Когда она с этим покончила, уже опускались сумерки, со стороны верещатников дул легкий ветерок. Стелла подошла к окну и стала глядеть в сад. Она впервые видела его в разгаре лета. В сгущающихся сумерках с клумб доносился сильный дурманящий вечерний аромат акаций. Даже дом казался уютнее, а серый камень теплее. Стелла вздохнула, зажгла свечи и начала прислушиваться, не едет ли Мэтью.

Ждать пришлось недолго. Через несколько минут по гравию зашуршали шины, потом раздались тяжелые шаги по ступеням. Щелкнул в замке ключ.

Сотрясаемая нервной дрожью, она поднялась из кресла. Она слышала, как Мэтью ступил в столовую и сразу остановился. Стелла догадалась, что он увидел зажженные свечи. Потом воцарилась тишина, потом он опять пересек холл. Потом открылась дверь в гостиную, И он вошел.

Мэтью закрыл дверь и прислонился к ней. Ни один из них не сказал ни слова. Стелла, пораженная, думала о том, как он постарел, как похудел и вытянулся, седины добавилось, плечи опустились.

Она протянула к нему руки:

— Мэтью, я… я пришла домой.

— Для чего? — мрачно спросил он.

— Я была такой глупой. Ох, Мэтью, прости меня!

— Мне не нужна твоя жалость.

— Я не говорю о жалости. Я говорю тебе о любви! Ох, Мэтью, почему ты не рассказал мне о Белл? Она приходила ко мне. — Он молчал, и Стелла заплакала. — Я была слепой и жестокой, но ты ни разу не помог мне. Почему ты не приехал за мной и не дал нам шанса начать сначала? Когда я спасла твою жизнь, разве ты не понял, что я люблю тебя?

— Как же мне понять? — с горечью ответил он. — Ты же сделала для меня то, что сделала бы для любого другого! Я достаточно наглупил с тобой, чтобы глупить еще больше! Пока я лежал в больнице, у меня было много времени на раздумья, и эти раздумья не назовешь приятными. Я был дураком с самого начала, заинтересовавшись тобой. Когда я приехал в Лондон в первый раз и нашел тебя с Чарльзом, я должен был понять, что ты думала обо мне. Но я был настолько без ума от тебя, что это показалось мне неважным. Я получил от тебя сполна, больше, чем когда-либо от кого-либо другого, мужчины или женщины, и я никогда не пойду на это снова. — Мэтью провел рукой по глазам. — Вот почему я не поехал за тобой.

Слезы струились по щекам Стеллы, ее сотрясала дрожь.

— Почему ты плачешь? — резко спросил он. — Разве наша встреча идет не так, как ты планировала?

— Я не планировала! — вскричала она. — Я вернулась потому, что не могла иначе, а не потому, что все обдумала заранее.

— А что было бы, если бы Белл не приехала к тебе? — саркастически поинтересовался Мэтью. — Ты так и томилась бы в Лондоне? Твое тщеславие было удовлетворено, когда ты обнаружила, что никакая другая женщина не взялась за меня всерьез?

— Я вернулась не из-за этого, просто Белл сказала, что ты… что ты все еще любишь меня. — Стелла смахнула слезу со щеки. — Я знаю, ты считаешь меня жесткой и холодной, но мне все-таки не хватало самонадеянности думать, что я все еще что-то значу для тебя. Я думала, ты ненавидишь меня после того, как я себя вела.

— И когда ты обнаружила, что я не… что я не в состоянии коснуться другой женщины… ты решила вернуться и простить меня? — Мэтью горько рассмеялся. — Ну что ж, я смогу прожить и без твоего прощения!

— Не я прощаю тебя, — вскричала она. — Я хочу, чтобы ты простил меня.

— Я?

— Да. Прости меня за то, как я мучила тебя… за то, что была так нетерпима и не могла признать, что люблю тебя. Если ты не позволишь мне снова жить с тобой, то хотя бы перестань ненавидеть меня.

— Я не ненавижу тебя, — тихо сказал он. — Я никогда не смог бы ненавидеть тебя.

Стелла ждала, надеясь, что он продолжит, но Мэтью ничего больше не сказал. Не удержавшись, она бросила на него взгляд и заговорила снова:

— Я не лгу, когда говорю, что многое узнала от Белл… узнав, что ты… Конечно, для меня это очень важно, но я вернулась бы в любом случае! Не обязательно сегодня или на следующей неделе, но со временем я вернулась бы.

— Со временем, — с тяжелым сарказмом повторил Мэтью. — И когда это случилось бы?

— Когда я убедилась бы, что прочно стою на собственных ногах. Когда я смогла бы доказать тебе, что вернулась не потому, что нуждаюсь в твоей помощи. — Мэтью не отвечал, и Стелла отступила к двери. — Мне не следовало приезжать. Увидев меня, ты снова вспомнил то, что хотел бы забыть. Прости, Мэтью.

— Подожди минутку, Стелла, — прошептал он. — Я хотел бы знать еще кое-что. Люди не меняются потому, что ты хочешь этого. И это именно то, чего я не могу понять в тебе. Почему ты влюбилась в меня сейчас, когда прежде только презирала?

— Я никогда не презирала тебя! — Стелла сказала это двери, не в силах повернуться и взглянуть на него. — В нашу первую ночь Я боялась тебя… вот почему я была такой жесткой… а в ночь, когда я узнала о Белл… — Она стиснула руки. — Я была так оскорблена, что просто хотела в ответ оскорбить тебя.

— Ты забыла еще про один вечер, — напомнил он ей.

— Я никогда не смогу забыть этого, — прошептала Стелла. — Этот вечер доказал мне, что я никому, кроме тебя, принадлежать не смогу. — Собрав все свое мужество, она оглянулась на него. — Я не сказала ничего грубого в ту ночь, Мэтью, я даже не сопротивлялась! В ту же минуту, как ты поцеловал меня… овладел мной… я попыталась дать тебе понять, что люблю тебя. — Стелла опустила голову, и слова ее стали почти неслышны. — Я, очевидно, не преуспела.

— Стелла! — В два шага Мэтью оказался около нее и так крепко схватил ее за плечи, что она вздрогнула. — Конечно, я знал! Просто боялся поверить. Я хотел тебя так сильно, что боялся, не плод ли это моего воображения, твой отклик. — Он взял в ладони ее лицо и заставил посмотреть на себя. — Почему я? — горячо спросил Мэтью. — Почему я, а не Чарльз? Он человек твоего круга, Стелла. Он мог бы дать тебе все, чего бы ты ни захотела.

— Я хочу тебя! — закричала Стелла.

— Тогда не было бы возвращения… — Он все еще сомневался. — Если ты останешься здесь, я никогда не позволю тебе уйти.

— Я и не хочу. Мое место рядом с тобой. Возьми меня, Мэтью. Возьми меня и скажи, что любишь меня!

Долго-долго Мэтью смотрел в ее глаза, потом неуклюже притянул к себе и прижался щекой к ее щеке.

— Разве ты не знаешь, что в тебе вся моя жизнь, разве нужно говорить об этом? — Голос его стал хриплым и прерывался. — Как было нехорошо, когда ты ушла. Фабрика, дом, друзья — все это ничего не значит, если тебя нет рядом, если я не могу разделить это с тобой.

— Я всегда буду здесь. Ты больше никогда не останешься один.

Мэтью вздрогнул и так тесно прижал ее к себе, что она услышала, как тяжело бьется его сердце.

— Я все еще не могу поверить… услышать твои слова, что ты любишь меня… Это похоже на мечту. — Он взъерошил Стелле волосы и тут же чуть отстранил ее от себя. — Ты их обрезала?

Стелла прищурилась:

— Я отращу их снова, если хочешь.

Вместо ответа, Мэтью наклонился и коснулся губами мочки ее уха. — Нет, — вполголоса сказал он, — оставь так. У меня появилось больше мест, куда тебя можно поцеловать!

Она обняла его за шею и прижалась к нему:

— У нас масса времени, чтобы все уладить, Мэтью.

— Звездочка моя… — Он начал целовать ее, но вдруг остановился и помрачнел, будто что-то вспомнив.

— Что случилось, Мэтью? Ты рассердился?

— Только на себя. Я не безупречен и сознаю это. Но на этот раз мы начнем наш брак должным образом. Джесс, подыщет себе собственное место.

— Она уже сказала мне.

— А, — он кивнул, — главная «помеха» устранена. Следующее дело — наш медовый месяц. Венеция тебя привлекает?

— Мне не нужен медовый месяц. Я счастлива везде, если мы вместе.

— Нет, — твердо заявил Мэтью. — Я хочу, чтобы у нас был медовый месяц и ты принадлежала только мне. Тебя не пугает эта мысль?

Стелла положила ладонь ему на затылок, заставила Мэтью наклониться и дотянулась до его губ:

— Вот ответ на твой вопрос.

— Хорошее начало, — прошептал он, — но мне хотелось бы, чтобы ответ длился подольше.