Потом он повел ее к взятому напрокат автомобилю, стоящему тут же на углу. Конечно, зло подумала она, он найдет место для парковки даже там, где это, казалось бы, невозможно!

Оба рта не раскрыли за всю короткую дорогу до его отеля. Итан поставил машину на стоянку и повел ее в отель. Через просторный, отделанный мрамором вестибюль они прошли в бар, заполненный гулом голосов, и уселись за уединенный столик в углу, наполовину скрытый развесистой пальмой в кадке.

— Я принесу нам выпить, — сказал он. — Это быстрее, чем ждать официанта. Чего бы ты хотела?

Она попросила шоколадный ликер и, глядя, как он направляется к бару, отметила заинтересованные взгляды двух женщин, сидящих за соседним столиком. Одна из них что-то сказала другой, и обе понимающе улыбнулись.

Итан вернулся через минуту и, поставив перед ней рюмку с ликером, сел, держа свой стакан с бренди в руке. К тому же он ухитрился донести и вазочку с орехами в сахаре.

Эбигейл, однако, не выразила своего восхищения этим подвигом.

— Ты часто здесь останавливаешься? — спросила она. Это был хоть и не самый уютный отель в городе, но высокого класса и отнюдь не дешевый.

— Чаще всего, когда бываю в вашем городе, — ответил он. — Мне делают скидку как постоянному гостю, к тому же здесь удобное место для встреч с клиентами и деловыми партнерами. Тут ведь в сущности деловой центр.

— Я не ожидала, что ты так скоро опять приедешь в Кингстон.

— Я бы предупредил тебя, если бы не боялся, что ты можешь улизнуть.

Она бы так и сделала, если бы не опасалась подвести Элизу. Он был чертовски проницателен.

— Когда ты возвращаешься к себе?

— Это будет зависеть от обстоятельств.

Она рискнула взглянуть на него.

— От каких? Ты заключаешь какую-нибудь сделку?

— Видишь ли. — Держа в руке шарообразный бокал с бренди, он сделал глоток. — Я привез тебя сюда не для того, чтобы разговаривать о моих делах.

Эбигейл нервно поднесла к губам свою рюмку и отхлебнула ароматный ликер, благодарная за чувствующуюся в его основе спиртовую горечь.

— Почему ты сказала, что я предал Ванессу? — вдруг спросил он.

— Потому что это правда.

— Эбби, это вовсе не так! Поверь мне…

— Почему я должна тебе верить? Пусть я была тогда еще ребенком, я понимала, что произошло. Я видела это.

Казалось, прошло много времени, прежде чем он снова заговорил. Презирая себя за то, что не в силах встретиться с ним глазами, она смотрела на его длинные сильные пальцы, обхватившие круглый бокал, слегка раскачивающие его содержимое. И вдруг он решительно поставил бокал на стол.

— Сколько лет тебе тогда было — двенадцать?

— Тринадцать.

Он кивнул.

— И ты только что потеряла обоих родителей.

— За полгода до этого.

— Это, по-видимому, было для тебя сильнейшим ударом.

Она не стала подтверждать очевидное.

— И ты была очень привязана к Ванессе.

— Да. — Ванесса осталась единственным близким человеком для нее после того, как отчим и мать Эбигейл погибли, катаясь в море на яхте. Оба они были заядлыми яхтсменами, и если бы Эбигейл не была в тот уик-энд в лагере, она, вероятно, погибла бы вместе с ними, когда их маленькая яхта в двух милях от берега была застигнута смерчем. Тела их выбросило на берег на другой день.

Ванесса, ее сводная сестра, и тетя Мариза, сестра ее матери, пришли к выводу, что самым подходящим для Эбигейл будет хороший пансион. К счастью, имущество родителей обеспечивало достаточно средств для этого. А школьные каникулы она должна была проводить попеременно то у тети, то у Ванессы.

— Вы не могли быть с ней очень близки, — осторожно сказал Итан. — Все-таки девять лет разницы.

— Двенадцать, — автоматически поправила его Эбигейл, заметив легкое удивление, пробежавшее по его серьезному лицу. — И возраст здесь ни при чем. Она была для меня всем, что у меня было… Как и я для нее. — Ванесса действительно говорила ей так, и не однажды.

— У Ванессы, между прочим, был муж, — угрюмо заметил Итан.

— О, ты вспомнил это… теперь?

Он посмотрел на нее со странным, задумчивым выражением.

— Поверь, я никогда этого не забывал.

Поверить ему? Она скривила губы.

— В самом деле? — насмешливо спросила она.

— В самом деле. — Внезапно он наклонился вперед, отставив в сторону свой бокал. — И все это, насколько я понимаю, имеет какую-то связь с тем, что произошло между нами?

— Пятерка за догадливость, — съязвила она.

Итан отрицательно покачал головой.

— Я совсем не понимаю тебя, Эбигейл. Сначала ты притворялась, будто мы не знакомы, потом почти две недели не отходила от меня ни на шаг и в конце концов в ту… в ту ночь, которую я запомню на всю жизнь…

Эбигейл, быстро взмахнув ресницами, метнула в него такой взгляд, от которого он на мгновение осекся.

— И вот после всего этого, — медленно продолжал он, — ты унизила меня перед всеми, сделав это так, чтобы причинить мне как можно больше боли, а потом постаралась исчезнуть из моей жизни.

Увы, эта последняя часть ее плана не удалась. Он разыскал ее и теперь требовал ответа— ответа за все.

Не сводя с нее пристального взгляда, Итан продолжал:

— Если меня наказывают, я, по крайней мере, имею право знать, в чем я провинился. Почему ты сделала это, Эбби? Что за игру ты вела в Таиланде?..

8

— Ты виновен в смерти Ванессы! — выпалила Эбигейл. — И ты еще спрашиваешь, почему я так к тебе отношусь?!

— В смерти Ванессы? — Лицо Итана сделалось мрачным и злым, глаза засверкали гневом. Было видно, как он с усилием берет себя в руки, — его кулак, который он сжал на столе, медленно разжался. Потом Итан уставился в стол, словно собираясь с мыслями, а когда снова поднял взгляд, то был спокоен, хотя и бледен. — Я не виноват в ее смерти, — сказал он ровным тоном. — Ты заблуждаешься, Эбби.

— О да, ты не брал в руки ружье или нож, но если бы не ты, она никогда не бросилась на машине с моста.

Его глаза широко раскрылись от изумления.

— Самоубийство? Эбби…

— Перестань называть меня так! Меня зовут Эбигейл!

— Извини, — сказал он отрывисто. — Просто с тех пор, как я узнал, кем ты была… кто ты есть… Я все время думал о тебе, как о девочке Эбби. Это кажется более… реальным.

Реальным? Спазм перехватил ее горло. Иногда она и сама испытывала ощущение, что никакой Эбигейл Кассой на самом деле не существовало, что эта красивая, по мнению окружающих, молодая женщина, которая обитает в ее теле, была самозванкой, не имеющей никакого отношения к ней, к той страстной, порывистой, ласковой девочке, которую некогда звали Эбби.

Итан, должно быть, заметил перемену в ее лице. Он слегка нахмурил брови.

— Что с тобой? — спросил он. — И почему для тебя так важно, чтобы тебя называли Эбигейл?

— Нет! — выпалила она. — Я просто не в состоянии и дальше оставаться рядом с тобой!

Какой-то мускул затрепетал у него под глазом, во всем же остальном лицо его оставалось спокойным.

— Потерпи, Эбби, поскольку я не намерен отпускать тебя, пока мы не выясним наши отношения.

С тем же успехом он мог бы помахать красной тряпкой перед мордой быка. Эбигейл схватилась за свою сумку и выпрямилась, чтобы встать с кресла. Итан приподнялся и быстрым движением прижал ее руки к полированной поверхности стола. Понизив голос, он сказал:

— Я это предвидел. Если ты хочешь сбежать, тебе придется разнести здесь все в пух и прах и бороться со мной, пока не приедет полиция. Так или иначе, но я добьюсь правды и выясню, в чем дело. — Он поднял на нее глаза, и, заглянув в их беспощадную глубину, Эбигейл поняла, что он не блефует.

Она бешено сверкнула на него глазами, чувствуя тяжелую хватку его рук, от которой кровь остановилась у нее в жилах. Их взгляды боролись несколько долгих секунд, и ни один не желал уступать.

Наконец она сказала:

— Пять минут.

Он согласно наклонил голову и снова медленно опустился на стул, освобождая ее руку. Его пальцы ласково скользнули по ее рукам, перед тем как выпустить их окончательно.