в больнице. Я просил ее об этом не один раз. Но она, видимо, все-таки не удержалась и позвонила. Так я подумал. Моя мать бывает упряма не хуже тебя, если захочет, — буркнул Джош. — Вот почему я и взбесился, когда ты вошла в мою палату.

— Она мне ничего не говорила!

— Да, она клялась, что не нарушила своего обещания. А как ты узнала о происшествии?

— Я разговаривала с Алфом Хадсоном о ремонте коттеджа, и он мне все рассказал.

— Так это был Алф! — откликнулся он коротким смешком.

Лаура кивнула, глядя на него недоверчивыми глазами.

— А почему ты не хотел, чтобы я все узнала?

— Я только что объяснил тебе. Не хотел, чтобы ты жалела меня! Ты отказалась говорить со мной по телефону, не открывала дверь, когда я приехал к тебе домой. Я не знал наверняка, что произошло между тобой и Огилви, расторгнута ли ваша помолвка. А я не хотел, чтобы ты приезжала в больницу только потому, что тебе жаль меня. Я предпочитал не видеть тебя, пока не встану на ноги и не смогу судить обо всем хладнокровно.

— Настолько хладнокровно, чтобы врать, будто тебе не нужен коттедж!

— Я не вру. Коттедж больше не важен, разве ты до сих пор не знаешь?

Сердце Лауры дрогнуло. Джош страстно смотрел на се рот, и она затрепетала.

— Судьба коттеджа стала мне безразлична, когда я почувствовал, что люблю тебя, — хриплым голосом произнес Джош.

Лаура была как в лихорадке — она пылала, ее знобило, тело охватила дрожь. Так отчаянно хотелось верить его словам, что она не осмеливалась даже подумать об этом.

Джош улыбнулся вымученной улыбкой.

— Началось с того, что я почувствовал себя виноватым. Я должен был вроде предотвратить продажу коттеджа ради моей матери и не влюбляться в тебя. — Джош болезненно поморщился. — Лаура, ты представляешь хоть немного, как жили мы — моя мать и я — долгие годы? Наша семья не знала счастья. Я любил мать и не мог смириться со страданиями, на которые обрек ее отец. Потом он умер, и я был поражен, когда увидел, что она по-настоящему горюет. Она превратилась в живую тень, молчаливую, бледную. Сначала я ее не понимал, потом только осознал, что она, должно быть, любила его все эти годы, даже когда отец так изводил ее. Я отдал бы что угодно, только бы та женщина убралась отсюда, и не допускал мысли, что здесь может поселиться кто-то другой. У меня каким-то образом сложилось ошибочное представление: если я заполучу коттедж, то порадую мать, сделаю ее счастливой. С этим я и отправился сюда в день твоего приезда и… влюбился.

Лаура разрывалась между надеждой и болью. Она страстно желала верить Джошу, глубоко сочувствуя ему и его матери, потеряв голову от любви.

— Мне так жаль, Джош, что ты и твоя мать столько выстрадали, — прошептала она. — Наверное, это было ужасно для вас обоих, но я думаю, теперь она начинает освобождаться от кошмара — ты меня понимаешь? Или говорит, что начинает…