Лет через двести после постройки первичного каирна на западной стороне добавили шесть больших дольменов под другим могильным холмом, который стал продолжением первого без видимого разрыва, но который пришлось укрепить насыпями со стороны склона. Его структура — почти такая же, с узкими коридорами и нависающими сводами, но пол выложен плитами. Несколько петроглифов — это U-образные знаки, как в дольменах Локмариакера. Замечено, что эти знаменитые U-образные знаки всегда находятся на тех местах, которые могли быть заняты изображениями Богини Холмов, идола в форме щитка. Может быть, они символизируют это божество?
Вопросы возникают в связи с центральным дольменом первичного каирна. По всей очевидности он не такой, как другие. Его коридор по всей длине окаймлен гранитными плитами, над ними — стенка из сухой кладки, на которую опирается кровля. В конце коридора выходишь в первую, почти круглую камеру, опирающуюся на толстые плиты и перекрытую нависающим сводом из сухой кладки высотой в три метра. Две опоры, на которых отчетливо заметны резные изображения трех треугольных топоров и одного лука, образуют узкий проход в концевую камеру, перекрытую единственной плитой, которая лежит на массивных каменных глыбах. Здесь заметна резьба, изображающая треугольники, U-образные знаки, крест или топор с топорищем и волнистые линии.
«Все указывает на то, что этот центральный памятник был чем-то вроде святилища, функции которого несомненно отличались от банальной функции коллективного захоронения, какую обычно приписывают дольменам с коридором… Может быть, этот дольмен был предназначен для ритуальных церемоний во время погребения в соседних дольменах? Или, скорее, это была резервная могила для особой общественной касты и ее вождей? За отсутствием доказательств можно только выдвигать гипотезы. Но никуда не денешься от главного факта — явной, бесспорной архитектурной дифференциации в недрах одного и того же ансамбля памятников, из которой логически следует дифференциация функциональная, к сожалению, точно не выясненная. Этот факт существенно влияет на представление, какое можно составить о других мегалитических ансамблях Арморики». [23]Во всяком случае, нередко мегалитические холмы уже рассматривают не только как могилы, но в равной мере и как места для церемоний. Глиняные черепки, найденные перед входами в дольмены Барненеза, — следы деятельности, которая, скорее всего, состояла в основном в отправлении культа. Эти места, должно быть, часто посещались долгие века, даже после смены цивилизаций, в бронзовом веке и в кельтский период железного века, как свидетельствуют ирландские верования и предания, относящиеся к миру сида, поскольку термином сидназывается внутренность мегалитических холмов, населенных богами и героями древних времен.
За пределами армориканской Бретани большие мегалитические ансамбли встречаются и по всей Франции, но явно реже. Конечно, южная часть Центрального массива изобилует простыми дольменами, но они не имеют столь своеобразной отделки, как памятники Морбиана. Обнаружено также некоторое количество каменных стел, называемых «статуи-менгиры», антропоморфный характер которых бесспорен; но эти стелы принадлежат к более поздней эпохе, отмечая эволюцию мегалитизма в направлении кельтского искусства. Однако в них распознаются основные черты облика Богини Холмов, того таинственного божества, которое наши далекие предки почитали тысячелетиями. В Бретани обнаружено всего три антропоморфные стелы, явно изображающие женщину, в том числе стела Кермене в Гиделе (Морбиан): она была найдена разбитой на много кусков на одном неолитическом холме, но при ее воссоздании ни на миг нельзя усомниться в ее форме, потому что она имеет характерные грудь и ожерелье, как и стилизованную голову, очень похожую на голову идола в форме щитка из Локмариакера. Здесь заметна примечательная преемственность в изображении женского божества холмов. Изображение, по сути, того же божества нашли и в пещерах долины реки Пти-Морен в Шампани, в пещерах, вырубленных в толще известняка, а также во всех дольменах парижского региона. По всей Европе была однамегалитическая цивилизация, с небольшими вариациями, связанными с эпохой и с территориальными различиями.
Это легко осознать, рассматривая памятники Британских островов, особенно многочисленные и интересные на юге Англии, в Корнуолле, Уэльсе, Шотландии и Ирландии. Тогда понятно, почему в романтическую эпоху мегалиты считались «камнями друидов»: самые красивые и самые характерные из мегалитов находятся в основных зонах расселения кельтов, и было естественным связать эти загадочные памятники с друидической религией, которая сама очень таинственна и малоизвестна.
Самый знаменитый из всех доисторических памятников Великобритании — это Стоунхендж, расположенный в южной части равнины Солсбери, приблизительно в двенадцати километрах от этого города и в трех километрах от Эймсбери. Для этого места характерна концентрация следов неолита и бронзового века: по всей видимости, это было огромное святилище, аналогичное святилищу в районе Карнака. Впечатляет и сам Стоунхендж.
На самом деле, как и христианские соборы, строительство которых растягивалось на годы и даже на века, мегалитический памятник Стоунхендж строился в течение нескольких Атлантиды периодов, самый давний из которых — возможно, середина третьего тысячелетия до нашей эры. Таким образом, он представляет архитектуру конца неолита. Впрочем, его изысканность показывает, что мегалитическое искусство эволюционировало: действительно, в его композиции немало удивительного для людей, привыкших к грубому и «варварскому» облику аллей менгиров Карнака. Стоунхендж не аллея менгиров. Это круг или, скорее, совокупность трех кругов, которую во Франции могли бы назвать кромлехом, но которая обладает чертами храма на открытом воздухе и окружена множеством могильных холмиков, для которых памятник бесспорно служит символическим центром. Здесь находишься посреди чего-то. И если для объяснения Стоунхенджа были выдвинуты бесчисленные гипотезы, то все шансы быть лучшей имеет одна — та, которая видит в нем святилище для отправления солярного культа. Судя и по самой его архитектуре, и по преданиям, неизменно связанным с этим памятником, Стоунхендж представляется средоточием культа, местом, где солнце, воспринимаемое как божество жизни, в определенные периоды года опускается на землю, чтобы возродить ее и дать основные направления для тонкого слияния видимого и невидимого, слияния, которое, чего нельзя отрицать, лежит в основе всех религиозных систем.
В течение первого периода, который называют Стоунхенджем I, строители для начала возвели кольцевой земляной вал диаметром 91 метр, окруженный рвом, который первоначально мог иметь глубину 180 сантиметров. На входе в него, на северо-востоке, находились две каменные глыбы, а вокруг них — круг из 56 маленьких менгиров. В этот самый момент воздвигли и знаменитый Хил Стоун [24]— названный так на основании легенды, согласно которой этот камень, брошенный чертом, поразил в пятку одного монаха, — вес которого составляет 35 тонн и для перемещения которого должно было понадобиться 250 человек.
Во второй период, который называют Стоунхенджем II, двумя концентрическими кругами было расставлено восемьдесят голубых камней. Необычно то, что эти камни происходят из Уэльса, а именно из гор Пресели, отделенных от Стоунхенджа двумя сотнями километров. Причина для такого перемещения камней несомненно была веской, а их выбор обуславливался религиозными и даже магическими соображениями. Народное предание, воспроизведенное в 1132 году Гальфридом Монмутским, который ввел артуровскую легенду в европейскую литературу, утверждает, что это чародей Мерлин своей магической силой перебросил камни Стоунхенджа даже не из Уэльса, а из Ирландии. В любом случае это предание упоминает перемещение камней, взятых очень издалека.