Более того, именно военное присутствие, равно как и в целом политические обязательства США в отношении Западной Европы, считается критерием прочности американских связей с младшими партнерами и рассматривается в Вашингтоне как важнейший фактор сохранения НАТО. «Без сильного участия США в НАТО, — писала, например, по этому поводу газета «Лос-Анджелес таймс», — возможно, что сначала малые западноевропейские страны последуют шведскому нейтралитету, а затем к ним присоединятся и более крупные». Вот чего боятся американские правящие круги, для которых военное присутствие служит гарантией их дальнейшей экономической, политической и идеологической экспансии и одновременно средством, сохраняющим позиции США в Западной Европе и препятствующим выходу западноевропейских союзников из русла американской политики усиления гонки вооружений и военных приготовлений.

Военно-промышленная «привязка»

В процессе гонки вооружений, ставшей под нажимом США главным направлением деятельности Североатлантического союза, западноевропейские участники НАТО шаг за шагом втягиваются в еще один вид зависимости от Вашингтона, на этот раз в сфере военной экономики. Причем речь идет не просто о зависимости, а о долгосрочной кабале, о целой системе промышленных, организационных взаимосвязей, за пределы которой американским партнерам, если бы они вдруг этого захотели, было бы очень трудно выбраться.

Основу усилий Вашингтона по созданию такой системы составил курс на то, что в одном из документов американского конгресса (так называемая «поправка Рота — Нанна», принятая сенатом весной 1982 года) названо «более эффективным объединением военно-промышленных ресурсов западных держав». За этой формулой скрывается не только практическая задача сегодняшнего дня, но и стратегический ориентир, лозунг, в духе которого правящие круги США стремятся стимулировать перестройку отношений с союзниками по НАТО.

Проблема военно-промышленного взаимодействия уже давно фигурирует в повестке дня Североатлантического союза. В первые два десятилетия существования НАТО эта проблема, однако, не стояла так остро — благодаря господству США на западноевропейском рынке оружия и военной техники. Но затем ситуация изменилась, главным образом в результате развития в Западной Европе собственной военной промышленности, ускоренного в направлении сотрудничества в производстве вооружений на основе западноевропейской интеграции.

Такой поворот событий пришелся явно не по душе американским правящим кругам. С одной стороны, оказались под угрозой интересы военно-промышленных корпораций США, стремившихся к расширению продажи своей продукции в Западной Европе. С другой — возникла опасность усиления самостоятельности младших партнеров, которые неизбежно попытались бы использовать успехи в военно-промышленной области для защиты своих политических позиций в отношениях с Соединенными Штатами.

Поэтому уже в 60-е годы, но особенно активно с середины прошлого десятилетия, западноевропейским странам навязывается линия на сотрудничество в масштабах всего Североатлантического блока. Вашингтон поставил задачу достижения стандартизации и взаимозаменяемости оружия, боевой техники, систем связи, материально-технического обеспечения и т. д. Это, по утверждению американцев, помогло бы избежать «расточительного дублирования» производства, добиться повышения эффективности неядерного потенциала НАТО.

Руководители США, апеллируя к союзникам, попытались создать впечатление, что речь идет якобы преимущественно о технических проблемах, об экономии средств. Настойчиво подчеркивалось, что и рост военных расходов не был бы чрезмерно большим, если бы удалось более эффективно — совместно — использовать выделяемые средства, а также расширить американские военные поставки союзникам и западноевропейское производство для общих нужд.

Но все это было — в большей или в меньшей степени — ложью, скрывавшей истинные планы и намерения Вашингтона.

Чего же конкретно домогаются лидеры США? Подлинные цели Вашингтона видны, можно сказать, невооруженным глазом, если внимательнее приглядеться к практическим мероприятиям, которые старший партнер навязывает западноевропейским странам. Налицо горячее желание через военно-промышленное сотрудничество с прицелом на стандартизацию вооружений обеспечить гарантированную управляемость военной силы стран НАТО. Ставится целью создание условий для образования в будущем на базе взаимозаменяемой, а затем и единой военной техники интегрированной армии членов Североатлантического союза, которая заменила бы нынешнюю коалицию вооруженных сил и была бы прочно привязана к военной машине США. Более широкая задача видится Вашингтону в том, чтобы углублять трансатлантическое партнерство не только в военной области, но и в сфере политики, обеспечивать — в результате возросшего единства — более благоприятные условия для навязывания точки зрения США в американо-западноевропейских отношениях.

Повышенное внимание США к проблемам партнерства далеко не случайно. Американское руководство серьезно считается с возможностью дальнейшего обострения противоречий с союзниками. Озабоченность Вашингтона вызывает, в частности, расширение западноевропейского сотрудничества в производстве вооружений, которое приобрело в ряде случаев замкнутый характер и не просто ведет к укреплению военной промышленности Западной Европы, но и создает возможности для роста политической самостоятельности западноевропейских партнеров США, усиления их конкурентных позиций на международных рынках оружия. В качества примера такого рода «политической опасности» в Соединенных Штатах нередко приводят независимые военные программы Франции при генерале де Голле, которые сыграли важную роль в решении страны о выходе из военной организации НАТО.

Подталкивая партнеров по блоку к расширенной модернизации и стандартизации вооружений, США тем самым стремятся ослабить конкурентные позиции Западной Европы в сфере гражданской экономики и внешней торговли, переложить часть собственных хронических проблем на плечи союзников.

Независимо от того, какие задачи ставятся в процессе расширения военно-промышленного сотрудничества, Вашингтон сковывает конкурентные возможности западноевропейской экономики, навязывает в качестве взаимозаменяемых или стандартизированных новые системы оружия, разработка и производство которых связаны с большими затратами.

В контексте «трансатлантического сотрудничества» поощряется военная интеграция младших партнеров, которая в условиях господства США на внутринатовском рынке вооружений стала бы фактором не силы, а слабости Западной Европы. Этот подход зафиксирован в американских правительственных документах, в том числе в одобренных конгрессом директивах министерства обороны.

«Позитивное» отношение к западноевропейской военно-экономической интеграции — вынужденная мера. Правящие круги США прекрасно видят, что ведущие страны Западной Европы пытаются бросить вызов американскому военному бизнесу, причем они опираются на конкретные достижения постепенно расширяющегося военно-экономического взаимодействия. Опыт последних лет показал, что партнеры Вашингтона по НАТО могут общими усилиями создавать современные системы оружия на базе передовой технологии. Примерами могут служить создание Великобританией и Францией самолета «Ягуар», вертолетов «Линке», «Пума» и «Газель», англо-итало-западногерманские программы производства гаубиц, многоцелевого самолета «Торнадо», франко-западногерманские проекты в области ракетостроения.

Руководители США не скрывают, что их устраивает только такая интеграция, которая координирует соответствующие усилия Западной Европы в рамках натовской системы, а не подрывает эту систему.

В качестве основы трансатлантической кооперации в области производства вооружений Соединенные Штаты предложили так называемую «триаду действий», лишний раз свидетельствующую о твердом намерении Вашингтона постепенно еще глубже втянуть союзников в систему внутриблоковой взаимозависимости. «Триада» включает в себя следующие элементы: «памятные записки», «двойное производство», «семейство оружия».