Голос сомнения периодически делал попытки сбить меня с избранного пути, но я уже знал, что к нему не стоит прислушиваться. Моим проводником стал подбадривающий внутренний голос, который вел меня к крепкому здоровью и позволял сохранять непоколебимую уверенность в том, что процесс позитивных изменений не останавливается ни на секунду. Когда я не ощущал какого-либо симптома, то говорил себе, что, возможно, никогда больше его не почувствую. Если после этого симптом все же появлялся, я говорил себе, что процесс еще не завершен, но нужно признать, что симптом проявляется не так часто и не так остро, как раньше. Все шло как нельзя лучше.

Мне нужно было точно знать, что позитивные изменения продолжаются даже тогда, когда их невозможно заметить. Я говорил себе, что они, скорее всего, находятся где-то на пороге чувствительности восприятия и мне остается только дождаться свидетельств, подтверждающих данный факт. Мне всегда удавалось отыскать что-нибудь позитивное и убедить себя в том, что это не просто игра воображения.

Неоценимая помощь была оказана моими дочерьми Хизер и Джеки. Хизер было всего четыре года, но она уже знала, что любовь — великий целитель, и поэтому дарила мне исцеляющие поцелуи — каждый день, утром и вечером. Кроме того, я ощущал, что шестилетняя Джеки верит в мою способность преодолеть кризис. Любые другие варианты были для нее неприемлемы. В ее глазах я всегда мог прочесть, как сильно она меня любит.

Во время сеансов релаксации я визуализировал опухоль и представлял, как слой за слоем умирают раковые клетки и как они покидают мое тело. Я знал, что процесс изменений продолжается даже тогда, когда это невозможно заметить. Каждый раз, выводя из организма отходы жизнедеятельности, я знал, что вместе с ними выводятся раковые клетки. Я упорно убеждал себя в том, что это правда.

Я знал, что рак представляет собой не что иное, как удержанные внутри и не нашедшие выражения мысли, чувства, переживания и прочие вещи. Поскольку опухоль была расположена рядом с горловой чакрой (энергетическим центром), я понимал, что в данном случае это было связано с подавлением потребности выразить собственную сущность. Но так как я не мог предположить, что именно это означает, то решил выражать все — каждую мысль и каждое чувство. Я стал отыскивать в сознании все, что требовало выхода, и выражать это, хорошо осознавая, что это жизненно важно для моего здоровья. Прежде я считал, что подобное выражение может привести к конфликтам, но теперь убедился, что оно воспринималось окружающими с благодарностью и приводило к гармонии.

Раньше я думал, что выражение всех мыслей и эмоций действительно приведет к чему-нибудь плохому. Мне пришлось перепрограммировать это убеждение и поверить в то, что если я стану выражать все, что мне действительно хочется выразить, тогда обязательно произойдет что-нибудь замечательное. Я принял это решение, и оно реализовалось в жизни.

Постепенно я стал замечать, что у меня все меньше и меньше общего со старыми друзьями. Это выглядело так, словно раньше у нас была общая вибрационная частота, скажем, 547 циклов (цифра произвольная), как вдруг я перешел на частоту 872 цикла, и у меня почти не осталось тем для разговоров с людьми, функционирующими на частоте 547. Появилась необходимость в поиске новых друзей, чья вибрационная частота была равна моей и с которыми было о чем поговорить.

Я почувствовал тягу к людям с частотой 872 цикла, а их, в свою очередь, влекло ко мне, словно я обладал даром «выборочного» магнетизма. Я освободился от некоторых элементов реальности, больше не соответствующих новому существу, в которое я превращался. Глубоко во мне жила уверенность, что этот процесс неизбежен — ему не следует мешать. У меня появились способности к сочувствию и пониманию. Я осознал, что необходимо как можно скорее избавиться от всех элементов, не способных резонировать с новой частотой вибрации. Суть процесса была проста, хотя протекал он не всегда легко.

Каждый день я изучал себя, без какого-либо предвзятого мнения о том, кем я был, но с желанием узнать как можно больше о собственной перерожденной личности. Каждое новое открытие приносило ощущение наслаждения.

Часто я рисовал в воображении сцену в кабинете врача после того, как завершу работу над собой. Я представлял, как врач осматривает меня с недоуменным выражением лица, так как не может обнаружить никакой опухоли, а потом произносит: «По всей видимости, мы ошиблись». Я проигрывал эту сцену в своем воображении каждый день во время сеансов релаксации.

Примерно через два месяца я отправился на обследование к тому врачу, который объявил меня неизлечимо больным. Он обследовал меня самым тщательным образом и ничего не нашел. Угадайте, что он сказал? «По всей видимости, мы ошиблись». Я от души смеялся всю дорогу до дома.

Я трансформировал свой способ бытия. Мой образ жизни в корне изменился. До этого я работал на Уоллстрит — занимался разработкой компьютерных систем и борьбой с компьютерными мошенниками. Несмотря на то что работа была интересной, она не занимала значительного места в картине моей жизни. В день у меня уходило 90 минут на дорогу до работы и обратно, я был обладателем «американской мечты» — дом в пригороде, жена и двое детей, две машины в гараже, большая собака… но я не чувствовал себя счастливым.

Работая с сознанием, я ощутил, что работаю с компьютером более высокого класса. То, чем я занимаюсь сейчас, имеет значение для меня и для других людей — для всего человечества. Исцеляя и обучая людей, я получаю ни с чем не сравнимое удовольствие и знаю, что это дело всей моей жизни.

Процесс трансформации — неотъемлемая часть исцеления, которое может быть связано не только с восстановлением зрения, избавлением от какой-нибудь серьезной болезни, но и с дисбалансом на ментальном и эмоциональном уровнях.

Неожиданным, но замечательным побочным эффектом процесса исцеления стало то, что я перестал нуждаться в очках, которые носил на протяжении двадцати лет. Я страдал близорукостью и астигматизмом, но после того, как изменил способ видения, мое зрение было признано «нормальным».

После исцеления я стал видеть мир иначе — как в прямом, так и в переносном смысле. Вместе с внутренним зрением трансформировалось и внешнее. Заинтересовавшись этим «побочным эффектом» процесса исцеления, я решил провести исследование трудов по улучшению зрения.

Я прочитал все книги на данную тему, которые только смог найти, но не для того, чтобы узнать, «как это делается», а для того, чтобы понять, «как это сделал я». Мне удалось отыскать восемь книг, и оказалось, что семь из них отсылают меня к восьмой — книге доктора Уильяма Бейтса «Улучшение зрения без очков» («Better Eyesight Without Glasses»). Бейтс был пионером в этой области, и его идеи поразили традиционное медицинское сообщество еще в 1920-х годах.

Доктор Бейтс выдвинул много замечательных идеи, но его книга была перегружена специальными терминами, не совсем понятными для обычного читателя, и поэтому другие специалисты, такие как Маргарет Дарст Корбетт и Олдос Хаксли, предложили собственные книги, упростив идеи Бейтса, тем самым сделав их доступными для широкой публики.

Доктор Чарльз Келли из Института радикса, штат Калифорния, стал первым, кто обогатил эту теорию новыми идеями, касающимися корреляции (взаимосвязи) типов личности с конкретными видами нарушений зрения. Совсем недавно оптик-бихевиорист, доктор Ричард Кавнер опубликовал свежую информацию о корреляциях между мозгом и разумом, а также добился значительных успехов в работе с детьми.

Неизменным фактором во всех методиках восстановления зрения был процесс трансформации личности — как и в моем случае. Опираясь на знания, полученные в результате изучения работ упомянутых выше специалистов, я сумел развить их идеи, сделав выводы на основе личного опыта.

Я начал обсуждать эти идеи с людьми, помогая им анализировать связи между проблемами со зрением и способом бытия. Через какое-то время те, с кем я вел беседы, признавались, что очки им больше не нужны.