Кузак затрясся от злости.
- Вы говорите, что мы задолжали вам с одной выплатой, и вы можете отнять у нас активы?
Хольцганг кивнул головой, старик был в полном восторге от себя.
- Может мы так и поступим. Приватизируем город.
- Вы сознательно саботировали нашу платёжеспособность, — произнёс в ярости кузек.
- Это было нетрудно, — ответил Хольцганг.
В глазах Кузака появился проблеск понимания.
- И забастовка полиции — это ваша работа, сучьи вы дети! Хотите, чтобы Детройт развалился, чтобы вы просто смогли прибрать его к рукам.
Джонсон захихикал, полуобернувшись к старику.
- А я — то думал, он никогда этого не сообразит.
Кузак слишком разозлился, чтобы чувствовать страх.
- Вы знаете, сколько людей погибает на улицах? Вы… да вы просто банда убийц!
Хольцганг откашлялся.
- В бы посоветовал вам воздержаться от подобных выражений. Они могут довести вас до суда.
- Наклал я на всё это! — завопил Кузак во всё горло. Обернулся к старику. — Эй, вы, старый хрыч! — и не успел никто моргнуть и глазом, как Кузек вскочил и бросился к старику, который бесстрастно наблюдал за ним. Поулос ухватил мэра за плечо и потащил к двери.
- Успокойся, — предостерёг он. — Пошли отсюда.
Кузак перестал сопротивляться.
- Я в порядке, я в порядке.
Он послал троице из «Оу-си-Пи» улыбку победителя избирательной кампании.
- Господа… ещё окно… — и вдруг снова рванулся к старику. — Сесть мне на вас, мы ещё дадим вам по заднице!
Поулос рывком вытащил мэра из помещения. Старик радостно захохотал на своём троне.
- Получше старайтесь, ваше превосходительство, получше старайтесь.
Джонсон подошёл к старику.
- Если мне будет позволено выразить своё мнение, сэр, то я бы сказал, что вы делаете здесь историю. Это очень смелый шаг.
Старик снова обратился к виду за окном.
- Это эволюция, Джонсон. Не более. Именно это и есть будущее. Дутые, чванливые избранники опустили эту страну на колени. И ответственный частный бизнес должен снова встать на ноги. Это моя мечта, Джонсон.
- Поздравляю вас, сэр, — произнёс Джонсон, удаляясь из комнаты и уводя с собой Хольцганга. — Это был мастерской пример планирования, работа настоящего провидца.
Старик кивнул головой.
- Это само собой разумеется, Джонсон.
Больше старик не обращал внимания на покидающих комнату мужчин. Он смотрел на горок. Когда-то это был великий город. И снова станет великим. Он всегда считал Детройт своим городом. Теперь тот и в самом деле станет принадлежать ему.
Его город… И только его.
ГЛАВА 3
Среди гудков охранной сигнализации, отражающихся эхом на пустых улицах, толкая перед собой тележку для покупок, тащилась старая бабка. На тележке, у которой остались лишь три исправных колеса, было погружено всё её достояние: три дюжины мятых консервных банок, которые она, быть может, продаст утром на ближайшем рынке — если, конечно, выживет ночью.
Правой рукой женщина прижимала истрёпанную сумочку. Это единственное, что осталось у неё от былых времён, от былой жизни. От времён, когда её считали человеком. От времён, когда она любила и была любима. Теперь она погружалась в бездну отчаяния. Она делала всё, что было в её силах, чтобы удержаться на поверхности. Когда-то её звали Мэгги. Сейчас в её мире имена перестали существовать.
Женщина застыла, когда писк тормозов оторвал её от воспоминаний. Автомобиль, полный весёлых пьяных подростков, врезался в её тележку. Банки покатились по улице. Женщина упала, а машина двинулась дальше под аккомпанемент хора радостных воплей.
Лёжа на тротуаре, женщина осмотрелась. Он почувствовала боль. Да, это была боль, к которой она уже успела привыкнуть. Она медленно поднялась.
- Сукины дети, — пробормотала она.
Её драгоценные консервы всё ещё волчками крутились по улице. Она нагнулась, чтобы подобрать их. Удар, нанесённый неизвестно откуда, поразил её в солнечное сплетение. Старушка согнулась пополам, а молодой вор в длинном грязном тренировочном костюме вырвал сумочке у неё из-под мышки, ломая ей руку.
Женщина, рыдая, опустилась на тротуар, желая, чтобы холод этой ночи проник ей в сердце и раз навсегда закончил муку.
Вор, сунув сумку себе под руку, словно регбист свес мяч, помчался по улице, минуя группку смеющихся девиц лет десяти с безобразно размалёванными лицами. Последняя из девчонок вытянула ногу в сетчатом носке и подставила её воришке. Тот споткнулся и рухнул в гору картонных ящиков.
- Курва! — успел прокричать он и врезался головою в асфальт. Потерял сознание. Проститутки налетели на него, словно гиены, роясь в карманах и украденной сумочке.
- Курвы, — снова пробормотал он.
- Вызови легавых, — ответила с гримасой одна из шлюшек.
Вытащив из кармана злополучного грабителя ампул- ку с НУКЕ, она издала радостный крик. Поднесла ампулу к шее. Чик. Через секунду она уже была объектом зависти всех своих подружек.
Банда юных шлюшек двинулась дальше по улице, оставляя вора стонать в луже собственной слюны на холодном асфальте Старого Детройта. Они миновали старомодную драку битыми бутылками, которую вели между собой две пьяные пары; ставкой была бумажка в пять долларов. Прошли мимо автомобиля, стоящего на опустевшей улице, приветствуя зазывными стонами сидящего за рулём молодого человека по имени Базз.
- А ну, валите! — приказал он им. — Я занят.
— Играешь в карманный биллиард? — хихикнула одна из девиц, после чего все они двинулись дальше.
- Шлюхи! — крикнул им вслед Базз. Он нервно взглянул на другую сторону улицы, где находился оружейный магазин. На его глазах здание сотряс взрыв.
Базз сжался на сиденье, когда обломки стекла и металла дождём забарабанили по корпусу его машины. Он завёл мотор.
- Давно пора, вашу мать, — пробормотал он.
Базз остановил автомобиль у входа в полуразрушенное здание, быстро пробежал внутрь, уворачиваясь от языков пламени.
- Здорово! — захохотал он.
Из превращённого в руины помещения трое его приятелей — Бред, Флинти Чёт — бежали ему навстречу, увешанные пистолетами, винтовками, автоматами, связками гранат. Чёт, напоминающий хомяка из комикса про мутантов, размахивал особенно любимым своим оружием — ящиком снарядов «Стингер».
- Ты только посмотри! — орал он. — Я в армию вступил!
Тут в помещении раздался пронзительный стон и Базз обернулся.
- Что такое, чёрт возьми…
За разбитым прилавком растянулся на полу окровавленный хозяин магазина. Базз одарил его злой ухмылкой.
- И что это у нас тут?
Хозяин неуверенным жестом поднял окровавленную руку. Базз достал пистолет и щёлкнул затвором. Он перенёс взгляд с оружия на лежащего мужчину.
- Круто выглядят эти пульки, — сказал он. — Что это такое, Старик?
- Бронебойные, — покорно объяснил раненый. Потом понял, что означает выражение лица Базза. — О, Боже…
- А мне нравится эта пушка, — сообщил Базз.
- Пожалуйста, бери её и иди.
Базз усмехнулся в ответ.
- Спасибо, папаша, сейчас так и сделаю.
Он поднял пистолет и послал пулю в лицо мужчины, превращая его в алый пудинг, украшенный осколками костей.
- Классные пульки, — кивнул Базз. — Очень эффективные.
Он услышал за собой шум и обернулся с ухмылкой, когда стайка уличных воришек стала вливаться в магазин через разбитые двери в поисках добычи.
- К нам гости, — сказал Базз.
- Воры поганые, — прорычал Чёт.
И вся четвёрка открыла огонь по воришкам, свалив шестерых на землю, а остальных обращая в паническое бегство.
- Никогда рядом не оказывается легавого, когда он действительно нужен, — со вздохом заметил Базз. — Сматываемся.