– Вы выпьете, Клеон?

– Да, пожалуйста, Эллис. – Ее пересохшее горло молило о влаге.

Он вложил ей в руку стакан. Она отпила и моментально обожгла горло. Эллис уселся напротив и зажег сигарету.

– Ради Бога, расслабьтесь, – сказал он, но и в нем чувствовалась нервозность.

Клеон допила, и Эллис подал ей другой стакан. Она не отказалась лишь потому, что надо было как-то успокоить нервы. Он наблюдал за ней сквозь окружавшую его завесу дыма. Чтобы спастись от этих пытливых глаз, Клеон встала и принялась рассматривать книжные полки, но его глаза последовали за ней.

Она уселась на место, отметив про себя разносторонность и глубину книг. Эллис рассмеялся:

– Вы что же думали, что я невежда? Вы будете удивлены, услышав, что я закончил университет. Сядьте поудобней, моя дорогая Клеон, и приготовьтесь развлекаться. Я представлю вам этапы моей карьеры. – Эллис затянулся сигаретой и полузакрыл глаза, вспоминая. – Э... довольно много лет тому назад со мной нянчились в частной школе. Грубость и беспорядок местной начальной школы не годились для меня. Потом была закрытая школа для мальчиков, одна из известнейших, – я так и ожидал, что вы придете в ужас! Здесь мне определили мое законное место в жизни – в социальном плане, – конечно же в высшем классе. Но как быть с интеллектом? Это значило меньше, чем общественное положение. Способности ценились не так уж высоко. Потом университет...

– Оксфорд? – спросила Клеон.

– Ну конечно же Оксфорд, – цинично ответил Эллис, – какой же еще? Затем последовало краткое ознакомление с искусством – мой отец надеялся, что у меня откроются какие-нибудь скрытые таланты. Но, увы, эти таланты были настолько скрытыми, что, по-видимому, и не существовали вовсе. – Он стряхнул пепел с сигареты. – Я собирался стать инженером, но отец пришел в ужас, когда я заговорил об этом, считая, что эта работа пачкает руки. Итак, это отпало. Ну а теперь расскажите мне о себе.

– Извините, но после вашего рассказа я – пас.

Он наклонился вперед:

– Расскажите, ведь я же рассказал. Доверие за доверие.

– Ладно, – она отхлебнула из своего бокала, – обычное образование – начальная и средняя школа. Выдержала все экзамены. Потом работа в качестве журналистки в местной газете. По социальному происхождению и положению я просто не гожусь для вашего списка подруг.

– А кто говорит, что я собираюсь внести вас в список?

Клеон нервно провела пальцем по краю своего бокала. Было такое чувство, как будто хлопнули дверью перед самым ее носом.

– Простите, что злоупотребила вашим гостеприимством, – с тяжелым вздохом сказала она.

Эллис пересел к ней, и Клеон опять застыла.

– Знаете, мой отец собирается вскоре показать коллекцию. Вы, как и прочая пресса, будете приглашены. Однако покупательницы имеют первостепенное значение. С ними носятся, как с королевами. Они платят наличными, и поэтому их выбор или отказ может обогатить или разорить кутюрье. – Он налил себе еще и опять уселся рядом с Клеон. – Пока идут приготовления к показу, я и близко не подхожу к этому месту. Там царит такой шум и хаос, что и представить невозможно. – Он потушил сигарету и зажег другую. Так и курит одну за другой. Клеон чуть не задохнулась от дыма.

Она оглянулась, отчаянно подыскивая способ бегства, как обвиняемый на суде. Эллис наблюдал за каждым ее движением спокойным, немигающим взглядом, как стрелок с поднятым ружьем следит за неровным полетом птицы, взятой им на мушку.

Клеон внезапно захотелось увидеть дом своих родителей, почувствовать тепло встречи, увидеть старую потертую мебель и войти в свою не менее старую спальню.

– Я вскоре собираюсь домой, – сказала она Эллису, поражаясь собственному решению.

– Скучаете по Айвору? – спросил он как бы невзначай.

– По Айвору? – Клеон пристально посмотрела на Эллиса. А что, если она скажет ему, что не вспоминала об Айворе, пока тот сам не произнес его имя? – Да, очень.

– Вы еще копите на дом?

– Конечно. Возможно, мы обсудим это в выходные.

Эллис потушил сигарету:

– Я отвезу вас домой.

Глава 6

Клеон собрала своих коллег, чтобы обсудить передовицу, написанную ею. Она предполагала поместить ее в следующем номере «Салона». Это был преднамеренно вызывающий текст, полный отход от традиций высокопарных строк на «чистоплюйском жаргоне», как Клеон называла только что ушедшую в печать передовицу. В таком виде ее текст был к тому же вызовом руководству, и поэтому ей хотелось проверить реакцию своих коллег на него.

– Эту передовицу предполагается использовать, – говорила она, – для подготовки к тому, что грядет, – Клеон была совершенно убеждена в этом, – для публикаций нового стиля, охватывающего более молодые возрастные группы.

– Есть какой-нибудь прогресс? – спросил Бен. – Потому что если есть, дайте мне знать, тогда я тоже смогу перейти к свежей рекламе. Я не хочу засорять безвкусной старомодной чепухой новый, с иголочки журнал.

– К несчастью, Бен, пока нечем порадовать. Каждый раз, когда я затрагиваю эту тему в беседе с мистером Ферсом, я чувствую себя так, словно пытаюсь преодолеть несокрушимое препятствие. На всякий случай, – предупредила Клеон, – помалкивайте о моей передовице. Я не буду спокойна, пока она благополучно не окажется в наборе. То, что ведет к приемлемой перестройке журнала, – жизненно важно, потому что помогает расчистить путь новым публикациям. Сегодня вечером я уеду домой на уик-энд. Когда я вернусь, то снова возьмусь за мистера Ферса.

Рик усмехнулся:

– Он скоро будет сыт вами по горло.

– А что, это идея – изматывать его, пока он не сдастся, – рассмеялась Сара.

– Вода камень точит, – прокомментировала Джоанна. – Единственная сложность состоит в том, что мы все умрем к тому времени, когда он изменит свое мнение.

После того как все ушли, Джоанна показала на стол Клеон:

– Похоже, что вы собираетесь открыть комиссионную лавку. Что вы хотите сделать со всеми этими побрякушками?

– Носить, – пошутила Клеон, взяв сверкающую имитацию диадемы и прикладывая ее к своим волосам.

– Эта штучка мне нравится, – сказала Джоанна, без особого успеха пытаясь прикрепить диадему к волосам Клеон. – Видимо, это все для фотографий? – Она посмотрела на черные туфли. – Они просто потрясающие! Можно примерить?

– Не стоит. Их наденет модель, а потом они будут возвращены оптовику. Вам нравится этот пояс? Девушка, занимающаяся контактами производителей с массами, принесла его, чтобы показать мне. Она хотела, чтобы я представила его в нашем журнале. – Клеон состроила гримаску. – При таком положении дел мне, наверное, придется просить на это разрешение у исполнительного директора.

Джоанна вышла и впустила высокую стройную девушку, ожидавшую приема. Клеон подумала, что, судя по внешности и осанке, та, несомненно, модель.

Девушка представилась:

– Дениз Митчэм из Дома Франциза. Насколько я поняла, мне предстоит сегодня сниматься для «Салона».

– Совершенно верно. – Клеон открыла дверцу одного из длинных стенных шкафов и достала чемодан. – Вся одежда здесь. И все конечно же от Франциза. Нам не позволено представлять что-нибудь еще. – Она печально улыбнулась. – Хоть это все прекрасно, но несколько поднадоело.

Девушка обернулась на звук открываемой двери.

– Привет, Эллис, – сказала Дениз, подходя к нему и касаясь его плеча игривым жестом. – Совсем как чужой!

– Привет, Дениз. – Он был бесцеремонен. – Извини, последнее время я был занят.

Она надула губы:

– Я все понимаю, дорогой. Ты больше не любишь меня. – Дениз снова похлопала его по плечу, взяла чемодан и вышла.

Клеон вертела в руках свой блокнот. «Еще одна из его гарема, – думала она. – Несомненно, он один из самых популярных ловеласов Лондона». Тут она заметила передовицу, над которой работала, и постаралась прикрыть ее листом бумаги.

– Снимите это.

Клеон чуть не подпрыгнула от внезапного приказа, решив, что Эллис заметил ее движение.