— Послушай-ка, Белла! — произнес он, буравя ее взглядом. — Может быть, я что-то пропустил, но мне кажется, что мы все еще не женаты. Более того, ты тут не хозяйка. Ты мне даже не подруга. Ты вообще никто, Белла. И тем не менее ты имеешь наглость приходить ко мне и отчитывать меня, как маленького ребенка. По какому праву, интересно?
Она ахнула и отпрянула от него, будто он ее ударил.
— Да как ты смеешь?! Мы встречаемся уже два года, а ты мне заявляешь о том, что я никто?
— Представь себе, да. Я сто раз тебе говорил, что ни за что не женюсь на тебе. Мы с тобой даже не спали, Белла! И мы не встречаемся! А то, что ты два года крутишься около меня, на что-то рассчитывая, — это твои личные проблемы. Я живу так, как мне удобно. И приглашаю в свой дом кого захочу. Прекрати уже стоить планы насчет меня.
Никогда еще он не кричал на нее. Джеймс не собирался ей грубить, но не выдержал. Ее сегодняшняя выходка стала последней каплей.
Белла долго смотрела на него широко раскрытыми глазами, а потом разразилась рыданиями.
— Как тебе не стыдно?! — запричитала она. — Все наши соседи уверены в том, что мы с тобой любовники! Ты скомпрометировал меня! Кто теперь возьмет меня замуж?
— Честно слово, Белла, мне все равно. И меня совершенно не трогают твои слезы. Уходи и оставь меня в покое. И передай моей сестре, что ей следует заняться собственной личной жизнью. А ты, Белла, переключи свое внимание на кого-нибудь другого. Умоляю тебя! Заклинаю! Прошу! Потому что меня ты достала.
Белла взвыла, заломила руки и выбежала из дома, оглашая окрестности душераздирающими воплями. Джеймс сжал ладонями голову и прислонился лбом к прохладной стене. Иногда, вот как сейчас, он мечтал остаться на свете один-одинешенек и больше никогда не видеть женщин.
— Вот так и становятся геями, — пробормотал он. — И в этом виноваты сами женщины!
7
Клео была в пыли с головы до ног. Ее черная одежда стала серой, в волосах запуталась паутина, а под ногтями образовалась траурная каемка. Кроме того, Клео во время уборки провела по влажному от пота лбу рукой, и теперь ее лицо украшали грязные потеки.
Она работала весь день, а следа ее трудов совсем не было видно. Клео осмотрела комнаты, в которых прибиралась, и застонала: чистотой сияли лишь стекла окон. Весь дом ей не вычистить и за неделю. Если Джеймс не пришлет помощников, как обещал…
— Раньше он всегда был верен своим словам, — прошептала она, без сил опускаясь в старое кресло-качалку. — Надеюсь, хоть в этом он не изменился.
Солнце клонилось к закату. Как только начало смеркаться, Клео попыталась включить электричество, но у нее ничего не получилось. Лампочки не загорались. Хорошо хоть водопровод работал исправно.
Скоро в доме станет так темно, что она не увидит собственную вытянутую руку. Ночи в этих краях были непроницаемо-черными.
Пора заканчивать, решила Клео и вышла из дома. Подперев дверь найденной в траве доской, она взглянула на ярко освещенные окна коттеджа, в котором ей предстояло ночевать. Насколько Клео помнила, раньше там жила пожилая пара. Наверное, они умерли и Джеймс купил этот дом. Интересно, давно ли?
Странно, что Джеймс не женат. Такой красивый мужчина не мог долго оставаться холостяком. В городке было принято жениться и выходить замуж после окончания школы. Здесь процветал культ семьи. У Джеймса должно быть много поклонниц. Неужели ни одна из них не смогла затащить его под венец?
Он не станет со мной откровенничать, если я спрошу о причинах его отшельничества, подумала Клео, идя по дороге. По крайней мере, пока он ничего не скажет. Потом, когда Джеймс ко мне немного привыкнет, я смогу вытянуть из него все, что меня интересует.
Она подошла к калитке, кинула взгляд поверх забора и с удивлением обнаружила розовый сад. Клео никогда не видела такой красоты. Она втянула носом ароматный воздух, который мгновенно вскружил ей голову.
Садовник Джеймса — просто волшебник, подумала Клео. Надо бы нанять этого умельца, чтобы он привел в порядок и мой сад.
Неожиданно дверь дома распахнулась. Джеймс, в рубашке с закатанными рукавами и вытертых джинсах, сошел на дорожку и направился навстречу Клео. Она робко улыбнулась ему.
Джеймс был сказочно красив. У нее вдруг заныло сердце — Клео вспомнила, какое впечатление он произвел на нее, когда она увидела его впервые. Его семья переехала в городок, когда Клео уже училась в выпускном классе. Вместе с другими любопытными детьми и взрослыми она по здешней традиции отправилась знакомиться с новенькими. Джеймс с отцом разгружал фургон. Молодой парень с выразительными чертами лица, смуглой кожей и чувственными губами сразу покорил сердце Клео. И не только ее сердце, кстати сказать. Он моментально приобрел бешеную популярность среди своих сверстников. А когда оказалось, что он отлично играет в баскетбол, его, не раздумывая, сделали капитаном школьной команды. Клео, влюбившись в него по уши, долго не решалась обнаружить свою симпатию к нему, опасаясь гнева своих более агрессивных соперниц. Однако как оказалось позже, Джеймс тоже обратил на нее внимание. Уже через месяц после знакомства они стали неразлучной парой. Ох, как ненавидели Клео ее бывшие конкурентки.
Через полтора года она решила уехать отсюда навсегда. А Джеймс Уорнер остался. Большая любовь лопнула, как мыльный пузырь.
— Устала? — Он открыл перед ней калитку. — Проходи, ужин уже готов.
— Ты сказал, что тебя не будет дома.
— Я ухожу на работу в десять. Думал, что ты до поздней ночи будешь мыть и чистить свой заброшенный дом.
— Что-то случилось с электричеством. Я проверила, на месте ли пробки, но оказалось, что все в порядке. По крайней мере, внешне. Видимо, дело в чем-то другом.
— Я дам тебе номер телефона местного электрика. Обычно он бьет баклуши, так что, скорее всего, сможет приняться за работу рано утром.
— Пусть приходит, — усмехнулась Клео. — Дверь открыта.
Она прошла мимо Джеймса, нечаянно задев его рукой. Он неожиданно вздрогнул и отвел взгляд, когда Клео посмотрела на него вопросительно.
— Надеюсь, ты ешь жареный картофель, — быстро произнес он. — Если нет, то можно заказать еду на дом. Неподалеку есть забегаловка, которая работает круглосуточно.
— Нет-нет, я с удовольствием съем картошку. В последнее время я питалась исключительно едой на вынос. Мой желудок соскучился по домашней пище.
— В таком случае прошу к столу. — Он склонился перед ней в поклоне и лукаво улыбнулся. — Царица Клеопатра…
Она расхохоталась и всплеснула руками.
— Точно, ты ведь меня так называл раньше! И даже как-то подарил корону, сделанную из фольги. Я гордо носила ее целую неделю, будто она была из драгоценного металла.
— А твои сокурсницы потешались над тобой, но ты словно не замечала этого. Я был страшно горд тем, что моя подружка не обращает внимания на завистниц.
— Я знала, что тебе приятно знать, как высоко я ценю твои подарки, пусть даже они стоили пару центов.
Джеймс прислонился к дверному косяку и, прищурившись, взглянул на Клео.
— Ты казалась мне ангелом, сошедшим с небес, совершенством. Я был так счастлив. Сколько же воды утекло с тех пор…
Клео нервозно дернула плечами, облизнула губы и неестественно рассмеялась.
— Ты что-то говорил об ужине.
— Да, конечно. — Мечтательное выражение исчезло с лица Джеймса. Взгляд его потух, губы сжались. Джеймс словно надел маску, чтобы Клео не смогла определить, что он чувствует. Однако она уже разгадала его. Джеймс вовсе не забыл о ней, как Клео думала. Он до сих пор с благоговением и трепетом вспоминал об их отношениях.
Хорошо, что Джеймс не заговорил о нашем расставании, подумала она, и краска схлынула с ее лица. Они смертельно разругались накануне ее отъезда. Честно признаться, Клео не удивилась бы, если бы Джеймс, снова увидев ее, сделал бы вид, что они незнакомы. Однако то, что он подошел к ней сегодня утром и предложил ночлег, говорило о том, что его обида уже не так сильна, как десять лет назад.