— Не верь ему, Ральф. Он все врет.

— Не волнуйся, я не поддамся на его агитацию, — пообещал Ральф, поцеловал Ник в щеку и дружески улыбнулся Этель: — До вечера.

Когда мужчины ушли, Ник сказала:

— Я иногда думаю, что Генри действительно жалуется на семейную жизнь и поэтому Ральф никак не решается жениться.

— Не решается? — переспросила Этель.

Ник только покачала головой:

— При одной мысли об этом он приходит в ужас. Мне бы не следовало сплетничать, но…

Этель промолчала. В самом деле, зачем ей знать о любовных приключениях Ральфа? Ник поняла это по-своему. Ей так хотелось кому-то все рассказать. А Этель, судя по всему, можно доверять.

— Безусловно, девицы у него бывали всякие, и может, очень хорошо, что он не женился ни на одной из них, — начала Ник, — но мне кажется, Ральф просто неспособен на это.

— Несчастные девушки! — воскликнула Этель с такой искренней жалостью, что Ник удивленно посмотрела на нее. — Ведь это ужасно, — продолжала Этель, — когда тебя обнадеживают, а потом бросают, как ненужную вещь.

— Нет, нет! — запротестовала Ник. — Ральф никогда так не поступал. Он просто постепенно отдалялся, когда они предъявляли ультиматум, а чаще всего они сами отказывались от него, чувствуя безнадежность этого предприятия. Я не знаю ни одной девушки, которая бы жаловалась, что Ральф с ней обошелся недостойно.

Ник ошибалась. Перед ней как раз сидела такая. Этель никогда не переставала считать, что Ральф обманул ее и не сдержал данных им обещаний.

Но откуда Ник могла об этом знать!

— Генри как-то подумал, — продолжала она вкрадчиво, — что вы и Ральф… — она на минуту замолчала, — ну, что если бы не Артур, то Ральф…

— Что я и Ральф?.. — Этель надежно спрятала свои чувства, и Ник, смутившись, решила не продолжать эту тему.

— Теперь у него, кажется, есть что-то подходящее. Мисс Блор. Вернее, миссис Блор.

— Ральф встречается с замужней женщиной? — Этель действительно была шокирована. О том, что ей лучше других известно, может ли Ральф себе это позволить, она в тот момент искренне забыла.

— Она разведена, — поправила ее Ник. — Да вы должны помнить ее. Раньше она носила фамилию Уоргрейв. Магдала Уоргрейв. Неужели не помните?

Фамилия действительно показалась Этель знакомой, но она отрицательно покачала головой. Ей не хотелось поддерживать разговор о теперешних амурных делах Ральфа, с каждой минутой он становился для нее все тягостнее. Но Ник продолжала:

— Она была замужем за Джоном Блором, членом парламента от консерваторов, в течение десяти лет. Сейчас ей около тридцати пяти, детей нет. Очень приятная женщина и явно расположена к Ральфу. Если они поторопятся, то даже смогут иметь детей.

Сердце Этель тоскливо заныло. Все правильно. Было бы странно, если бы у Ральфа рано или поздно не появилась именно такая подруга — состоящая из сплошных достоинств.

— А что, если Ральф не захочет иметь детей, — как бы в раздумье произнесла Этель, вспоминая их недавний разговор на эту тему.

Ник вопросительно посмотрела на нее:

— Ваши слова удивляют меня. Я всегда считала, что если Ральф и расстанется когда-нибудь с холостяцкой жизнью, то только ради того, чтобы иметь детей. Он очень любит детей и всегда был чудесным крестным отцом для Лесли. Мы даже назначили его опекуном, на случай, если с нами что-то случится, — доверительно призналась Ник.

Этель поняла, что ее слова встревожили Ник.

— Я наверняка что-то не так поняла, — поторопилась сказать она, а про себя подумала, что и в самом деле ни в чем нельзя быть уверенной.

Возможно Ральф просто лгал, чтобы уговорить ее приехать в Корнуолл на эти шесть месяцев. В конце концов, Ник знала его лучше.

Ник словно прочла мысли Этель.

— Кто может сказать, что хорошо знает Ральфа? Я знакома с ним более двадцати лет и никогда не могла угадать наверняка, о чем он думает, — призналась она, но в тоне ее чувствовалось глубокое уважение к Ральфу.

Этель была о нем другого мнения, но сочла за благо промолчать. Ей приятно было находиться в компании этой женщины, и они договорились пообедать вместе в следующий вторник.

Фредди тоже была очень довольна своей новой подругой.

Если бы не Ральф, подумала Этель, жизнь в «Гнезде чайки» могла быть вполне сносной.

Глава 8

Но сердиться на Ральфа Этель не перестала. Приготовив спагетти и чай, они с дочерью уселись за стол в столовой. Когда появился Ральф, Фредди радостно приветствовала его и вскочила, чтобы принести для него тарелку.

— Ну, хватит, мама! — почти простонала она, заметив холодный, недружелюбный взгляд, которым мать встретила дядю.

Та пожала плечами:

— Может, у твоего дяди другие планы.

— Нет, никаких планов нет, — улыбнулся Ральф.

Этель с каменным лицом положила спагетти на его тарелку.

Это была невесть какая еда, но Ральф съел всю порцию и, поблагодарив, сказал:

— Мне очень понравилось.

Этель в ответ что-то проворчала и принялась убирать посуду.

Фредди осталась сидеть за столом и внезапно спросила:

— Дядя Ральф, а где я буду учиться? Лесли рассказала мне о школе Гринбрук…

Этель поджала губы. До сих пор она полагала, что имеет право первой обсудить этот вопрос с дочерью Ральф, заметив ее сердитую физиономию, решил уклониться от прямого ответа:

— Нам еще предстоит обсудить этот вопрос с твоей мамой, Фредди, поэтому давай лучше поговорим попозже.

Фредерика открыла было рот, чтобы поспорить, но Ральф едва заметным кивком головы заставил ее замолчать. Судя по всему, они отлично понимали друг друга.

— Хорошо, — улыбнулась девочка и скомандовала лежащей под столом собаке: — Гулять!

Рыжий сеттер тут же вскочил и бросился за ней, прежде чем Этель успела высказать свое сомнение относительно целесообразности столь поздней прогулки.

— Да все будет в порядке, — попытался успокоить ее Ральф, — еще совсем светло, и я показал ей самые безопасные тропинки.

Возможно, ее материнское беспокойство действительно чрезмерно. В Лондоне Фредди не позволялось выходить из дома без разрешения после шести часов вечера, чтобы она не могла нарваться на всяких «извращенцев». Но справедливо ли устанавливать запреты в удаленном и спокойном Корнуолле? Почему бы дочери не понаслаждаться свободой и независимостью, которой пользуются деревенские дети?

— Если хочешь, я пойду с ней, — предложил Ральф.

— Нет, не нужно, — запротестовала Этель как-то уж слишком решительно. Она сделала вид, что не заметила вопроса во взгляде Ральфа, и продолжила с грохотом укладывать тарелки в посудомоечную машину, всем своим видом давая понять, что Ральфу пора уходить. Но он подошел к ней:

— Что с тобой?

Этель закрыла крышку машины и в упор посмотрела на Ральфа:

— Со мной? А что, собственно, со мной может быть?

— Именно об этом я тебя спрашиваю, — ответил он спокойно.

Этель чувствовала, что, стоит только начать говорить, остановиться и не сказать лишнего будет очень трудно. Но и молчать она уже больше не могла.

— Хорошо, раз ты сам этого хочешь, пусть будет по-твоему. — Голос Этель дрогнул. — Ты говорил мне, что не хочешь иметь детей.

Ральф удивленно посмотрел на нее:

— Да, ну и что же?

Этель захотелось ударить его.

— Ник рассказала мне о Магдале Блор, — сказала она, словно выстрелила.

Недоумение Ральфа стало еще большим.

— Что особенного она могла тебе рассказать?

— Что ты, возможно, женишься на этой Магдале… на миссис Блор, — попыталась съязвить Этель.

— Ах вот в чем дело! — До Ральфа, кажется, начинал доходить смысл происходящего. — Насколько я понимаю, ты обижена тем, что до сих пор не получила приглашения на свадьбу?

— Ты… знаешь, кто ты?.. — Этель задохнулась, подыскивая нужный эпитет. — Я хочу знать, как это отразится на судьбе Фредерики.

— Извини, но я ничего не понимаю. — Его спокойствие доводило Этель до бешенства. — Почему моя женитьба на Магдале может как-то коснуться Фредди?