Я могла бы ему подсказать — три коротких слова, и больше ничего. Но он их не произнес.

— Мне жаль, Брет, что я доставила столько хлопот. Вы... вы, должно быть, уже сыты мной по горло.

Он отошел к окну.

— Дождь все идет. Миссис Бекинг говорит, что такая погода продержится еще два-три дня.

Он вернулся к моей кровати.

— Поедем завтра домой? Что вы на это скажете, Трейси?

— На день раньше? А что думают мальчики?

— Они согласны. Они уже умирают от скуки.

Он снова отошел к окну.

— А вы пораньше встретитесь с женихом, так ведь?

Я не ответила. Мне нужно было подумать, решить одну проблему.

— К сожалению, — продолжал он, — Джексон забыл свой рюкзак в кафе, где мы пили чай. Можно было бы не беспокоиться, но в нем одежда и книги. Нам придется сначала вернуться за рюкзаком, а потом уж отправляться домой. Вы хорошо себя чувствуете? Выдержите дорогу?

— Разумеется, — улыбнулась я, приподнимаясь в постели. — Может быть у меня маленький рост, но сил достаточно. Я сейчас встану.

— Нет. Вы останетесь в постели. Приказ директора.

— Значит, на этот раз мне придется ослушаться директора. Я встаю.

В его глазах зажегся воинственный огонек. Он наклонился, схватив меня за плечи, но тотчас убрал руки и спрятал в карманах.

— Ладно, вы победили, — сдался он и направился к двери. — Значит, завтра домой?

Я кивнула, и он скрылся за дверью. Когда я вышла в гостиную, ребята, окружив меня, засыпали вопросами. Оказывается, они возвели меня в ранг героини и спрашивали, что чувствуешь, оказавшись ночью на болотах, задавая мне столько вопросов, что Брету пришлось остановить их.

Они сделали мне подарок, который купили в Элстоне, — кулон с темно-красным камнем в медной оправе. Колин шепотом сообщил, что большую часть оплатил его отец, но все мальчики тоже внесли свою лепту. Я была растрогана до слез.

Когда они ушли спать, мы с Бретом впервые за эту неделю оказались вдвоем в гостиной. Мы почти не разговаривали. Сидели в креслах и листали старые журналы. Я нервничала. Взглянув на Брета, я увидела, что он смотрит на меня. Сердце куда-то ухнуло, я встала и прошлась по комнате, все время чувствуя на себе его взгляд.

— С нетерпением ждете встречи с Уэйном Иствудом? — равнодушно поинтересовался он.

— Нет.

Он закрыл журнал, отложил его в сторону и медленно встал.

— Что значит «нет»?

— То и значит. Нет, я не жду встречи с ним. — Мы стояли лицом друг к другу. — Мы с Уэйном не помолвлены, Брет. И никогда не были. Наша помолвка не имела серьезных целей. И в своем сообщении, которое передал через вас, он имел в виду Дайну, а не меня.— Я нарочито медленно сняла кольцо, положила на каминную доску и с вызовом улыбнулась ему. — Даю вам зеленый свет, Брет.

Он посмотрел на меня, перевел взгляд на кольцо, словно не мог понять, о чем речь. Он застыл словно вкопанный. Мое сердце медленно падало вниз. В чем дело? Что я сказала не так?

— Значит, вы свободны? Вы не влюблены?

Что я могла ответить на это?

— Нет, я не свободна, Брет. И — да, я влюблена. В другого.

— Понятно, — нахмурился он и отвернулся. — Роберту повезло.

Боже, до какой степени глупости может дойти умный человек?!

— Нет, это не Роберт! — выкрикнула я и бросилась вон из комнаты.

Он поймал меня, втащил обратно в гостиную и закрыл дверь. У меня закружилась голова от его испепеляющего взгляда.

— Значит, по методу исключения остается только один человек...

Я не успела ответить. Он закрыл мой рот поцелуем. Он целовал меня снова и снова. Я с трудом оторвалась от его губ:

— Брет, пожалуйста, остановитесь. Я хочу поговорить с вами.

— Никаких разговоров, мисс Джонс. Приказ директора. А теперь помолчите.

— Но, Брет...

— Мы поговорим завтра, любимая. Только не сегодня.

Мы расстались в полночь у двери в мою комнату, шепча друг другу пожелания спокойной ночи.

— Не спи слишком долго, радость моя, — ласково прошептал Брет. — Теперь, когда ты у меня есть, я не хочу выпускать тебя из виду.

Я была слишком взволнована, чтобы спать, но, видимо, все-таки заснула, потому что утром проснулась свежей и бодрой. Я успела одеться как раз к приходу Брета. Не успел он войти в комнату, как я очутилась в его объятиях.

— Значит, это правда, — прошептал он. — Это действительно произошло.

Мой поцелуй подтвердил его слова.

— Мальчикам расскажем? — спросила я.

— Они и так все поймут, — рассмеялся он. — Такое не скроешь.

Мы, держась за руки, спустились к завтраку. Ребята уже собрались и смотрели на нас изумленными глазами, а Колин открыл рот от удивления.

— Папа? — ошеломленно произнес он.

Его отец обнял меня за плечи.

— Ты был прав, сынок, мисс Джонс выходит за меня замуж. — Он взял его руку и вложил в мою. — Познакомься со своей мачехой.

Впервые в жизни Колин лишился дара речи.

— Но теперь, Колин, ты не должен называть ее мисс Джонс, потому что она станет миссис Хардвик и вряд ли ты сможешь так к ней обращаться.

Мальчишки засмеялись, а Колин молча смотрел на нас во все глаза.

— Как ты станешь называть меня, Колин? Мамой?

Наконец Колин пришел в себя.

— Мамой? Нет, вы, скорее, друг.

— Милая, — вставил Брет, — он только что сделал тебе высочайший комплимент, который может заслужить в его глазах женщина.

— Замечательно, Колин! Раз я твой друг, тебе лучше звать меня Трейси, согласен?

— Да, Трейси, — кивнул он и сел завтракать.

Мы попрощались с миссис Бекинг и пообещали как-нибудь навестить ее. Мы погрузились в автобус и долго махали ей из окон автобуса. Дождь так и не кончился, на холмы спустился густой туман, но мальчишки веселились вовсю, словно ярко светило солнце. Тревоги, пошатнувшие их привычный мир, чудесным образом испарились. Их руководители решили свои проблемы и пришли к полному согласию.

Мы пообедали прямо в автобусе, остановившись на стоянке в Элстоне. Забрав в чайной забытый рюкзак, мы пили кофе и лимонад в кафе. Ребята набили полные карманы печеньем и конфетами, и, когда Элстон остался позади, все начали петь. Время от времени Брет улыбался мне, и я улыбалась ему в ответ. Мы возвращались домой.

Продвигались мы очень медленно. Временами дорога поднималась до высоты двух тысяч футов, а в одном месте даже перевалила за эту отметку. Нас окружали низкие облака, образовавшие плотную, непроницаемую завесу. Автобус полз как черепаха. Так и не миновав болота, мы остановились перекусить. Брет был обеспокоен нашим медленным продвижением. Он всю дорогу вел автобус и выглядел усталым.

Мы просмотрели карту в поисках молодежного лагеря, но ни одного не оказалось поблизости. Он предложил переночевать в гостинице, но до нее мы уже не смогли бы добраться.

Он съехал с дороги и повернулся ко мне:

— Придется остановиться, дорогая. Я не рискну ехать в таком тумане. Что скажешь, Трейси? Останемся здесь?

Разумеется, я согласилась. Мы устроили мальчиков в своих спальных мешках, и они заснули с умиротворенным выражением на лицах.

Мы с Бретом тоже улеглись в спальных мешках. Он молча раскрыл объятия, и я прижалась к его груди.

— Все повторяется вновь, Брет, — со вздохом улыбнулась я.

— Похоже, это вошло у нас в привычку, — рассмеялся он. — Для меня именно так все и началось. Я еще никогда не держал в своих объятиях такого теплого и чуткого существа, как ты. Я полюбил тебя в ту ночь. Пока ты спала, я поцеловал тебя, — его палец прикоснулся к моим губам, — и ты прошептала мое имя.

Я слегка отодвинулась от него.

— Да, я сейчас вспоминаю. Я почти проснулась, но ты велел мне спать дальше, и я послушалась.

Меня волновал один вопрос, я должна была его задать.

— Брет... Элейн... я думала, ты собираешься жениться на ней. В школе все об этом говорили.

— Да, Трейси. Я знал, что о нас говорят. Ты поверишь, если я скажу, что никогда не имел ни малейшего намерения жениться на Элейн? Когда она начала работать у меня, мы откровенно все обсудили и договорились, что наши отношения никогда не перейдут за рамки делового сотрудничества. Думаю, она втайне обрадовалась такому соглашению. А я... в глубине души понимал, что Элейн совершенно мне не подходит.